Колдовской квест - Кирилл Кащеев Страница 9

Медведь утробно взвыл, рванулся вперед… Мохнатая туша на миг перекрыла окно и… вывалилась за подоконник.

– Вау-ау! – донесся вой и свист рассекаемого падением воздуха.

Сержант невольно напрягся в ожидании глухого хлопка массивного тела о землю… Но удара так и не последовало.

Вместо этого, тяжело взмахивая широкими крыльями, мимо чердачного окна пролетела собака.

В ее здоровенных когтях мерно покачивался ухваченный за самодельную ручку медведь.

И, будто летающих собак с тщательно упакованными медведями старшему сержанту Прохорову было мало, девчонка вскочила на швабру, мальчишка похватал разбросанные по полу сумки, прыгнул ей за спину, и они… тоже улетели!

Прямо на швабре. Прямо в окно.

Девчонка заложила в воздухе крутой вираж, вытянула в сторону чердачного окна руку. Легкий ветерок ворвался на чердак и погнал пыль, начисто заметая оставшиеся на полу отпечатки когтистых медвежьих лап и трех пар детских кроссовок.

Пыль забилась старшему сержанту в нос, он чихнул, крышка чердачного люка съездила его по макушке. В ушах зазвенело, и Прохоров был абсолютно уверен, что ему почудился странный полумедвежий рык, получеловеческий стон, несущийся, казалось, прямо с небес:

– Не на-ада-а! Я бою-юсь высоты-ы-ы!

– Из города мы тебя вывезли, дальше сам, – решительно сказала Ирка, сматывая ремень с дрожащих лап медведя. – Здешний лес, конечно, не так чтоб сильно лес – турбаз полно. Но там сейчас отдыхающих нет, а дальше заповедник. Если снова в какой-нибудь город не попрешься – через пару дней дойдешь.

Распластанный по земле зверь лишь мученически покосился на Ирку и снова закатил глаза под лоб.

– Ну извини, – растирая ноющие предплечья, сквозь зубы процедила та. – Я-то думала, у тебя здоровье медвежье. Кто ж знал, что тебя так укачает.

– Извиняться надо перед теми, над кем мы пролетали, – проворчала Танька.

– Ты мне, между прочим, чуть лапы… – Ирка поглядела на свои ладони, пошевелила пальцами и исправилась: – …руки не повыдергивал! И ноги тоже… – принимаясь растирать себе голени, буркнула Ирка и недобро покосилась на раскинувшего лапы медведя. – Худеть не пробовал?

– Нам осенью худеть нельзя, у нас зимняя спячка впереди, – слабым голосом пробормотал тот.

– В следующий раз, как решишь на людях… ну или там на собаках… короче, на ведьмах покататься, делай это, пожалуйста, весной, – встрял Богдан, усаживаясь на швабру за спиной у Таньки.

– Я тоже на швабре, а то скоро совсем особачусь, – морщась от боли в натруженных мышцах, сказала Ирка и потянулась к свертку.

– Погоди, ведьма! – послышался из-за спины хриплый медвежий рев.

Ирка обернулась.

Медведь поднимался, тяжело подбирая подламывающиеся лапы.

– Спасибо тебе великое, Ирка Хортица! – торжественно провозгласил он. – И тебе, ведьма Танька, и тебе, здухач Богдан! Низкий вам от меня поклон! – медведь попытался поклониться, но, видно, голова у него все еще кружилась – чуть не ткнулся лобешником в землю. С трудом восстановил равновесие, судорожно сглотнул, давя накатывающую тошноту, и продолжал:

– Не бросили вы меня, от верной смерти спасли, а может, даже от шоу-бизнеса, – его передернуло. – Хочу я вас отблагодарить…

Танькин взгляд зажегся интересом.

– …Знаю, что должны вы разгадать загадку да найти три ответа! – провозгласил медведь. – За доброту вашу, за жалость великую, скажу я вам первый!

Танька разочарованно скривилась.

– Остров посередь суши да мост вдоль реки – это…

– Спасибо, мы уже знаем, – нетерпеливо перебил его Богдан. – Может, полетим наконец, а то билеты взять не успеем.

Ирка вскочила на свою швабру.

– Как знаете?! Откуда?! – совершенно растерявшись, забормотал медведь. – Кто вам сказал?

– Никто не говорил, мы сами вычислили! – гордо сообщил Богдан.

– Мне нравится это «мы», – проворчала Танька, поднимая свою отягощенную двойным грузом швабру в воздух.

– Подождите, – прыгая внизу, будто большая и очень лохматая псина, растерянно твердил медведь. – Как же я теперь вас отблагодарю?

– Да ладно, как-нибудь, – отмахнулась Ирка, посылая свою швабру вслед за друзьями. – Удачи тебе!

– Погодите! – медведь еще пытался остановить их, но Ирка уже не слушала.

Швабры неслись обратно к городу.

– Слушайте, мы так и не выяснили, откуда он взялся, – поравнявшись с Танькиной шваброй, прокричала Ирка.

– Оно нам надо? Мы и так с ним сколько провозились! Поезд ждать не будет, – крикнул в ответ Богдан.

– Help! Help! – совсем близко прокричал резкий каркающий голос.

Телевизор где-то орет, что ли? Ирка притормозила и недоуменно поглядела вниз. С высоты еле просматривались тонкие переплетения антенн на шиферных крышах окраинных одноэтажек. А уж услышать звук телевизора и вовсе казалось невозможным.

– Help! – каркнуло у нее над самым ухом.

Перед глазами у Ирки мелькнул встрепанный клубок черных перьев. Похожая на ворону, только крупнее, птица с хищно загнутым клювом забила крыльями у Ирки перед носом. Круглый глаз с мольбой воззрился на девчонку, клюв раскрылся:

– In the Lord, help us! [3]– каркнула черная птица и, круто завалившись вбок, на полной скорости понеслась к земле.

– День говорящих животных, – зависая рядом с Иркой, меланхолично сообщила Танька. – Причем этот, для разнообразия, говорит по-английски.

– Он на помощь зовет, – пробормотала Ирка. – Посмотрим, что там? – нерешительно предложила она.

– Мало ли кто тут летает, все теперь будут на помощь звать? – возмутился Богдан. – А в квест пусть играют без нас?

Но Танька уже направила ручку швабры к земле. Рассекая свистящий воздух, они понеслись навстречу голым осенним деревьям.

– Ты глянь, что там делается! – вдруг охнула Танька.

Щурясь от резкого встречного ветра, Богдан вгляделся в разрывы между переплетенными ветвями… Все его недовольство будто выдуло.

– Гони, Танька, гони! – завопил он девчонке в ухо и потянул из свертка привязанный к спортивной сумке меч.

Под голыми ветвями сада прятался замусоренный дворик у грязноватого домишки с ободранной крышей. Посреди горел костер. Над ним, на покосившейся треноге, стоял облупившийся котелок. В котелке кипела вода.

Выставив когти и отчаянно каркая, черная птица изо всех сил налетала на здоровенного широкоплечего парня лет шестнадцати. Тот одной рукой отмахивался от атак, а другой… Другой держал за спутанные веревкой лапки еще одну черную птицу, судя по небольшим размерам и топорщащимся нежным перышкам, почти птенца, едва научившегося летать. Держал прямо над кипящим котелком!