Сварог. Рыцарь из ниоткуда - Александр Бушков Страница 9

– Не было никакого вертолета, – сказал Сварог.

– Был, – мягко сказал врач. – Он упал. Вы хорошопомните, кто вы? Назовите себя!

– Вы не знаете, кто я? – спросил Сварог.

– Знаю. Скажите сами. Ваше полное имя.

– Не было никакого вертолета! – сказал Сварог. –Слышите?

Он приподнялся на постели, вскочил рывком, сгреб за халатэтого лучезарно доброго врача с заботливыми усталыми глазами. Врач осталсянеподвижен, как манекен, а Сварог ощутил, что его рука вместо накрахмаленногобелейшего халата намертво ухватила что-то жесткошерстное, мохнатое, горячее,живое, – и оно испуганно рванулось, так, что Сварога дернуло следом, онврезался головой в грудь застывшего на стуле врача. И голова прошла насквозь,Сварог свалился с постели, кудрявая шерсть выскользнула из руки, он барахталсяна чем-то твердом и холодном, не мог вскочить, как ни пытался.

Тяжелая тьма обрушилась сверху под зазвучавший со всехсторон вой, посвист, визг.

И он провалился в эту тьму, потеряв опору под ногами, подневыносимый вой и визг, выходивший за пределы слуха, сотрясавший каждуюклеточку тела, летел куда-то вниз, как камень; сердце захолонуло и словно быперестало биться от дикой скорости падения и бесформенного хаоса вокруг.Тяжелые клубы мрака кружили вокруг, метаясь во всех направлениях, – аможет, это его переворачивало и вертело… Призрачно-белый свет прорывалсякороткими вспышками неизвестно откуда, и в эти секунды Сварог успевал заметитьвокруг, на косматых и плоских черных облаках, свое многократное отражение,нелепо распяленную кружащуюся тень, охваченную плотным кольцом дергающихсянелюдских силуэтов, сопровождавших его с хохотом и воем, писком и царапаньем,их спутанный клубок напоминал странный венок, то и дело менявший очертания, ноостававшийся отвратительным для глаза.

Он не знал, сколько продолжалось падение в неведомыеглубины. Падал сквозь тьму, сквозь колючие вспышки мертвенно-белого света,отбиваясь от тянувшихся отовсюду лап, тонких, как сожженные сучья, изгибавшихсясамым невероятным образом, как не способна изогнуться человеческая рука,царапавших то ли длинными когтями, то ли уродливыми пальцами, оравших и вывшихв уши. Падал сквозь мир двух красок – черной и белой, – сквозь странно изменившийсявоздух, врывавшийся в легкие, волной удушливого сухого жара, смердящего так,что вонь понемногу перестала ощущаться, застыла в ноздрях, во рту, в глоткеплотными пробками, перехватывавшими дыхание.

Падение оборвалось столь же неожиданно, как и началось,умолкли визги и вой, уродливые тени отхлынули во все стороны и пропалинеизвестно куда. Остался смрад, окутавший так плотно, что собственное телоказалось Сварогу пустым мешком, надутым жарким вонючим воздухом. Зато подногами наконец-то оказалась твердая поверхность, напоминавшая шероховатый,выветрившийся камень, покрытый слоем невероятно сухого пепла, в котором ступниутопали по щиколотку. Пошевелившись и переступив с ноги на ногу, Сварог неуслышал звука собственных шагов – все звуки терялись и глохли в идущем неведомооткуда то ли вопле, то ли стоне, столь громком и неумолчном, что он скорееказался составной частью окружающего воздуха.

Осмотревшись, он понял, что стоит на крутом склоненевообразимо глубокой пропасти, исполинской воронкой уходившей в бездну, гдедна словно бы и не существовало. Сварог это чуял, хотя и не смог бы объяснить,откуда знает. Повсюду, куда ни глянь, на фоне прямо-таки космической чернотыотблескивало ало-багровое пламя – оно вздымалось лохматыми языками и тут жеопадало, чтобы через миг вновь взмыть рваными гигантскими лоскутьями, оноизливалось тяжелыми фонтанами, гнувшимися к земле, струившимися медленнымиручьями, оно светило высокими кострами, рассыпалось на мириады пожарищ,сливалось в чудовищные омуты. Но светлее от обилия огня не становилось ничуть –это был мир без теней, без света, мир, состоявший лишь из мрака и огня. Иповсюду, куда ни глянь, корчились, бились, метались черные человеческие фигурки– словно мураши в охваченном огнем муравейнике, их было столько в окружающемнеобозримом пространстве, в реках и струях пламени, что к горлу подступиладурнота и все чувства, казалось, вот-вот откажутся служить, растворившись вбезумии огня.

Больше всего это напоминало ад – и Сварог боялся подумать,что так оно и есть. Сознание вяло теплилось, и сам себе он казался песчинкой надне колодца – над головой, чуялось, нависли неизмеримые выси, соразмерныерасстояниям меж звездами, еще немного – и расстояние меж ним и голубым небомстанет непреодолимым…

Он держался, отгоняя пытавшееся заползти в душу безумие.Повторял про себя: это наваждение, мираж, морок, ничего этого нет, а если иесть, не способно ни одолеть, ни проглотить, вот-вот рассеется, как дурной сон,время уходит, они сами говорили, что их время уходит…

Оказалось, он не брошен и не забыт – корявые, дергающиеся,хихикающие тени мелькали со всех сторон меж потоками и озерами дымящегосяпламени, дразнили, смыкали круг, плясали на фоне багрового огня, вставали нарогатые головы, дразнились высунутыми языками – и все это в совершеннейшембезмолвии, можно и подумать, что оглох, если бы не долетал отовсюду этотмногоголосый стон.

Тени отпрыгнули, прячась за пламенем, припадая к земле,дикий вой пронесся над склоном кратера, словно бы колыхнув повсюду пламя.Кто-то невероятно высокий, черный, неразличимый, окутанный крутящимся маревомбагровых искр, шагнул прямо к Сварогу, навис, жуткий и безликий, сотрясая землюи вздымая пепел поступью тяжелых лап. И взвыл, оглушая:

– Назови свое имя! Иначе оставлю здесь навсегда!

Однако Сварог уже ощущал в себе силы не простосопротивляться – нападать, фантасмагории и ужасы только злили, минутнаяслабость пропала начисто, что бы там ни пугало вокруг, как бы ни тужилось.Слишком многое видел и многое прошел, чтобы сейчас сдаваться. Черный еще громоздилсянад ним, колыхаясь и подрагивая, словно отражение в текучей воде, но Сварогшагнул вперед, чертя в воздухе крест:

– Сгинь, нечистая сила!

Слова приходили сами собой – и черная фигура дернулась,отступая под визг пляшущих дьяволят.

– Сгинь, рассыпься!

Все закружилось вокруг в бешеной карусели, потоки бурлящегопламени, муравьиное скопище черных скрюченных фигурок, тучи сухого пепла,сознание погасло прежде, чем он успел увериться, что победил…

Сварог открыл глаза. Над ним был потолок, сводчатый,светло-серый, в ромбовидных черных узорах, словно бы едва намеченных водянистойчерной тушью. Стены того же цвета, в тех же незамысловатых, но приятных дляглаза узорах. Постель, на которой он лежал, стояла у окна, и за распахнутымокном, на небольшом отдалении, слегка покачивались верхушки деревьев. И никакихстранностей со зрением. И на сей раз он ощущал запахи – от окна тянуло едвауловимым свежим ароматом загородного леса. Напрягая слух, Сварог даже различалшелест листьев, короткое звяканье – словно захлопнулась металлическая калитка,обрывки непонятного разговора.