Тайна Черного графа - Валентина Езерская Страница 9

– Я готов продолжить, но у меня сегодня важные дела. Забирай свою подругу, и выметайтесь из моего дома.

– Фи, как грубо, – скривилась пышногрудая блондинка. – Какие могут быть дела в Рождество?

– А уж это не твое дело.

Граф поднялся, совершенно не стесняясь своей наготы, и направился в сторону ванны. Девица проводила молодого господина похотливым взглядом, ощущая приятную негу во всем теле. Этот граф – настоящий жеребец. После такой ночи она чувствовала, что пресытилась любовными играми и еще неделю не придет в норму.

– Как насчет оплаты? Я не уйду, пока не получу свои деньги.

Граф снова усмехнулся. Открыл инкрустированную костью шкатулку, стоявшую на секретере, и достал мешочек с деньгами. Взвесив на руке, бросил на постель.

– Когда вернусь из ванны, хочу, чтобы вас здесь уже не было.

Девицы легкого поведения довольно переглянулись, и когда граф вышел из ванны, их уже и след простыл.

Граф задумчиво смотрел на кровать и не понимал, почему не чувствует себя удовлетворенным. Образ красноволосой девушки преследовал его и ночью.

«Лучше бы взял Люсинду» – подумал он.

Девушка с рыжими волосами стоила дорого, но дело было не в цене. В тот вечер она была уже занята. Если бы он настоял, никто не стал бы перечить ему, Черному графу.

«Почему эта девчонка из детского приюта не выходит из моей головы?» – задавался он вопросом. И почему он вел так снисходительно с ней при их последней встрече? Ведь он хотел, чтобы она умоляла его на коленях о возвращении старого здания.

В его сердце ни разу не шевельнулась жалость к сиротам, но эта девчонка вызывала давно забытые ощущения. Он пожалел ее? Даже дал ей возможность проститься со слугой. Теперь его слугой. Зачем ему робот, он и сам не понимал. Разве что в роли диковинки.

Его загородный дом был полон разными дорогими и редкими вещами, собранными им в путешествиях по всему свету. Граф вспомнил, как гордо держалась девчонка при их последней встрече. А ведь она могла подумать, что теперь сможет управлять им, раз он так легко поддался ей.

Гнев стал подниматься из груди красивого мужчины, искажая идеальные черты лица.

«Как оформлю все документы, не стану ждать следующего дня и навещу упрямую девчонку. Еще увижу в ее глазах слезы».

Эта мысль принесла неожиданное облегчение. Одевшись в одежду неизменно черного цвета, граф покинул дом на Роуленд-стрит.

***

– Добрый вечер, мисс Уэнрайт, – граф приветственным жестом чуть приподнял шляпу.

– Что вы здесь делаете? – страх сжал сердце девушки. – Вы ведь обещали заехать после Рождества.

– Я изменил свое решение, мне было любопытно посмотреть, как проходит никчемный праздник в сиротском доме. Не ожидал, что приют настолько обеспечен, чтобы провести электричество, – он обвел взглядом дом. – Может, я зря не снес это здание?

– Барт хотел порадовать детей, – тихо произнесла девушка.

– Значит, это мой слуга так расстарался? Я начинаю понимать, зачем мне понадобился этот робот. Он не так-то и прост.

– Барт просто незаменим. Он очень помогает приюту.

– Помогал, скажем так, и я хотел бы забрать его прямо сейчас. Да, и вот та обещанная плата за робота.

Граф протянул денежный мешочек и вложил его в руку девушки.

Джейн переменилась в лице и виновато посмотрела на робота. Она чувствовала себя так, словно продает друга. Одинокая слеза спустилась вниз по бледной щеке девушки. Барт согласно кивнул. Если бы он мог улыбнуться, так бы и сделал, чтобы успокоить юную мисс. Эти деньги очень помогут приюту после его ухода.

– Вот бумаги, после подписания которых, робот переходит в мое владение.

Он развернул их и протянул вместе с чернильной ручкой.

– Прошу.

Джейн сквозь слезы поставила подпись и снова обратила свой взгляд на Барта.

– Я должна проститься с ним, – сказала девушка, не в силах смотреть на графа.

– Разумеется, я подожду, – ответил граф Блэкуорт.

Юная учительница молча развернулась и направилась в сторону приюта. Барт спустился с лестницы и стал ждать мисс. Джейн подошла и остановилась в двух шагах от робота.

– Прости, Барт. Прости за все. И еще за то, что оживила тебя. Я знаю, что душа твоя заключена в железо, и ты никогда не сможешь стать человеком. Твоя мечта неосуществима, Барт, и в этом только моя вина. Если бы я могла тебе хоть чем-нибудь помочь! Ты так много сделал для счастья детей, так много дал мне за то короткое время, что находился рядом, а вместо этого я продаю тебя новому хозяину.

– Не вините себя, мисс Джейн. Что не делается – все к лучшему. Мы не можем знать наверняка, что произойдет через несколько мгновений, поэтому не можем утверждать, что произойдет через год или два. Я дал вам обещание и выполню его. Верьте мне и своему сердцу. Разве оно не говорит, что все будет хорошо?

Девушка хотела ответить, но неожиданный звук с крыши насторожил ее.

Подняв голову, девушка застыла в страхе. Это разноцветная гирлянда чуть не сорвалась с крепления, зависнув в двух метрах над ней.

Пока она стояла, приросшая к месту, граф бросился к Джейн и оттолкнул ее в сторону. Девушка упала рядом, но она с ужасом наблюдала, как гирлянда сорвалась и полетела вниз. Робот хотел защитить графа, но не успел. Рука его только коснулась господина, когда лампочки опустились на железную спину, с дребезгом разбиваясь и искря. Ток прошел через всего робота, выгибая его и проникая резкой болью в тело графа. Гирлянда упала на землю, погребая за собой Барта и потерявшего сознание хозяина робота.

Из дома выбежали госпожа Фейбер и ее помощница. Девочки высыпали на улицу, но их тут же отправили в дом, чтобы не огорчать случившимся. Слуга Бригенс подхватил своего хозяина и быстрым шагом понес его к карете. Положив его на сиденье, он быстро поднялся на облучок и резво пришпорил лошадей. Животные сорвались с места, унося Черного графа к его дому.

Директриса приюта находилась в состоянии обморока оттого, что разразится ужасный скандал, если узнают о происшедшем сегодня. Робот же остался лежать на земле. Как Джейн не старалась докричаться до него, ничего не выходило. Слуга не подавал признаков жизни, как бы странно это не звучало. Робот был слишком тяжел для учительницы, пришлось позвать несколько рабочих, чтобы сдвинуть его с места и перенести на чердак.

Всю ночь девушка просидела возле лежащего робота, но он так и не шевельнулся. Она разговаривала с ним, просила «очнуться», но жестяной слуга замолчал навечно. Ни слезы, ни уговоры не подействовали на него. Она больше не услышит единственного друга. Она просила, она молила, чтобы он пошевелился. Пусть он никогда не вернется к ней, но она будет знать, что он жив, что он помнит о ней. А она оставит его образ в своей памяти.