Земля джиннов - Элли Смыслова Страница 7

— И что он сказал про принцессу Лейлу? — парень мигом навострил ушки.

— Да ничего я не знаю ни про какую принцессу Лейлу! Кто она вообще такая? Если попугай принадлежал ей, то почему его продали мне?

— Значит, лимийцы тоже её ищут? Плохо, тогда это не они.

Слова Эзры не пролили ни малейшего лучика света понимания в бесконечную бездну моего неведения. Законная жажда любопытства так и осталась неутолённой.

Хватит с меня, больше так не могу.

Ничего не говоря, прошагала к двери и вышла на свежий, пропитанный цветочными ароматами воздух.

Там, куда меня занесло по воле медного медальона, начало светать. Солнце ещё не взошло, но небо уже окрасилось в насыщенные золотисто-голубые тона. Пейзажи вокруг молчаливо подтвердили худшие опасения — это не Россия, это Мирхаан, иной мир.

У меня действительно проблемы…

Полуразрушенная каменная хижина, выступившая «точкой прибытия», располагалась на высоком холме вдалеке от широких дорог. Они ручейками стекались к вратам огромного города внизу. Города, буквально сошедшего с красочных страниц сказок тысяча и одной ночи. Никогда прежде не видела такой роскошной архитектуры вживую! Башенки, купола и шпили бесчисленных домов и дворцов дышали магией и притягательностью сказочного Востока, где время истекает вином и мёдом. Здесь живут сладострастные султаны и благородные шейхи, хитрые пройдохи и мудрые джинны, а ветер наполнен голосами райских птиц и пахнет, пряностями, розами и апельсиновым соком.

Погодите-ка, всё понятно! Я в коме, и мой мозг, выросший на сказках Шахерезады, просто транслирует приятную галлюцинацию. Да-да! Те два мужика «одинаковых с лица» ударили меня по голове, и сейчас я лежу в реанимации, а возле моей кровати сидит Алекс. Сидит, рыдает и корит себя за то, что не поверил телефонному звонку.

Или нет?

Край солнца показался из-за горизонта. Его лучи отразились от золочёных крыш и стрельнули в глаза, вынудив прищуриться. Вряд ли галлюцинации бывают такими качественными.

Бесшумно ступая по земле, Эзра вышел следом и встал рядом.

— Земли вокруг нас принадлежат халифату Мирхаан, а Кадингир — его столица, — объяснил он с нотками бесконечной гордости в бархатном голосе. — Видишь высокий дворец? В нём живёт халиф Мунтасир Четвёртый, тень Бога на земле, владыка востока и запада, и заседает диван. А то красивое здание с мозаичными крышами и башенкой предсказателей — знаменитая Кадингирская академия.

— Поверить не могу, как угораздило-то…

— Пойдём со мной в Сыскной приказ, — поманил Эзра, направившись по тропинке вниз. — Если кто-то и может решить твою проблему, то только его глава. Попробуем вернуть тебя домой.

— Так ты поможешь мне?

— Конечно. Я, знаешь ли, не собираюсь помирать через тринадцать дней.

Хуже уже не будет. Отряхнув запачканные джинсы, я поспешила за гулем. Самочувствие немного улучшилось, настроение потихоньку поползло вверх. Эзра сказал, что вернёт меня домой! А пока не вернул, не стану тратить время на стенания и плач, буду наслаждаться нежданным приключением.

Кувыркнувшись в воздухе, парень вновь принял обличие пумы. Сказал, что так ему проще размять мышцы, затёкшие после отсидки в тесном кувшине, а к человеческому виду вернётся сразу, как выйдем на нормальную дорогу. Местный люд не очень любит, когда гули разгуливают в зверином облике рядом с ними.

— Ты умеешь перекидываться только в кота?

— Не в кота, а в хурра. Все гули имеют две ипостаси — эту и человечью. Поэтому из всех джиннов, сотворённых Всевышним, до сегодняшних дней дожили мы одни. В народе нас не особо любят, правда, но жаловаться грех.

— А тебя можно… погладить?

Эзра остановился и лукаво склонил мордочку на бок.

— Если хочешь. Только руки отряхни. До отряхни, а не после!

Чтобы избежать неловкости в дальнейшем, я прикоснулась лишь к его голове. На ощупь шёрстка оказалась удивительно густой, мягкой и шелковистой.

— Впервые вижу человека, проявляющего такой интерес к гулю, — заметил Эзра. Мурлыкать он, конечно же, не стал. — Всего полчаса назад ты тряслась от страха, как мышь в банке.

Я с улыбкой пожала плечами:

— Просто в моём мире хурров не водится, немного любопытно, только и всего. К тому же, в ближайшие тринадцать дней ты меня всё равно не съешь.

— Ай, я тебя вообще не съем! Мать отца моего отца рассказывала, что живые вы не вкусные.

— И только это тебя останавливает?

— Не только. Кушать людей запрещено законом, а я не старовер, я цивилизованный гуль с домом, работой и перспективой карьерного роста.

— В Сыскном приказе?

— В нём самом. Перед тобой, светловолосая дочь Адама, один из лучших сыщиков в халифате, гроза преступников и всех, кто не угоден халифу Мунтасиру Четвёртому, тени Бога на земле, владыки востока и запада.

«Один из лучших», говорит? То-то он оказался запертым в кувшине далеко за городом.

Наконец мы спустились с каменистого холма и вышли на просёлочную дорогу с двумя глубокими колеями по центру. Ночью, похоже, был дождь — в колеях плескалась тягучая грязь, а высокая трава на обочинах блестела от влаги. Я порядком измазалась ещё в хижине, поэтому не стала выбирать путь с особой тщательностью. Сказочный город приближался с каждым новым шагом.

— Так ты утверждаешь, что Султан Абдулкъуддус умер? — поинтересовался Эзра с затаённым ожиданием.

— Попугай? Да, сдох с концами.

— А он ничего не сказал тебе перед смертью?

— Да сколько можно-то?! — вспылила я. — Почему все так помешались на словах какого-то попугая? Он был пророком или великим мудрецом?

— Нет…

— Конечно, нет! За время нашего недолгого знакомства ваш драгоценный Султан не высказал ни одной умной мысли, лишь сыпал оскорблениями, называл меня воровкой и утверждал, что принадлежит принцессе Лейле.

— Больше ничего? — разочарованно протянул гуль, кончики его ушек трогательно повяли.

Вид расстроенного котика, пусть даже опасного хурра, быстро унял мою злость. Я задумалась на несколько секунд, припоминая события минувшего вечера, и кивнула:

— Вообще-то, было кое-что ещё. Говоря о принцессе, он добавил, что никому, даже лимийцам, её не найти. Какая-то синяя дымь надёжно хранит тайну. На этом всё, пользуйся на здоровье.

— Синяя дымь? — глаза Эзры сверкнули янтарями на солнце.

— Ты о ней слышал?

— Ни слова прежде.

— Тогда чему обрадовался?

— А тому, любопытная дочь Адама, что теперь у нас есть хоть что-то!

Всё-таки, он мастер запутывать.