Секреты серой Мыши - Кира Страйк Страница 85

Но более всего изумило даже не то, что именные пригласительные были от самой «фютюр сампль» [13] королевы, а надпись на герцогском комплекте: «Дорогая баронесса дю Белле. Ожидаю видеть вас с будущим супругом на балу по случаю нашего бракосочетания. Надеюсь, вы лично представите мне родителей вашего жениха.» И подпись: Мария Луиза Орлеанская.

Я сперва совершенно обалдела и долго крутила перед глазами обе пары «билетов», перечитывая послание. Мало того, что это была какая-то совершенно необязательная ремарка, так она, почему-то, ещё и оказалась не на нашем с Полем, а на герцогском наборе.

Банально перепутать на таком уровне точно не могли. Получалось, что инфанта сделала это вполне сознательно.

Мысленно я буквально аплодировала юной королеве. И восхищённо благодарила за остроумную выходку — по другому не скажешь. Памятуя о возможном сопротивлении моей будущей свекрови нашей свадьбе, Мария Луиза нарочно сделала эту надпись, чтобы продемонстрировать герцогине личную симпатию к невесте её сына.

На мой взгляд, это было прелесть, какое хулиганство и необыкновенно тонкий ход.

— Ай да девочка! Браво! — ликовала я, — Достойная партия нашему величеству.

Понятное дело, сами пригласительные ей практически ничего не стоили. Но какова идея! Каков расчёт! И ведь сдержала слово, не смотря на то, что особо-то ничего не обещала — разве что подумать. Скорее всего, для инфанты эта проделка стала некоторым развлечением. Но лично для меня — это был обалдеть какой бонус в глазах Жозефины.

Поскольку лично в ближайшей перспективе встретиться со свекровью не представлялось возможным, я решила отправить присланные пригласительные почтой.

На следующий день мы с Марком отбыли в родное баронство.

Как и предполагали, Лаура мысленно уже буквально мнила себя хозяйкой всего кропотливо восстанавливаемого Марком богатства. После обстоятельного доклада Эммы, отцу стало ясно, что даже жёсткой немке с трудом удавалось противостоять растущим требованиям новоиспечённой вдовы. Единственное, что ещё могло влиять — напоминание о том, что завещание не оглашено и делать выводы пока преждевременно.

— Быстро же она привыкла к наступившему «хорошему», позабыв о том, как дела обстояли совсем ещё недавно и чья вообще заслуга в том и в другом случае. - думала я, понимая две вещи: первое — на сколько я ошибалась, надеясь пробудить в мачехе разум и хозяйственную жилку, и второе — я любым путём заберу отсюда Тео.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Облачённая в максимально допустимо кокетливое траурное платье, которое ей, кстати и в самом деле очень шло, баронесса изо всех сил играла в заботливую мамашу. Самое поганое, что это была именно игра. На самом деле, что делать с собственным малышом — она, на мой взгляд, понятия не имела.

Нарядив брата в дурацкий наряд в стиле собственного туалета, Лаура только и делала, что демонстративно создавала видимость бурного воспитательного процесса. Бесконечные беспочвенные (для галочки) одёргивания, таскания вслед за собой с требованием вести себя исключительно прилично и дышать в соответствии с этикетом, в короткий срок довели малыша практически до нервного срыва — вся его привычная жизнь в одночасье встала с ног на голову.

Прежде улыбчивый ребёнок не понимал, что от него хотят, за что бесконечно придираются и почему всё так резко изменилось.

Увидев его растерянное бледное лицо и этот нелепый костюм, я уже была готова накостылять мачехе по макушке. А когда Тео, чувствуя, что прибыла защита в нашем с Марком лице, наплевав на окрики матери, ринулся мне на шею и залился слезами — вообще с трудом удалось сдержаться, чтобы не открутить этой дуре голову прям на том самом месте.

В ответ на мой взгляд, красноречиво выражавший всё, что я сейчас думаю и чувствую, Лаура поджала губы и молча, привычно подхватив шелестящие юбки, удалилась в сторону своей комнаты. Багровый от ярости Марк угрожающе свёл брови и направился вслед за ней. Я осталась утешать малыша.

Ни одна встреча с братом после долгой разлуки не обходилась без наших слёз. Но никогда они не были горькими. Как же паршиво я себя чувствовала, понимая, что допустила такую гадость для него. Да лучше бы эта кукла так никогда и не вспомнила, что она — мать.

Марлен, всхлипывая вместе с Тео, сидела рядом и без конца благодарила каких-то там святых за то, что мы приехали. С наведёнными Марком порядками, пампушке было с одной стороны легче, а с другой — ей стало трудно противостоять баронессе. Добрая кухарка больше не была столь значимой и незаменимой фигурой, как прежде.

Успокоить брата смогло только клятвенное заверение в том, что я обязательно найду способ забрать его из этого дома и избавить от причуд матери. Как — пока совершенно непонятно. Многое могло зависеть от содержания завещания.

Оглашение было назначено через два дня.

123

В назначенный день все собрались в кабинете.

После взбучки, полученной от отца, Лаура выглядела слегка присмиревшей, но важничать не перестала. Было заметно, что у неё большие ожидания относительно завещания мужа. Всё-таки при его жизни баронесса крутила супругом, как хотела и имела основания надеяться на многое.

Я вообще ничего не ждала от этой бумажки. Даже мысли никогда не приходило, что могу когда-то рассчитывать получить материальные блага из этого дома. Хотя, в принципе, это было бы логично — как ни крути, я — дочь барона.

Единственное, что занимало сейчас мою голову — найти способ избавить Тео от манипуляций со стороны матери.

Марк присутствовал как родственник одной из наследниц и свидетель оглашения. Серьёзный и нахмуренный он, как и я, беспокоился за судьбу внука.

Завещание шокировало всех.

Во-первых, ко всеобщему удивлению оказалось, что оно было переписано совсем недавно. От этой новости глаза баронессы нервно забегали.

Во-вторых и во всех следующих — содержание его оказалось несколько неожиданным. Опуская малозначительные подробности самой процедуры, воля отца заключалась в нижесказанном: