Я русский солдат! Годы сражения - Александр Проханов Страница 10

О. Бычкова: — Ну, вот Путин, например, сказал, буквально сегодня, что есть некоторые здравые идеи, которые предлагают Жириновский, Зюганов, Прохоров. И Явлинский тоже, он сказал, как бы приличный человек. И наблюдатели у него хорошие. Это он вот что сейчас попытался продемонстрировать?

А. Проханов: — Это слабые рефлексы. Власть постоянно демонстрирует слабые рефлексы на реальность. Один из очень слабых и, конечно, унизительных для власти рефлексов, по-моему, очень сильно ее ослабивших в ходе этой оранжевой революции, это приглашение на собеседование лютых своих врагов, когда они все пришли к Путину.

О. Бычкова: — На какое собеседование?

А. Проханов: — Ну как кто? Пришло «Эхо Москвы»…

О. Бычкова: — Главные редактора пришли.

А. Проханов: — Нет, не главные редактора. Кто же там пришел? Это не главные редактора.

О. Бычкова: — Нет, это были главные редактора, которые регулярно…

А. Проханов: — Это был Муратов, по-моему.

О. Бычкова: — Совершенно верно.

А. Проханов: — Это был Муратов.

О. Бычкова: — Но там было очень много людей.

А. Проханов: — Это были лютые антипутинисты.

О. Бычкова: — Я не помню, был ли там именно Дмитрий Муратов, но там было много главных редакторов разных СМИ. Не первый раз они там были.

А. Проханов: — Вы знаете, я тоже главный редактор. И мой друг Поляков, который управляет «Литературной газетой», он главный редактор. Есть Чикин, главный редактор «Советской России», есть другие патриотические редакторы. Там не было ни одного редактора, который потенциально мог бы поддержать эту власть. Там были редактора, люто ненавидящие кремлевскую власть и лично Путина.

О. Бычкова: — И что это значит?

А. Проханов: — Это значит, что власть слаба, она заигрывает с ними. Она пригласила их к себе. Более того, потом им выдавали какие-то премии.

О. Бычкова: — По-моему, там были как раз сторонники Путина, там были всякие официальные СМИ, телеканалы там разные поддерживающие.

А. Проханов: — Там сидели противники его, я даже скажу — враги Путина. Они смотрели на него с хохотом, они хохотали. Они высматривали у него на шее эту синюю жилу, которую можно было бы перекусить.

О. Бычкова: — Откуда вы знаете, что они высматривали, если вас там не было?

А. Проханов — Ну, я же видел. Картинка-то была. Поэтому, повторяю, людей, которые потенциально могли бы поддержать власть, не приглашают и на них не делают ставку. А власть бы могла их поддержать. Действительно, есть реальная оборонка, которая сейчас, слава богу, получает от государства деньги на развитие средств вооружения. И эта оборонка будет сметена во время революционного хаоса.

О. Бычкова: — А до этого она цвела просто? Вот все предыдущие 10 лет она расцветала?

А. Проханов: — Она сейчас получает деньги на развитие. И она этими деньгами очень дорожит.

О. Бычкова: — Ну, конечно, дорожит. Понимаю. Но почему-то ракеты падают, спутники уходят.

А. Проханов: — А море выходит из берегов, а Луна — бывают затмения. Я вам говорю, что есть слои, на которые Путин мог бы опереться.

О. Бычкова: — А почему он не опирается-то на них?

А. Проханов: — Вот и я не понимаю, почему власть парализована, почему она замкнулась. Причем она проигрывает информационные войны. Потому что оранжевые революции, в основном, — это не революции танков, это революции информационных технологий.

О. Бычкова: — А можно я скажу, почему она проигрывает?

А. Проханов: — Ну, догадайтесь.

О. Бычкова: — А вы скажете, права я или нет, со свойственной вам мудростью. Может быть, просто потому, что власть должна меняться время от времени? А эта власть уже сидит очень долго, она устала, она потеряла потенциал, у нее батарейки уже иссякли, и просто нужно, чтобы пришли другие, как это нормально бывает. Выборы происходят, приходят новые, у них больше сил, у них больше энергии, у них больше идей, у них мозги кипят, они хотят искать сторонников и так далее. Вот поэтому надо, чтобы они менялись.

А. Проханов: — Да нет, я думаю, что есть властители, властелины, которые готовы жить и царствовать в течение целой своей жизни.

О. Бычкова: — А есть такие, которые не готовы.

А. Проханов: — А есть такие, которые почему-то… Видимо, вот этот процесс распада системы — он достиг очень высоких степеней.

О. Бычкова: — Но ее надо сохранить все равно.

А. Проханов: — Нет, ну если система нарушена, то… Вас убьют в подворотне, Оля, вас убьют, вам отрежут голову.

О. Бычкова: — Не надо такого мне говорить.

А. Проханов: Я не хочу, чтобы ваша прекрасная голова…

О. Бычкова: — Вас тоже тогда, значит.

А. Проханов: — Так меня в первую очередь убьют. Но я-то уже привык, что меня убивают все эти годы. Повторяю, власть… Я имею в виду не власть, а президента и премьера — мне-то кажется, что они чувствуют коллапс системы. Я все время думал, как система будет разрушаться без бомбовых ударов, без группы Центр? Как она может взорваться без войны или без спецопераций? Она разрушается так же, как медленно вянет дерево, в которое не поступают соки из земли, которое палит солнце и которое едят червяки.

О. Бычкова: — Она гниет, пухнет.

А. Проханов: — И мне кажется, что система парализована своей вот этой внутренней стагнацией. И из системы начинают убегать люди в сторону оранжистов. Вот как прошел Давос? Что такое давосская наша встреча? Туда пришел весь бомонд кремлевский. Господин Шувалов. Что они делали? Они костерили и в хвост, и в гриву эту систему. Они, по существу, костерили и своего президента, и Путина.

О. Бычкова: — Путина — нет. Говорят, Путина — нет.

А. Проханов: — Нет, ну, мы же понимаем, что они Путина не называют.

О. Бычкова: — Ну, если только подразумевали, да.