Дочь горного короля - Дэвид Геммел Страница 66

– Понимаю, – Якута-хан потрепал Леофрика по колену, – однако согласитесь, что я ответил на ваш вопрос. В ее крови заключена сила, которую я хочу получить. Будь какой-то способ сделать это, не убивая ее, я бы им непременно воспользовался. Я не поклонник смерти.

Леофрик снова подлил себе вина.

– Странный вы человек, Якута. Вам не кажется, что вы немного безумны?

– С вами, Леофрик, скучать не приходится. Давайте рассмотрим эту занятную мысль. Быть безумным значит не обладать здравым умом. Но что такое здравый ум? То, чем руководствуется большинство людей, верно?

– Верно, – согласился Леофрик.

– Но король не таков, как все. Не таков и барон. Они выдающиеся люди – значит ли это, что они безумны?

– Я понимаю, к чему вы клоните. – Леофрик подался вперед, расплескав вино. – Но здравый ум – не просто свойство, определяющее, кому пахать землю, а кому царствовать. Он помогает отличать хорошее от плохого. Добро от зла, если вам угодно.

– Тут вода становится еще мутнее, мой мальчик. Когда крестьянин замышляет убить соседа, который богаче его – это зло?

– Разумеется.

– Выходит, и король, покоряющий соседнее королевство, чтобы пополнить свою казну, тоже творит зло.

– Э, нет! – Леофрик почувствовал, что ступил на опасную почву. – Войны затеваются по самым разным причинам. Например, для защиты своих границ.

– А война против народа, не имеющего регулярной армии? Придуманная для того, чтобы прославить себя? Это зло?

– Тише, ради всего святого!

– Что, не помогает ваш здравый смысл? Я вам так скажу: что хорошо одному, плохо другому. Жизнь благоприятствует богатым и сильным. Так было всегда и, думаю, всегда будет. Сам я не богат, но силен и хочу стать еще сильнее.

– Таким же, как Талиесен?

– И да, и нет. У него свои странности. Ресурсы его огромны, а пользоваться ими он не желает. Вам он, думаю, понравился бы. Больше него о Вратах никто на свете не знает, однако живет он, как бедный крестьянин, ходит в потрепанном, сшитом из перьев плаще и ничего не делает, чтобы омолодить свое тело. Мы с ним ни разу не разговаривали, но бьюсь об заклад: он считает, что дар ему послан свыше и что расходовать его следует бережно и с умом.

– Возможно, он и прав.

– Возможно. Не хочу оспаривать его взгляды, но сам в это не верю. Я знавал и демонов, служивших князю тьмы, и святых, которые будто бы говорили с Богом. Однако я, будучи могущественней большинства из них, никогда не имел потребности служить ни Богу, ни дьяволу, и они как будто тоже во мне не нуждались.

– Но как вы узнаете, что Талиесен покинул горы?

– Узнаю, будьте покойны.

Утром в черепе у Леофрика бил копытом бешеный конь, а солнечный свет вызывал тошноту. Зато Якута-хан, вопреки ночным возлияниям, спокойно смотрел, как восходит солнце. Леофрик доковылял до ручья, обмылся до пояса чистой холодной водой и пошел к барону. Тот, как и следовало ожидать, уже встал и сидел над картами.

– Доброе утро, милорд, – поклонился Леофрик. – Как почивали?

Барон потрогал черную кожаную нашлепку у себя на глазу.

– С тех пор, как эта проклятая птица выклевала мне глаз, я сплю плохо. Что слышно нового?

– Разведчики еще не вернулись, милорд. Принести вам завтрак?

– Пока не надо. Как, по-твоему, они будут оборонять перевал?

Барон разостлал несколько карт на ковре, Леофрик присел на корточки.

– Выбор у них небогатый. Шпионы доносят мне, что Паллид присягнул Сигурни. Всего, стало быть, у нее тысячи три – маловато для обороны восточного склона. Там оборона будет неплотной, и мы легко обойдем их с фланга. Если же они займут западный, более узкий склон, на востоке останется брешь, грозящая прорывом кавалерии к их селениям. Они могут попытаться удержать оба склона или пойти на отчаянный шаг, укрепившись на плоском холме в северном конце перевала. Склоны там крутые, и преодолеть заслон из щитов затруднительно.

– Почему же ты тогда называешь это отчаянным шагом?

– Когда мы их окружим, они уже не смогут уйти. Единственная их надежда при таком выборе – это измотать нас, а после атаковать.

– Согласен. Как ты думаешь, на чем они остановятся?

– Я не солдат, ваша милость, и мне не совсем понятно, как они мыслят. Думаю, однако, что станут они на западном склоне, лесистом и с большим количеством валунов. Нам придется атаковать много раз, прежде чем обнаружатся их слабые звенья.

– Да, они попробуют схитрить, это ясно. Черный предатель Асмидир что-нибудь да придумает. Оборона будет крепче там, где ожидается атака, и слабее в других местах. – Барон ткнул пальцем в одну из карт. – Вот здесь склон не так крут, а здесь лес пореже. Пехота атакует и тут, и там, но кавалерия ударит отсюда!

– С высшей точки? Разумно ли это, милорд?

– Асмидир знает наши способы, вот мы их и поменяем. Если я неправ, мы потеряем пару десятков конницы, но исход будет тот же. Как обстоят дела с провиантом?

Леофрик мысленно помолился о смягчении головной боли.

– Я собрал все телеги, какие были в наличии. К вечеру они начнут подходить. Придется затянуть пояса до захвата паллидских стад.

– Спасибо тебе за это, – отрезал барон. – Я не скоро забуду падение наших "неприступных" фортов. Не будь ты моим кузеном, я б с тебя шкуру содрал заживо.

– Премного благодарен, милорд.

Стук копыт дал Леофрику желанный предлог выглянуть из шатра. Прибыли первые разведчики, ветераны прошлых кампаний. Доспехи у них были легкие, кони быстрые. Осенью они ездили по горам с переписчиком, чтобы ознакомиться с местностью.

Командир спешился, остальные пятеро отъехали к кострам, где готовили завтрак.

– Докладывай, – приказал Леофрик.

– Врага не замечено, милорд. Мы убили одного старика, который бросился на нас с древним палашом. Еще видели лесников, идущих на юг, но останавливать их, согласно приказу, не стали. Лодский форт разграблен, стены частично разрушены. Мы проехали к Паллидскому – там то же самое.

– Есть какое-нибудь движение на Дуане?

– Издали как будто нет, а приближаться я бы счел нежелательным. Поедим, сменим коней и отправимся туда снова.

– Хорошо. Мы через час выступаем к Лодскому форту. Вернешься туда и доложишь.

– Так точно.

Барон вышел и окликнул разведчика:

– Эй! Сколько лесников направлялось на юг?

– Десятка два. Может, за деревьями скрывалось еще сколько-то.

– Не боевой отряд, стало быть?

– Не думаю, ваша милость. Скорее они шли на охоту – с едой-то у них, поди, туговато.

– Свободен, – бросил барон солдату и спросил Леофри-ка: – Сколько человек у тебя охраняет обозы?