Бабочка - Марина Эльденберт Страница 9

— Ваша сестра не могла исчезнуть без серьезной причины, я правильно понимаю?

— Да. — Стряхивая наваждение, снова смотрю на стол. — Так вы примете у меня заявление?

— Заявление, — эхом повторяет он и продолжает смотреть на мою грудь. — В качестве исключения я готов принять у вас заявление, нисса Мэйс. Но только в качестве исключения и если вы окажете мне ответную услугу.

Прежде чем я успеваю что-либо понять, он указывает на ширинку двумя пальцами, между которыми по-прежнему дымится сплющенная сигарета, источая вонь. В ту минуту, когда до меня доходит его предложение, я рывком дергаю дверь на себя и вылетаю из кабинета. Стены мельтешат перед глазами, рябят облупленной краской, а я все бегу, бегу и бегу и, только оказавшись на улице, за пределами этих давящих стен, останавливаюсь. Опираюсь раскрытыми ладонями о колени, выравниваю дыхание и бреду к станции платформы.

Зажатая где-то у поручня, тупо смотрю в спину стоящего передо мной парня. Эта спина — все, что я сейчас вижу, спина, а еще два пальца, указывающие вниз, на молнию брюк. Меня начинает тошнить, и я прикрываю глаза, чтобы не слышать голос: «Ты же будешь хорошей девочкой, Вирна?» Этот голос снился мне долгое время, после чего я просыпалась в холодном поту, а еще начала носить с собой шокер. Несмотря на то что лицензию на защитные приспособления выдают только совершеннолетним, Лэйси дала мне свой. Потом заявила о пропаже и купила себе другой. Конечно, это было опасно: случись мне им воспользоваться, с него сняли бы «потерянный» серийный номер, но к счастью, до такого не дошло. Тем не менее Лэйси здорово рисковала, рисковала ради меня. Она каждый день делала для нас то, что другая девчонка ее возраста просто не потянула бы. Она ходила на эти едховы ночные смены, убивала свое здоровье, разнося напитки и прочие радости богатой жизни тем, для кого самое страшное — пропустить очередную вечеринку. Она бы сделала для меня все, а я… я просто сбежала.

Брось, Вирна, ты правда думаешь, что он бы принял у тебя заявление? Или пошевелил бы хоть пальцем, чтобы найти Лэйс? Может быть, если бы ему понравилось… Нет. Нет, я так не думала, и только поэтому на конечной мне стало легче. Отпустило мерзкое чувство, холодный липкий пот перестал заливать спину. Политари — не выход. Даже в самом лучшем случае они просто запихнули бы мое заявление в базу и благополучно о нем забыли. Нет, нужно действовать самой.

Лэйс работала в «Бабочке», значит, оттуда и начну искать. Сегодня после смены у Доггинса поеду туда, благо деньги я отдала сестре, и у нее есть на что купить еды себе и Тай. Приободренная этой мыслью, спрыгиваю с подножки гусеницы и почти лечу в сторону раскрытых крыльев академии Кэйпдор. Мне уже не терпится отправиться в «Бабочку», но, насколько я поняла, это исключительно ночное заведение класса премиум и раньше чем за пару часов до полуночи там вряд ли появляются даже парни с фейс-контроля.

В холле я прикладываю пропуск к турникету и едва успеваю сделать шаг, как слышу механический голос:

— Вирна Мэйс. Пропущено четыре академических часа. Срочно зайдите к декану.

М-да. Оперативно работают. Учитывая, что раньше пропускать занятия мне не доводилось, с таким я не сталкивалась и никогда не слышала о подобном. Зато сейчас в меня снова вонзились сотни взглядов — все студенты, оккупировавшие холл, пялились на меня.

— Калейдоскопница, — фыркнула крашеная блондинка-въерха и отвернулась.

Зато кое-что прояснилось: похоже, пропуски в Кэйпдоре оглашаются исключительно для людей. У навигатора, представляющего собой огромную стелу, вбила в поиск «факультет лиабиологии декан», и на экране высветилась схема, как найти нужный мне кабинет. Внимательно ее изучив, я направилась к лифтам. Меня обогнали две девушки, одной из которых была та самая крашеная блондинка.

— На что они только надеются? — донеслось от меня. — Да им до потолка прыгать надо, что их вообще к высшему подпустили.

— Видимо, потолок у них более низкий.

— Погоди-ка, а это разве не…

Они обернулись и обе уставились на меня.

— У меня что-то с лицом? — спросила я, коснувшись пропуском панели вызова лифта.

Разумеется, со мной въерхи не поехали, зато из-за спины донеслось:

— Кажется, Вирна Мэйс…

— Да, точно она! Красные волосы…

— Та чокнутая…

К счастью, двери лифта отрезали меня от них раньше, чем я услышала еще несколько весьма ярких характеристик. Понять, откуда ноги растут, труда не составило: они наверняка были на вводной лекции, где я умудрилась назвать Лайтнера К’ярда засранцем. Алетта мне все уши прожужжала о том, что я должна перед ним извиниться, если не хочу проблем, но извиняться перед ним я не собиралась. Во-первых, потому что засранец — он засранец и есть, а во-вторых, я сильно сомневалась, что на следующее утро этот парень вообще вспомнит, кто я такая, не говоря уже о том, чтобы чинить мне проблемы.

Шестнадцатый этаж был более вытянутым, соединяясь с соседним корпусом стеклянным переходом, по которому мне и предстояло пройти. Сегодня, в отличие от вчерашней пасмурной тяжести, выглянуло солнце и небо расстелилось пронзительной осенней синевой, звенящей от прохлады. С деревьев падали листья, их мгновенно убирали с газонов, лишь изредка на земле можно было увидеть красные пятна.

Кабинет декана располагался сразу за стеклянным переходом, перед ним раскинулся огромный холл, а в приемной меня встретила секретарь, тоже въерха. Глянув на меня поверх стильных очков в тонкой роговой оправе, она приподняла идеальную, густую по последней моде бровь:

— Вирна Мэйс, я полагаю?

— Совершенно верно.

— Проходите. — Она даже не потрудилась встать и лишь кивнула в сторону соседней двери, пальцы ее тотчас снова запорхали над тапетом.

Недолго думая, я шагнула в указанном направлении и оказалась в просторном, светлом кабинете. Запечатанные под рулонными шторами окна не пропускали солнечный свет, из-за обивки стен льдисто-голубого цвета создавалось чувство, что я оказалась в лиариуме, который накрыли тряпкой.

Директор лиариума, ой, в смысле декан, оторвалась от изучения своего тапета и посмотрела на меня так, что мне в пору было провалиться сквозь пол аккурат до первого этажа, а еще лучше сразу в подземный переход.

— Вы пропустили занятия, — произнесла она таким тоном, каким прокурор мог бы объявить: вы совершили убийство. — Четыре академических часа по профилирующим предметам.

— У меня пропала сестра…

— В вашем договоре, нисса Мэйс, четко обозначено, что занятия пропускать недопустимо. — В ее голосе звенела сталь. Она не предложила мне сесть, не предложила пройти, но даже с другого конца кабинета ее пронзительный голос металлическими занозами впивался в кожу. — Государство тратит огромные деньги, когда дает вам шанс получить высшее образование, поэтому пропуск занятий — уже достаточная причина для отчисления, если у вас нет серьезных оснований.