Арлекин - Лорел Гамильтон Страница 61

Жан-Клоду и Ричарду пришлось повернуться, чтобы увидеть насс дивана, на котором они сидели. На лице Жан-Клода было все то же приятное иприветливое выражение, а вот взгляд Ричарда посуровел, едва он заметилшагающего со мной под ручку Самсона. По напряжению плеч и сжатым рукам быловидно, что он старался сдержать эмоции, это же явственно читались на его лице.Спасибо хоть на том, что он пытался держать себя в руках. Я настолько этооценила, что отпустила руку Самсона и подошла поприветствовать Ричарда.Склонившись через спинку дивана, я поцеловала его в щеку. Он явно удивился, какбудто такого уже давненько не случалось, чтобы я поцеловала в первую очередьименно его. В конце концов, выбор был довольно широк. В дальнем конце комнатыбыл Мика, расставлявший на стеклянном кофейном столике кофе и еду, принесеннуюкем-то сверху. Натаниэль сидел на полу у столика. Он улыбнулся мне, но несдвинулся с места, терпеливо ожидая, когда очередь дойдет до него. Следующим яподошла к Жан-Клоду, потому что он стоял ближе. Будь это официальный прием,пришлось бы соблюдать формальности более ответственно, но это просто завтракдля своих, так что все эти тонкости можно просто опустить. Самсон же былвоспитан в поцелуе вампиров-консерваторов, придерживавшихся традиций старойшколы, вампирской к тому же, где этикет соблюдался всегда, вне зависимости онвремени суток и характера мероприятия. И по этому этикету я успела допуститьуже три ошибки. Первая - отпустила руку Самсона. Нужно оставаться ссопровождающим до тех пор, пока тебя не перехватит кто-то, облеченный большейвластью, или пока он тебя не представит кому-то, кому планирует сплавить.Вторая - поприветствовала кого-то из присутствующих прежде Мастера города.Третья - этот кто-то был правителем оборотней, занимающим положение нижевампира, присутствующего в помещении. Согласно традициям старой школы, вышевампиров в помещении быть не может абсолютно никого. Исключением из этогоправила в доме Самсона была его мать, Тея. Технически, она была подвластным«зверем» Сюмюэля, но, учитывая, что отец Самсона питал к жене слабость,игнорировать ее можно было только на собственный страх и риск. Если Сэмюэль былкоролем, то она была его королевой, что бы там не предписывали вампирскиеправила.

Жан-Клод был в одной из своих строгих официальных белыхрубашек и при галстуке, закрепленным на груди серебряной булавкой, украшеннойсапфирами. Он даже надел поверх черный бархатный пиджак с серебрянымипуговицами. Очень официально. Эта или подобные ей рубашки на нем были явлениемпривычным, а пиджак - это что-то новенькое, для меня уж точно. Этой деталитуалета я еще ни разу не видела, но у меня имелись серьезные подозрения, чтогде-то на нижних уровнях имеется огромное помещение, целиком и полностьюзанятое гардеробом Жан-Клода. Штаны были вполне обычными, но сидели намногоплотнее, нежели любые брюки от костюма, какие я когда-либо видела. Заправлены онибыли в высокие, до бедра, сапоги из черной кожи с серебряными пряжками сбоку,шедшими от щиколоток до середины бедра. Что-то он чересчур парадно вырядилсядля простого семейного завтрака. Оказавшись в его объятьях, я заметила, чтоскользнувшие по моей щеке локоны еще влажные после душа. Если у него хватиловремени принять душ, то что могло помешать высушить волосы?

- Ты напряглась, ma petite, - прошептал он в мои, не менеевлажные, волосы.

- Ты одет слишком уж нарядно для завтрака, и волосы невысушил, значит, собирался в спешке. К чему эта суета?

Он нежно меня поцеловал, но я не стала закрывать глаза илирасслабляться, отдаваясь поцелую. Жан-Клод вздохнул.

- Ты иногда чересчур наблюдательна, ma petite. Мы дадим тебевремя позавтракать, а потом обсудим положение дел.

- Какие еще дела? - тут же полюбопытствовала я.

Сзади к нам подошел Мика. Оторвавшись от Жан-Клода, япоспешила его обнять, сразу же выяснив, что тот тоже приоделся. На нем былиугольно-серые брюки и заправленная в них бледно-зеленая шелковая рубашка. Наногах - блестящие лакированные туфли к костюму, темнее брюк на несколько тонов.Кто-то заплел его, опять же, влажные волосы во французскую косу, отчегосоздавалось впечатление, будто у Мики очень короткая стрижка. Теперь, когдаволосы не оттеняли его лицо, я заметила, насколько же красивым оно было.Структура костей у Мики почти женская, но, когда он носит волосы распущенными,это не так заметно. Зелень рубашки подчеркивала его глаза, зеленые, словноморская вода, пронизанная солнечными лучами, - чисто-зеленые с золотымиискорками. Чтобы задать вопрос, мне пришлось закрыть глаза.

- Что за дела?

- Рафаэль настоял на встрече во время завтрака, - ответилМика. Мои глаза тут же распахнулись.

- Клей говорил, что Рафаэль потребует за увеличение штатаохраны нечто, не связанное с деньгами.

Мика утвердительно кивнул.

- Но ведь Рафаэль - наш друг и союзник. Отчего же вы таксерьезны и официальны? - я огляделась. Когда мой взгляд наткнулся на Клодию,она отвела взгляд. Ей явно было не по себе, так, словно то, что собиралсяпросить Рафаэль, ее изрядно смущало. Да что ж там такого могло быть?

К нам подошел Натаниэль, его распущенные волосы длиной долодыжек тоже были еще сырыми. Он бы непременно их высушил, но на это у негообычно уходило немало времени. С влажными волосами Натаниэль вполне мог сойтиза обычного шатена, хотя на самом деле цвет его волос был почти медным,красно-коричневым. В руках у него все еще была большая диванная подушка, накоторую он ставил свою тарелку, хотя сейчас та была на столе. Подушку он держалпрямо перед собой, так что из-за нее я могла разглядеть только пару кремовыхкожаных сапог, доходивших ему до середины бедра.

- Так, и какую из отсутствующих частей гардероба ты загораживаешьэтой подушкой?

Натаниэль, озорно сверкнув глазами, с широкой ухмылкойотбросил подушку. Помимо сапог, на нем была только набедренная повязка,подходившая по цвету к обувке, и все. Мне уже приходилось видеть его в подобномнаряде, но не в такой ранний час.

- Не то, чтобы зрелище мне не нравилось, скорее, наоборот,но не слишком ли рано для подобного наряда?

- Все мои костюмы - шелковые. А волосы такие мокрые, чтонепременно их испортят.

Он бросился ко мне в объятья, и я, запустив руки под гривутяжелых волос, обнаружила, что они, и правда, еще очень мокрые. Настолькомокрые, что обнаженная кожа спины была прохладной и влажной на ощупь. Он прав,шелк бы это безвозвратно загубило. Я провела руками вниз, пока не нащупала егокруглую, крепкую задницу. Тело Натаниэля охотно отозвалось на ласку,изогнувшись в моих руках, так что мне пришлось закрыть глаза и сделать глубокийвздох, прежде чем удалось вымолвить:

- Почему это ты так оделся для встречи с Рафаэлем?

- Мы подумали, - ответил за него Мика, - что это напомнитРафаэлю о том, что означает быть приближенным к нам. Ходят слухи, что оневропеец.

Я отступила на шаг от Натаниэля, потому что, прикасаясь ксвоим полуголым мужчинам, связно думать практически не могла.