Чарослов - Блейк Чарлтон Страница 67

У Нико затряслись руки.

— Лос тебя возьми! — прорычал какограф. — Не смей раскисать! — Он закрыл глаза. — Не поддавайся слабости. Соберись! Не позволяй увечью взять верх!

Он знал: потребуется вся его решимость, чтобы одолеть голема и излечить свой недуг. Если он будет храбр и настойчив, то все получится. А на страх и чувство вины времени нет!

Он бросил пристальный взгляд на Каталог и очистил разум от всех лишних мыслей, сосредоточившись на трех звездочках из журнала Шеннона. А затем положил ладонь на пустую страницу.

Сознание стрелой взвилось вверх, к магическому измерению. Но вместо звездного ночного неба его ждала массивная золотая стена, которая тянулась в обоих направлениях без конца и края. Стена из чар нуминуса, принадлежащих руке Шеннона.

Нико обнаружил, что его взгляд прикован к первой странице журнала, к записям, созданным более двадцати лет назад.

Стоило ему подумать о последней записи, как стена заскользила влево. Нико прищурился, пытаясь разглядеть, где же кончается текст, и заметил золотистый изгиб: стена из нуминуса образовывала огромный круг.

Кольцо магических строк набирало обороты, сливаясь в размытое золотое пятно. И вдруг резко и беззвучно замерло: у ошеломленного юноши зарябило в глазах и подогнулись колени.

Перед Нико предстала последняя запись Шеннона — длинное заклинание на нуминусе с мерцающим зеленым примечанием на общем языке. Юноша нахмурился, гадая, для чего наставник создал этот текст. Символы походили на руны антизаклятия — только неясно, какой его разновидности, — очевидно, что не антисмысловой и не абсурдной. Структура текста напоминала зажим.

Это не имело смысла. Обычно рассеивающие чары разбивали магический аргумент другого заклятия, разрывали его основу на части. В то время как текст из журнала Шеннона, казалось, был создан, чтобы скреплять заклинания между собой.

Нико занялся примечаниями. Едва он начал читать, как на его губах заиграла улыбка.

— Магистр! — прошептал он. — Вы гений!

Перед ним лежало не рассеивающее заклинание, а боевое, отредактированное, чтобы удерживать магический текст внутри голема. Стоит Нико наложить эти чары на голема, и дух колдуна попадется в ловушку. Колдун станет уязвим.

Заклинание метнулось вперед и врезалось в сознание Нико. Стремительный золотой поток пронесся перед глазами ослепленного какографа и схлынул, уступив место привычной картине физического мира.

Нико обнаружил, что вновь стоит, покачиваясь, перед Каталогом. Только теперь в его мозгу ярким огнем пылало заклинание, способное уничтожить голема. Шеннон все продумал и сделал так, чтобы Нико вооружился перед тем, как отвести мальчиков в комплювий. Обладая столь грозным оружием, он мог бросить вызов автору голема без необходимости искать его истинное тело.

По спине Нико пробежал холодок. Время поджимало, а ему еще нужно вернуться в Барабанную башню.

Нико закрыл лежащий перед ним Каталог, и ореол из фиолетовых фраз тут же затянуло внутрь книги. Тяжело вздохнув, чарослов окинул том прощальным взглядом и направился к выходу.

— Разве ты не хочешь взять с собой книгу? — пропищал чей-то тонкий голос.

Нико отпрыгнул.

— Кто здесь? — На всякий случай он напряг бицепс, чтобы наколдовать себе дубинку из простых фраз магнуса.

Из дальнего угла выступила долговязая горгулья с телом снежной обезьяны, огромными, как у летучей мыши, ушами и совиными глазами навыкате. Нико узнал вчерашний конструкт из книгохранилища.

— Горгулья, это с тобой я встречался прошлой ночью?

— Петра, — поправила она, радостно кивая. — Теперь меня зовут Петра. — Она наградила Нико улыбкой и метнулась к двери. — Возьми книгу. Ты нарушил ее магию, как и мою.

— Но ведь сигнальное заклятие…

— …Полная ерунда! — Горгулья вытянула нить полупрозрачных фраз на нуминусе из дверной рамы. — Хватай книгу и лезь сюда. — Она открепила сигнальное заклятие от пола и подняла его над головой.

Нико пристально на нее посмотрел, а затем принес Каталог.

— А я слышал, что не каждому архимагу по плечу передвинуть эти фразы, — заявил он, ныряя под сигнальную нить.

Петра кивнула.

— С тех пор как ты меня переписал, я могу делать вещи, которые не по плечу другим конструктам, — скороговоркой выпалила она. — Я научилась заключать сделки и торговаться. К примеру, эти глаза я выменяла у горгульи из ночной стражи, а уши — у конструкта-крысолова. Только мне кажется, что мои мысли так и остались на втором уровне. — Она посмотрела на Нико с выражением детского любопытства на мордочке. — В чем разница между вторичным и третичным восприятием?

Чарослов наморщил нос.

— Конструкты с вторичным восприятием не владеют пониманием смертности. В академической среде бытует мнение, что они не в полной мере наделены чувствами, а потому их можно с чистой совестью разбирать.

Горгулья вздрогнула. Остроконечное, как у летучей мыши, ухо дернулось в сторону и вернулось на место.

— Смертность?..

Нико кивнул.

— Когда умирают. Конструкты с вторичным интеллектом не помнят о смерти.

— Только мне кажется, что мои мысли так и остались на втором уровне. Скажи, в чем разница между вторичным и третичным восприятием? — тем же тоном повторила она.

Нико прижал Каталог к груди.

— Петра, прости. Я не знаю, как тебе объяснить.

Казалось, горгулья не слушает: ее уши крутились во всех направлениях.

— Тебе пора идти, — прошептала она. — Теперь я вижу и слышу многое. В академии появились зараженные горгульи. Местные конструкты только об этом и говорят. Никто не знает, кто их создал. Они шпионят за волшебниками.

Нико сглотнул.

— А что с горгульями в комплювии?

— Среди них нет шпионов… Ты должен сейчас же покинуть это место. Приближается что-то плохое.

— Спасибо, Петра, — сказал он, направляясь к выходу.

Она засмеялась и крикнула ему вслед:

— Тебе спасибо, Никодимус Марка. Ты не просто дал мне новую жизнь. С твоей легкой руки теперь я сама себе автор.

Не зная, что на это ответить, Нико поспешил прочь, через центр похожей на пещеру библиотеки. В голове проносились тысячи разных мыслей. И лишь на выходе, ведущем в Женский атриум, юный чарослов застыл, как громом пораженный, с ужасом осознав, что натворил.

— Лос побери! — выругался он. Раз в Каталог прокрались ошибки, вполне вероятно, что и текст Шеннона Нико прочитал неверно. Он понятия не имел, сумеет ли воспроизвести рабочий вариант заклинания. К горлу подступил комок страха. Может, ему вообще не стоит создавать это боевое заклинание? Слишком опасно!..

Он было сорвался, в который раз кляня злосчастную какографию, когда в памяти возник образ горгульи Петры — и в тот же миг на душе у юного чарослова разлилась странная, но от того не менее приятная теплота. Надо же, а ведь Нико почти забыл это чувство — чувство гордости собой.