Ветер и меч - Наталья Резанова Страница 9

Каменная плита повернулась у меня под ногами, и я полетела вниз.

На долю мгновения, я, кажется, лишилась сознания — чего вообще со мной не бывало никогда. Но длилось это не дольше времени падения. Потому что, падая, осознала — не разбилась! А потом уж — почему я не разбилась…

Я лежала в темноте, и мне не нужно было света, чтобы понять.

Этот скользкий холодный шевелящийся покров, это шипение, эта вонь…

Меня бросили в подземелье, полное змей. Они ползали по мне, я чувствовала, как раздвоенные языки быстро пробегают по моему лицу и рукам.

По плану горгон змеи начнут меня жалить… И смерть не заставит себя ждать. Поэтому Мормо — и кто там еще с ней — даже не соизволили вновь отодвинуть плиту и убедиться в моей гибели.

О, Богиня! Я всегда обходила самые ловкие хитросплетения противника, самые коварные уловки и всегда попадала в самые простые ловушки. Ловушки для дураков. Я была дурой. И поэтому не чувствовала страха. Только злость.

И пока я лежала во мраке, и змеи ползали по мне, внезапно пришло самое раннее воспоминание детства… До Темискиры…

Вот так я лежу в овраге… В змеином овраге… И змеи не жалят меня… И оттого, что это уже было в моей жизни, я едва не рассмеялась. Играя, я свалилась в яму со змеями. А потом меня отвезли в Темискиру.

Змея на вратах Темискиры.

Змея на моем щите.

Мой флагманский корабль.

— У тебя есть Дар, — сказала Кассандра, — однако я не могу определить, какой.

Долгое время я не делала ничего, кроме того, что обязаны делать Рассказчица историй и Военный Вождь. Но Дар у меня был.

Единым усилием я поднялась на ноги. Змеи расползлись в стороны и, как живой поток, обтекли мои сапоги. Я была уверена, что выйду отсюда. Пусть мне неизвестен точный план подземелий, должна же быть дыра или щель, через., которую змеи выбираются в ров! А где пролезет змея, пролезу и я.

Теперь, когда я твердо держалась на ногах, мне показалось, что сквозь мускусную вонь я улавливаю движение воздуха. И Двинулась в этом направлении.

Во мраке среди шуршания и шипения я утратила четкое представление о времени и пространстве, была лишь четкая уверенность и правильности своих действий. Так я привела корабль к берегу Самофракии.

Странно, говорю я себе сейчас, почему меня не смущало, что окружали меня вместо преданных бойцов скользкие холодные твари? А, может быть…

Впереди забрезжил свет, и я ускорила шаги. В стене виднелось круглое отверстие. На краю его я прищурилась. Ведь все эти дни я не видела солнца и не знала, что там, снаружи — день или ночь.

Оказалось, день. И какой еще день! Палило, как в печи. Здешние проводили свою жизнь во мраке, и солнечные лучи показались бы им мечами, распарывающими спасительное материнское лоно…

Не могу описать, хотя не исключаю, что многим это чувство и просто зрелище показалось бы отвратительным. Правда, зрителей у меня не нашлось. Никто, видимо, не заглядывал в змеиный ров без особой на то надобности. А ведь надобность должна была случаться. Змей требовалось кормить-поить, и — я опять начала считать — в немалых количествах. Их ведь здесь набилось столько… Я не ощущала под телами змей илистого дна рва. И не верилось мне, что корм им бросают сверху. А мне надо было выбираться отсюда. Не стоять же и орать: «Эй, я здесь!» Лианы и ветви деревьев кое-где довольно низко свешивались надо рвом, но я не надеялась до них дотянуться.

А вот до чего дотянуться я могла… Сверху, в стене рва были прорезаны широкие покатые ступени. Разумеется, до дна они не доходили, кончаясь чуть выше человеческого роста. Там же имелись дощатые мостки, по которым, очевидно, спускали вниз корзины с кормом. Сейчас эти мостки были подняты и закреплены стоймя.

Подпрыгнув, я ухватилась за них и подтянулась до ступенек. Но этого мне было недостаточно. Совсем недостаточно. Я высвободила засовы, спустила мостки вниз, и, сидя на нижней ступеньке, стала ждать, пока змеи поползут за мной.

И они поползли. Но они слишком медленно ползут вверх по наклонной плоскости, а меня переполняло нетерпение. Свесившись вниз, я брала их и укладывала на покатые края ограждения лестницы, на мостки, на ступени. Они окружали меня, и, вспомнив детство, я наворачивала их себе на шею, на руки, обертывала вокруг пояса. Одна змея взобралась мне на голову и свилась там кольцом.

И по- прежнему змеи не жалили меня, хотя, похоже, попробовали на зуб кожу моей рубахи, потому что кое-где я замечала на ней пятна яда, и мельком подумала — сколько еще рубах загублю я своими выходками? И тогда, одетая в живой панцирь, шевелящийся, черный и золотой, я, в жизни ничего роскошнее кожаной рубахи не носившая, стала подниматься по лестнице.

Очевидно, меня заметили не раньше, чем я подошла вплотную к храму. Жуткий нечеловеческий вой разнесся по окрестностям. До сих пор не знаю, кто визжал — охранники или кто-то из младших жриц. Меня это не волновало. Я шла к храму. Змеи, которые сумели преодолеть подъем, ползли за мной.

Я не хотела злорадствовать, хотя меня переполняло веселье. Я собиралась взять мой меч. Пусть это не священное оружие, как топор Темискиры. Топор этот царский, а я царицей не была. А меч мой, и я его любила.

Из храма выбежала жрица, выбежала — и замедлила шаги, волоча ноги. Хотя она была в маске, я узнала в ней Алфито.

— Не бойся, сестра! — услышала я голос Мормо. — Это не Богиня! Это демон из бездны, играющий трупом девки-варварки. Посмотри на нее взглядом Богини, и это снова станет тем, чем было — трупом, обвитым змеями!

— Да, посмотри на меня, Алфито, — подхватила я. — Только лучше сними маску. Ведь змеи на ней поддельные, а эти, — я протянула к ней руки, на которых шевелились змеи, — настоящие!

Она отшатнулась и закрыла руками прорези в маске. Сдавленно простонала:

— Я не в силах смотреть на тебя… Через твои глаза глядит Она…

Я прошла мимо. У входа метнулись еще какие-то фигуры, теряя маски и посохи. Если бы они не разбежались, я бы сорвала с пояса змею и отхлестала их, хоть и без удовольствия. Но они разбежались. Осталась одна Мормо.

— Она стояла, тяжело опираясь на посох. Маска на лице — чтобы Солнце не видало. Ты не Богиня, — услышала я шепот.

— Но вы все обязаны мне повиноваться. Если я демон, вы должны мне подчиняться, потому что я демон. Если я не демон, вы обязаны мне подчиняться вдвойне, потому что я все равно сильнее вас!

— Нет! — слабо воскликнула она.

Змея, свернувшаяся на моей голове, подняла собственную голову и зашипела. Она смотрела на Мормо. Я смотрела на Мормо. Две пары глаз.

И старуха сделала шаг назад.

— А теперь принеси мне мой меч! — приказала я.

Она заковыляла в храм. Будь я на ее месте, то сообразила бы за это время собрать свои силы из тех, кто у нее там остался, кликнуть охранников… Я все же была одна и безоружна. Но она послушно принесла меч (а если бы сделала это сразу, не пришлось бы унижаться). Передавая мне меч, она потеряла равновесие — так тянула руку, чтобы не приближаться — выронила посох и тяжело рухнула на землю…