Белая чума - Фрэнк Герберт Страница 62

– А что слышно из Лондона? – спросил Джон.

– Боже мой! – сказал Херити повеселевшим голосом. – В Лондоне до сих пор правит толпа, как говорят. Точно так же было бы и в Белфасте, и Дублине, если бы армия позволила этому произойти.

– Значит, в Англии нет армии?

– Что касается этого, – сказал Херити, – говорят, что они допустили анархию в Лондоне, потому что никто не хочет идти и расчищать его. Это совсем в духе бриттов, да?

– А из Ливии ничего не слышно? – спросил Джон. Он обнаружил, что ему доставляет удовольствие чувствовать, как священник и Херити соперничают за первенство.

– Кому есть дело до язычников? – спросил Херити.

– Богу есть дело, – сказал отец Майкл.

– Богу есть дело! – фыркнул Херити. – Вы знаете, мистер О'Доннел, первое, что произошло в Ирландии – это ввод ограничивающих законов. Лицензионные участки, согласие взрослых, ограничение скорости, кодекс об одежде, воскресные запреты и все такое прочее. А новый закон прост: если тебе нравится что-то, делай это.

Отец Майкл обернулся к Херити и раздраженно заметил:

– Люди все также должны заботиться о своих бессмертных душах, и не забывай это, Джозеф Херити!

– Для тебя, священник, мистер Джозеф Херити! И, может быть, ты покажешь мне теперь свою бессмертную душу? Ну-ка, покажи ее мне, папистская свинья! Покажи ее!

– Я не буду слушать такие богохульства, – сказал отец Майкл, но голос его был тихим и упавшим.

– Отец Майкл выполнял свои пастырские обязанности в Мейнуте в графстве Килдар, – сказал Херити веселым голосом. – Расскажи мистеру О'Доннелу, что случилось в Мейнуте, священник.

Джон взглянул на отца Майкла, однако священник отвернулся и шел, опустив голову, читая тихим, бормочущим голосом молитву, из которой можно было разобрать только отдельные слова: «Отче… молитва… даждь…» Потом, громче: «Господи, помоги нам обрести наше братство!»

– Братство отчаявшихся, – сказал Херити. – Это единственное братство, которое у нас сейчас есть. Некоторые ищут утешения в пьянстве, некоторые – в чем-то другом. Это все одно и то же.

Они уже почти добрались до перевала у конца долины, каменные стены изгороди были покрыты куманикой, листья которой были испещрены жучками. С левой стороны, за стенами, виднелись низкие постройки, обгорелые руины фермерского дома, инвентарь во дворе был ржавый и разбитый, столб электропередач наклонился под неестественным углом над помятой металлической крышей пристройки. Все указывало на безумство разрушения, которое Джон видел с самого первого дня своего появления здесь.

Он остановился и оглянулся в направлении, откуда они пришли. Сквозь низкие хвойные заросли он увидел кусочек озера и врезающуюся в склон линию другой дороги на противоположном берегу. Когда он посмотрел на Херити, который тоже изучал оставшуюся сзади дорогу, у Джона возникло чувство, что Херити и священник соперничают из-за него, что он, Джон Гарреч О'Доннел – это добыча, за которой охотится каждый из этих двоих.

Священник с мальчиком не остановились. Херити тронул руку Джона.

– Поспешим дальше. – В его голосе слышался испуг.

Джон пошел быстрым шагом за Херити, взглянув мимоходом на гонимые ветром облака. В воздухе чувствовался запах мокрого пепла. Дорога повернула направо, и стало холоднее, деревья по эту сторону перевала были значительно выше. Херити не замедлял шаг, пока они не поравнялись с отцом Майклом и мальчиком, вновь шагая рядом.

Дорога повернула налево вдоль выхода скальной породы, затем последовал небольшой подъем и снова спуск. Здесь находились ворота, двое с каждой стороны дороги, их побелка давно смыта дождями, сами проходы забаррикадированы высокими штабелями поваленных деревьев. За второй баррикадой справа Джону была видна заросшая колея от повозок, бегущая через поле ржи, из которого выглядывали высокие сорняки. На стойке ворот болталась побитая вывеска, некоторые буквы которой еще были видны. Проходя мимо, Джон попытался прочесть их:

– «ДЖ… ПА… официально благословленный… Преп. …М… ПО…ЕР».

– Что это за место? – спросил Джон, кивнув головой.

– Кого это интересует? – спросил Херити. – Оно умерло и исчезло.

Над дорогой здесь нависали деревья с опадающей листвой, и четверо путников, вынырнув из их тени, обнаружили дома вблизи дороги с каждой стороны. Тот, что справа, представлял из себя разбитые и обгорелые руины, однако левый выглядел нетронутым, только немного моха было на шиферной крыше, и дым не выходил из его двух труб. Даже дверь была распахнута, и внутри висел плащ, как будто хозяин только что вернулся с поля.

Джон, чувствуя приближение дождя, спросил:

– Может быть, мы укроемся здесь? – Он остановился, и остальные остановились вместе с ним.

– Вы сошли с ума? – спросил отец Майкл тихим голосом. – Разве вы не чувствуете? Это дом смерти.

Джон принюхался и почувствовал легкий запах гниения. Он посмотрел на Херити.

– Но ведь это крыша над головой, святой отец, а приближается дождь, – сказал Херити. Он вел себя так, как будто не войдет внутрь без одобрения отца Майкла.

– Здесь вокруг непогребенные тела, – сказал отец Майкл. – Возможно… самоубийцы. – Он взглянул на дорогу впереди него, затем вниз, на желтое пятно травы под стеной дома. – Впереди город, и там будет кров.

– Города стали не такими уж безопасными в наши дни, – сказал Херити. – Я собирался пойти по верхней дороге и обойти город стороной.

Джон услышал короткие резкие крики грачей за деревьями, теперь, когда они остановились, воздух казался неприятно холодным.

– Лучше идем дальше, – сказал отец Майкл. – Мне не нравится это место.

– Здесь наверняка побывали злые духи, – сказал Херити. Он обошел священника, поправляя лямки своего рюкзака. Отец Майкл и мальчик поспешили догнать его. Джон присоединился к ним, размышляя о странном характере этого обмена репликами. Еще один скрытый разговор между этими двумя. В один момент они дерутся, в следующий – приходят к какому-то секретному соглашению.

На вершине следующего холма, справа, на расчищенном месте стояли еще одни обгорелые развалины с нетронутой вывеской у въезда.

«Гостиница Шемрок».

Херити быстрым шагом подошел к въезду и заглянул за развалины.

– Задние строения все еще целы, – крикнул он. Он достал из-под куртки пистолет, зашел за руины и, вернувшись через мгновение, объявил: – Никого нет дома. Хотя воняет мочой, если вы не имеете ничего против, отец Майкл.

Когда Джон, священник и мальчик подошли к Херити, как раз начался дождь. Херити пошел вперед по грязной дорожке, гордо показывая на низкое строение без окон, появившееся перед ними с другой стороны.

– Баня и туалеты остаются! – сказал Херити. – Символы нашей цивилизации выживают. Понюхайте, отец Майкл. Пахнет мочой, но и еще кое-чем.