Башня над пропастью - Ян Ирвин Страница 97

Когда их разделяло всего несколько шагов, Иггур взглянул прямо перед собой. Увидев Магрету, он замер на месте.

— Магрета! — начал он. — Я дурак. Вчера ночью я подумал…

Она вынырнула из тени на яркий свет, бросившись к Иггуру с распростертыми объятиями. Иллюзия, созданная Феламорой, слегка сместилась, затем слилась с реальной Магретой. Теперь глаза Магреты сверкали, как горящие маяки.

Иггур не мог сдвинуться с места. На мгновение ему показалось, что перед ним копия самого Рулька. Не менее ужасная оттого, что она была женщиной, — напротив, еще более устрашающая, поскольку Иггур провел ночь, лежа рядом с ней, совсем беззащитный. Он вообразил, что она пришла, чтобы мучить его, овладеть его разумом, как Рульк.

— Убирайся! — закричал он, закрывая лицо руками.

Магрета остолбенела. Взор ее затуманился. Затем, когда Феламора рухнула в своей комнате внизу, иллюзия слетела с нее, как шелковая сорочка, спадающая с плеч.

— Иггур, в чем дело? — прошептала Магрета.

Она снова стала похожа на себя, хотя ярко-красные глаза изводили его по-прежнему. Иггур уронил руки, он побледнел; коротко кивнув, как кивают знакомому, которому должны деньги, он прошел мимо.

Магрета не понимала, что случилось, — единственную причину она видела в том, что вчера ночью совершила нечто, смертельно оскорбившее Иггура. У нее все внутри разрывалось от боли и обиды.

Собрав все свое мужество, она последовала за Иггуром в кабинет, где царил полный хаос. Войдя, она услышала яростное рычание:

— Как? Он сбежал?

— Д-должно быть, он все время был в п-портовом городе! — заикался несчастный Чейк.

— Я уничтожу их! Я затоплю портовый город! — гремел Иггур.

Магрета не стала приближаться к нему. Она знала, что дело не в Мендарке. Дело в ней, но он никогда не признается в этом. Она знала, почему у него все идет не так. Иггур слишком негибок. Умение вести войну не помогало ему при управлении анархичным Туркадом и непокорным Баннадором. А она, Магрета, подорвала его силы: из-за нее он дал волю своим глубочайшим страхам. Что в ней такое, что воздействует на всех, кого она встречает? Лишь Феламора могла бы подсказать ей ответ, но она не сделает этого, особенно после того, как Магрета бросила ей вызов.

Три дня Иггур бродил по крепости, как сумасшедший. Никто из его советников и генералов не смел к нему подходить, кроме Вартилы. Он не смотрел на Магрету в кабинете, не прогуливался с ней и, уж конечно, не спал в своей кровати, когда в ней была Магрета. С каждым днем он выглядел все более измотанным и отчаявшимся.

Магрета расспрашивала всех, кто его знал, даже Вартилу, но никто не видел его в таком состоянии прежде. Она отправилась разыскивать его и наконец нашла на крепостной стене. Он был не похож сам на себя, а когда заметил приближающуюся Магрету, попытался улизнуть по другой лестнице.

Подбежав к Иггуру, Магрета схватила его за плечо.

— Я должна с тобой поговорить. Ты разрываешь мне сердце.

— Тогда уходи, — ответил он. — Я не могу тебя удерживать, да и не хочу.

— Я не уйду, пока ты не объяснишь, в чем дело, — заявила Магрета. — Я невольно тебя обидела? Или я такая никудышная любовница, что тебе неприятно быть со мной? Я желаю знать. Я прошу тебя — научи меня тому, что доставляет тебе удовольствие.

— Дело не в этом, — сказал Иггур, отворачиваясь от нее, чтобы не видеть глаз Магреты.

— Так в чем же? Я должна знать!

— Я боюсь, — пробормотал он.

— Кого? Меня?

— Нет, — солгал он, и она это поняла.

— Тогда чего же? Скажи мне!

— Бегства Мендарка, — в отчаянии произнес он. — И почему половина моих вельмов покинула меня и стала гаршардами? Что они задумали? Почему именно Шазмак? Каков бы ни был их план, я к нему не готов, а они знают все мои секреты. Так не должно было быть!

«Хватит скулить, — подумала она. — Поднимись и сделай что-нибудь».

Иггур, прихрамывая, стал удаляться от Магреты. Он явно не собирался объяснять ей, в чем проблема. Как же ей разобраться в происходящем? Магрета даже решилась спросить у Феламоры, но та уже три дня была без сознания. Три дня! С тех самых пор, как начался странный недуг Иггура. В душу Магреты закралось подозрение. Симптомы болезни Феламоры походили на дурноту после применения чар. Но как же так? Ведь она утратила свою силу полностью! Или нет?

Магрета вспомнила, как испуганно вглядывался Иггур в ее глаза в ту ночь. Все встало на свои места: и странные ощущения, которые она испытывала, идя по лестнице к Иггуру, словно она смотрела сквозь вуаль; и реакция Иггура, как будто он увидел кого-то другого — кого-то, кто наводил на него ужас. Ну конечно! Она напомнила ему Рулька, его самого жестокого врага!

Теперь, когда Магрета поняла, в чем дело, она чувствовала себя сильной и могла помериться силами не только с Иггуром, но даже с Феламорой. Иггур оказался не тем мужчиной, которого она придумала, и все же она не собиралась позволить Феламоре и дальше управлять ее жизнью. Магрета догнала Иггура и преградила ему путь, расставив руки.

— Я знаю, что тебя беспокоит, — тихо сказала она, — но ты ошибаешься.

Иггур задрожал и старался смотреть куда угодно, лишь бы их взгляды не встретились.

— Несмотря на мои глаза, я тебе не враг, — сказала она. Иггур молчал. — Разве ты не видишь, что сделала Феламора? Разве ты не распознал ее иллюзию?

— Иллюзию? — в изумлении переспросил он.

— Пойдем вниз, и ты поймешь. — Магрета все объяснила ему по пути и заставила остаться за дверью, когда они дошли до комнаты Феламоры.

Феламора лежала неподвижно. Магрета взяла ее за плечи и стала трясти, но та не шевелилась. Тогда Магрета сильно ударила ее по щеке, затем по другой, потом еще раз, сильнее. Наконец глаза Феламоры открылись.

— Что ты со мной сделала? — закричала Магрета.

Феламора с трудом улыбнулась торжествующей улыбкой.

— Этот дурак называет себя мансером! Он даже ничего не заподозрил! — прокаркала она. — Ты моя и всегда будешь моей. — И она снова погрузилась в забытье.

У Иггура был такой вид, словно ему отказали ноги.

— Она одурачила меня с помощью иллюзии! — сказал он, опускаясь на пол. — Меня! — Он сидел на полу, качая головой.

Уважение Магреты к нему еще уменьшилось, но она не собиралась так легко отказываться от этого человека. Она помогла Иггуру подняться наверх, и ей было совершенно безразлично, жива Феламора или мертва.

Зима, принесшая в Туркад дожди, мокрый снег и пронизывающий ветер, наконец-то закончилась, и ее сменила весна. Иггур постоянно был на грани нервного срыва, как будто опасался прихода какого-то могущественного врага, который отнимет у него Империю. Не для того ли явились гаршарды, чтобы подготовить путь для своего господина? Память о том, как Рульк овладел его сознанием, и сильный страх мучили его все более жестоко.