Странники и Островитяне - Стив Кокейн Страница 68

— Ах, — слабо произнес он, — это…

— Что это? — спросил учитель.

— Господа, — сказал волшебник, — вы видите перед собой первоначальный комплект чертежей к моей Машине Сложной Эмпатии.

Рыжик резко побледнел, его взгляд словно замер, остановившись на каком-то невидимом предмете. Через некоторое время он спустился на землю.

— А как с этим связаны машины? — смог выдавить он.

Волшебник посмотрел на него долгим и загадочным взглядом.

— Давайте еще выпьем, — наконец сказал он. — Я попытаюсь объяснить.

Они проговорили до самой ночи. Волшебник рассказывал о городе, о Театре магии, о машинах Эмпатии и Машине Сложной Эмпатии. Рыжик рассказывал о Странниках, о Волчатах, о глазах пустельги и о Хранительнице Земли. А учитель говорил немного, но завороженно слушал волшебника и юношу, смотрел в огонь и грезил о Забытом Времени.

В конце концов трактирщик выставил их из зала. Все остальные посетители уже ушли. Когда огни гостиницы потухли, волшебник повел товарищей, натыкаясь на кусты и кочки, к сеновалу за домом. Перед лестницей, ведущей наверх, Леонардо остановился.

— Давайте я сварю кофе, — предложил он. — Мне удается готовить довольно сносный напиток в последнее время. Конечно, если притвориться, что у меня есть аппарат для кофе. Думаю, у меня есть еще кое-что, что могло бы вас заинтересовать.

— Я, пожалуй, получил достаточно волнений за сегодня, — засмеялся учитель. — Мы, старики, любим ложиться пораньше. Я вас оставлю.

Но Рыжик уже поднялся до половины лестницы. Оказавшись в сумраке сеновала, он разглядел огромную конструкцию, вырисовывающуюся над ним, но детали различить не мог.

— Погоди! — крикнул волшебник. — Я зажгу пару ламп!

Вспыхнул свет, и Рыжик увидел Машину. В центре комнаты возвышалась широкая трибуна, высотой в половину человеческого роста, собранная из старых упаковочных ящиков и обрезков листов гофрированного железа. Рыжику не удалось увидеть, что стоит на трибуне, потому что ее центр со всех сторон был окружен клубком странных механизмов. Извивающиеся кабели, распределительные коробки, похожие на пауков, лампы, вмонтированные в неустойчивые треноги, сооруженные из старых вешалок для пальто, треснутые линзы, качающиеся ряды датчиков, установленных в помятых банках из-под рыбных консервов, потрепанная арматура, обернутая вокруг старых, заржавевших бочек. Казалось, эта конструкция держится вместе только за счет скрепляющих ее ниток и старых шнурков, и выглядела она так, словно может развалиться от прикосновения пальца. В комнате витал смешанный запах озона, клея, краски и горелой пыли.

— Машина Множественной Эмпатии, — сказал волшебник, как будто извиняясь.

Он дернул пару шатающихся рычагов, и Машина с дрожью и раздраженным ревом проснулась.

— А что там, в середине всего этого? — Рыжик пытался разглядеть.

— Сейчас я подойду, — пробормотал волшебник, временно ставший невидимым. — Уверен, что кофеварка должна быть где-то здесь. Нет-нет, это не трогай! Посмотри-ка вот что. — Он с привычной легкостью протиснулся между грудой оборудования и дал мальчику разбитую пару латунных очков, прикрепленных к какой-то эластичной подставке, затем осторожно прижал к ушам тяжелые наушники.

На мгновение Рыжик погрузился в темноту и молчание. Затем постепенно стал различать приглушенные звуки, размытые формы и смутные цвета. Сначала он не мог разобрать, что именно слышит и видит. Затем, мало-помалу, изображение сфокусировалось. Словно он был подвешен в небе и глядел вниз…

Он смотрел сверху и видел огромный дом. Тот стоял на вершине пологого холма, защищенный искусно окрашенной оградой и окруженный безупречными лужайками и бордюрами. Это был высокий внушительный дом, готическое сооружение с множеством окон, где были фронтоны и колпаки над трубами, флюгеры и горгульи. Из окон лился свет, доносилась музыка, слышались голоса. А на самой верхней точке дома, как сосредоточение все го света, музыки и энергии, возвышалась шестиугольная башенная комната, с прозрачными окнами в каждой стене.

— Похожа на мамину старую банку для заварки, — пробормотал Рыжик.

— Вполне возможно, это она и есть, — расслышал он слабый голос волшебника. — Но не обращай внимания на дом. Попробуй осмотреть сад. Понимаешь, с дома я начал. Но потом обнаружил, что мне нужно добавить что-то вокруг него, и в конечном счете пришлось разработать весь ландшафт. Смотри вон туда.

Взгляд Рыжика направился к задней части дома. Ему показалось, что он видит, как кто-то двигается там, и он повертел окуляры, чтобы прибавить резкости. Теперь он мог разглядеть.

Из застекленных створчатых дверей вышли две маленькие фигуры, на одной из них — мужской, сильной и тяжело идущей — было надето что-то вроде военной формы, а другая фигура — молодая и более подвижная — танцевала, скакала и кувыркалась вокруг своего товарища, который был явно постарше. Рыжик смотрел, как они пересекли лужайку, пробрались через путаницу кустарников. Некоторое время они петляли между насыпей и запущенных кустов, пока местность не стала совсем дикой, и им пришлось продираться через лес, вересковые поля и холмы. Они шли без устали, преодолевая еще более опасную местность, пока наконец не вышли к труднопроходимой полосе гористого участка. И там они продолжили путь по головокружительным гребням гор, по обрывистым скалам, по устремляющимся вниз ущельям, через оглушающе ревущие пороги…

— Интересная деталь, эти пороги, вам не кажется? — Голос волшебника снова прервал Рыжика. — Я в какой-то мере горжусь ими…

Рыжик рассеянно кивнул, сосредоточившись на том, что происходило с двумя путешественниками. Теперь фигуры как будто приблизились, и он смог ясно разглядеть выражение их лиц. На самом деле Рыжик ощущал себя так, словно он сам бредет рядом с ними. Не понимая, что с ним происходит, юноша совершенно погрузился в происходящее, слился с этими людьми, пока они молча брели по жесткой горной дороге. Он совершенно забыл, где находится, и только следил за тем, как они наконец подошли к тихим берегам на дальней стороне гор.

Там две фигуры спустились по пологому склону к побережью океана, и перед ними раскинулись Острова, которые скрывались за горами. В ту ночь они разбили лагерь, и у огня тот, что помоложе, пел своему спутнику старую таинственную песню Забытого Времени. Музыка, слова и огонь свивали неспешные круги волшебства вокруг путешественников, пока наконец они не легли рядом и не уснули. Они беспробудно спали и видели глубокие таинственные сны.

Первые лучи солнца разбудили их, и они подошли к самой воде. Здесь, на маленькой пристани они нашли маленький ялик, он словно ждал их. Даже не обернувшись, они забрались в лодку и отвязали канат. Тот, что постарше, взял весла и начал равномерно грести к ближайшему Острову, а второй сидел у руля, без усилий ведя ялик через отмели.

Постепенно Остров приблизился, но, прежде чем им удалось добраться до него, ялик ударился об отмель. Внезапно судно накренилось на правый борт, и путешественники поняли, что сели на мель среди скал. Они пытались освободить лодку, но, несмотря на все усилия, ялик застрял прочно.