Чары зари - Катарина Керр Страница 67

Джил вошла в комнату, поставила лампу и заперла дверь. Повернувшись, она увидела Перрина, который так тихо сидел в углу, что Джил его вначале не заметила. Когда она выругалась, он улыбнулся.

— Убирайся вон! Убирайся вон немедленно, или я тебя вышвырну.

— Как грубо ты разговариваешь, любовь моя.

— Не смей меня так называть.

— Джил, пожалуйста, позволь мне остаться с тобой сегодня ночью.

— Нет! — Она сама услышала, как ее голос дрожит.

Улыбаясь, Перрин направился к Джил. Она чувствовала себя так, словно перепила меда. Она едва соображала, язык отказывался ворочаться во рту, а когда девушка попыталась отойти в сторону, ноги ей не повиновались. Перрин поймал ее за плечи и поцеловал. Его губы оказались такими теплыми и манящими, что Джил невольно ответила на поцелуй — прежде, чем смогла остановить себя. Ее тело вышло из-под контроля, как река во время наводнения. Когда Перрин обнял ее, она задумалась, хотела ли она когда-либо мужчину по-настоящему…

— Ты хочешь, чтобы я остался, — прошептал он. — Я уйду рано. Никто ничего не должен знать.

Когда Джил заставила себя подумать о Родри, у нее появилось достаточно сил, чтобы оттолкнуть Перрина, но он схватил ее за запястья и снова притянул к себе. Хотя девушка сопротивлялась, казалось, ее колени налились свинцом, а руки наполнились тяжелой водой. Улыбаясь своей обволакивающей улыбкой, Перрин снова прижал ее к себе и опять поцеловал. Джил почувствовала, как сдается. Пришла последняя путаная мысль о Родри и о том, что ему совсем не обязательно что-то знать…

Удовольствие, которое она испытывала, исходило от осознания того, что она сдалась. Перрин ласкал ее так сладко. Она нехотя выпустила Перрина, чтобы лечь в постель, а когда он устроился рядом, Джил задрожала. Тем не менее, Перрин не торопился. Он целовал ее и гладил, медленно снимая одежду то с себя, то с нее и снова ласкал ее. Наконец страсть стала не— 330 выносимой, и Перрин не мог больше сдерживать ее. Порыв бешеной плотской любви устрашал, но Джил только оставалось сдаться собственному желанию и позволить приливу наслаждения нести ее, куда ему вздумается.

Когда все закончилось, Джил лежала в объятиях Перрина и прижималась к нему, а пламя свечи отбрасывало бледный, танцующий свет, и мир вокруг стал каким-то странным. Каменные стены казались живыми, они ритмично набухали и сжимались, словно дышали. Само пламя взметнулось вверх и разгорелось, словно большой костер. Если бы Перрин снова не поцеловал ее, то Джил испугалась бы. Его любовь так поглощала, что девушка не могла больше ни о чем думать. Когда они опять достигли пика блаженства, она заснула прямо у него в руках.

Джил проснулась внезапно, несколько часов спустя, и обнаружила, что Перрин спит рядом с ней. Внутри лампы свеча оплыл воском. Мгновение Джил не понимала, что здесь делает лорд, но постепенно она вспомнила все и чуть не расплакалась от стыда. Как она могла предать Родри? Как она могла вести себя как шлюха, с человеком, которого ненавидит? Джил села и разбудила Перрина.

— Убирайся вон отсюда, — сказала Джил. — Я больше не хочу тебя видеть.

Он просто улыбнулся и протянул к ней руку, и тут пламя в последний раз взметнулось, и свеча погасла. Какое-то время в темноте светился красный огонек — тлел фитиль, но и он медленно исчез. В темноте Джил освободилась от манящей улыбки. Перрин не успел ее схватить.

— Убирайся, или я найду меч и изрублю тебя на куски.

Не споря, он встал и принялся искать свои вещи. Джил прислонилась к стене, поскольку ей казалось, что комната кружится вокруг нее. Все звуки — шаги Перрина и шорох его одежды — звучали неестественно громко. Наконец Перрин оделся.

— Я действительно люблю тебя, — сказал он робко. — Я никогда не хотел просто разок переспать с тобой, а потом тебя бросить.

— Убирайся! Немедленно!

Он трагически вздохнул и выскользнул из комнаты, закрыв за собой дверь. Джил упала на кровать, обхватила руками подушку и рыдала, пока ее не сморил сон.

Когда она проснулась, комнату заливал солнечный свет, яркий, словно поток меда. Джил долго лежала и думала об этом свете, который почему-то казался ей твердым. Оловянный подсвечник блестел, как самое лучшее серебро, и даже серый камень стен будто бы пульсировал внутри великолепного света. Она с трудом оделась. Ее поношенная одежда в пятнах, с вытянутыми нитями казалась роскошной, украшенной вышивками. Когда Джил подошла к окну, то подумала, что никогда не видела такого великолепного летнего дня. Небо было ярким, словно сапфировым. Внизу во дворе конюхи занимались лошадьми, и звонкий стук копыт по булыжникам долетал до окон верхних этажей, подобно звону колокольчиков. На подоконнике появился ее серый гном.

— Ты знаешь, как я опозорилась?

Гном посмотрел на нее в полнейшем непонимании.

— О боги, может, я и смогу с этим жить… а вдруг нет? Надо молиться, чтобы Родри никогда не узнал.

Удивленное маленькое существо село на корточки и начало чесать между пальцами ног. Джил вдруг разглядела, что кожа гнома не ровного серого цвета, как она всегда думала, а состоит из множества разноцветных крошечных пятнышек, которые просто сливаются в серый цвет. Джил слишком увлеклась рассматриванием гнома и не услышала, как открылась дверь. Она резко развернулась и увидела улыбающегося Перрина с охапкой диких роз.

— Я собрал их на лугу для тебя.

Джил испытала искушение бросить их все прямо ему в лицо, но ее заворожил их цвет. Она просто обязана была взять их — эти очаровательные розы, прекраснее всех, какие она когда-либо видела. Цветом их бутоны напоминали переливающуюся радужную кровь, они постоянно менялись и блестели, а сердцевина их оказалась яркого золотого цвета.

— Нам нужно поговорить, — сказал Перрин. — У нас не много времени. Нам нужно разработать план.

— Что? Какой еще план?

— Ну, мы не можем здесь находиться, когда вернется Родри.

— Я никуда не собираюсь с тобой ехать. Я никогда не хочу снова видеть тебя в своей постели.

Он улыбнулся, и на этот раз, после ночных занятий любовью, Джил почувствовала, что чары действуют во сто крат сильнее. Даже когда ее мысли путались, она знала: Перрин каким-то образом привязал себя к ней. Странная сила течет через эту связь. Перрин обнял ее за плечи и поцеловал, а цветы, сжатые между ними, испускали удивительные ароматы.

— Я так сильно тебя люблю, — сказал он. — Я никогда тебя не отпущу. Поедем со мной, любовь моя, поедем со мной в горы. Там наше место. Мы все лето будем ездить вместе, и никто не станет нам мешать.

У Джил мелькнула последняя сознательная мысль: он не придурок, он по-настоящему сумасшедший. Затем Перрин снова поцеловал ее, и думать стало невозможно.

* * *

Боевой отряд лорда Неда встретил посланцев короля в полутора днях пути верхом от дана. Родри ехал рядом с лордом, когда они поднялись на гребень небольшого холма и увидели внизу на дороге королевских эмиссаров.