Полис, логос, космос: мир глазами эллина. Категории древнегреческой культуры - Игорь Суриков Страница 10

Таким образом, греческие крестьяне могли быть весьма различными: от таких, как Исхомах, до таких, как Гесиод, трудящийся «в поте лица своего» (а на досуге, кстати, успевающий еще и сочинять поэмы).

* * *

На практике, безусловно, принцип автаркии часто нарушался и не мог не нарушаться. Ведь практически ни один из полисов не располагал абсолютно всеми необходимыми для нормальной жизни ресурсами, особенно если учитывать миниатюрные размеры этих государств, а также скудость природных условий Эллады.

Например, на территории афинского полиса были серебряные рудники, но не встречалось месторождений меди. На соседней Эвбее – напротив: имелась медь, но отсутствовало серебро. Беотия отличалась плодородными по греческим меркам землями, притом в большом количестве, – но в ней не хватало удобных гаваней для развития мореплавания. В Коринфе – всё наоборот: земля была в катастрофическом дефиците, зато для морской торговли город располагался более чем удобно.

А вот «портрет» одного из малых полисов, зарисованный писателем-путешественником Павсанием: «Стадиях в 20 от Херонеи находится фокидский город Панопей, если его вообще можно назвать городом, так как нет в нем ни правительственных зданий, ни гимнасия (гимнасий – помещение для спортивных состязаний – И. С.), ни театра, ни площади, нет водоема, куда бы собиралась вода, но жители обитают здесь вдоль горного потока в полуземлянках, более всего похожих на горные лачуги. Однако у них есть границы их области с соседями, и на всефокейское собрание они тоже посылают своих представителей (синедров)» [21].

Таким образом, политическая независимость налицо, а вот в экономическом отношении подобному полису наверняка недоставало очень и очень многого. Пожалуй, ближе всего подошла к идеалу автаркии Спарта. Она из-за необычно крупных размеров своей хоры была богатым природными ресурсами государством. Тут и неплохо подходившие для пахоты почвы, и полезные ископаемые, и гавани… Как бы то ни было, Спарту можно назвать скорее исключением, чем типичным для Эллады случаем.

Волей-неволей приходилось вступать в экономические отношения с другими городами и странами, организовывать торговлю. Греческая торговля была предметом исключительно частной инициативы. Государственных торговых агентов, как на Древнем Востоке, не было. Однако многие полисы проводили определенную торговую политику, стремясь максимально обеспечить граждан всем необходимым. В частности, в демократических Афинах регулировались рыночные цены на хлеб, и за превышение установленных цен торговцы могли нести суровое наказание, вплоть до смертной казни.

Сохранилась, например, речь, произнесенная обвинителем в суде против группы хлебных торговцев, уличенных в том, что они путем сговора держали чрезмерно высокие цены на свой товар – более высокие, чем разрешал закон. Этих спекулянтов вначале хотели вообще казнить без всяких формальностей, но потом всё-таки было решено провести правильный судебный процесс, предоставить обвиняемым слово в свою защиту и т. д. Речь была произнесена в 380-х гг. до н. э., ее автор – знаменитый оратор Лисий. Приведем несколько строк из нее:

«Их (хлебных торговцев – И. С.) интересы противоположны интересам других: они всего больше наживаются тогда, когда, при известии о каком-нибудь государственном бедствии, продают хлеб по дорогим ценам. Ваши несчастия так приятно им видеть, что иногда о них они узнают раньше всех, а иногда и сами их сочиняют… Вражда их дошла до того, что они в удобный момент нападают на вас, как неприятели. Когда вы всего более нуждаетесь в хлебе, они вырывают его у вас изо рта и не хотят продавать, чтобы мы не разговаривали о цене, а были бы рады купить у них хлеба по какой ни на есть цене. Таким образом, иногда во время мира они держат нас в осадном положении… Примите во внимание, что вам невозможно их оправдать… Кроме того, господа судьи, я думаю, всем ясно, что подобного рода процессы наиболее затрагивают интересы всех в городе. Поэтому все будут спрашивать о вашем приговоре по этому делу, имея в виду, что если вы присудите их к смертной казни, то остальные будут больше обращать внимания на закон; а если вы их отпустите без наказания, то своим решением предоставите им полную свободу делать, что им угодно… Так, если вы им вынесете обвинительный приговор, то удовлетворите справедливость и хлеб будете покупать дешевле; в противном случае – дороже» [22].

Внешняя торговля греческих полисов – как друг с другом, так и с негреческими государствами и племенами – была ориентирована всецело на импорт, а не на экспорт. Иными словами, главной ее целью был не поиск рынков сбыта собственных товаров, а, наоборот, приобретение тех товаров, которые местные жители не могли произвести своими силами (а уже в обмен на эти товары, естественно, приходилось продавать собственные – для поддержания торгового баланса). В особенно больших масштабах ввозилось зерно, которого на малоплодородных землях большинства областей Эллады регулярно не хватало.

Торговля служила не возрастанию экономического могущества государства и частных лиц, а достижению все той же автаркии. Аналогично велись и внутренние торговые операции. Скажем, на рыночной площади Афин – Агоре – можно было в любой момент купить все основные продукты питания и виды ремесленных изделий. Однако в целом хозяйство граждан имело преимущественно натуральный, а не товарный характер: на рынок чаще всего шли излишки, ненужные в семье, а не специально произведенная для продажи продукция. Очень немного было людей, подобных выдающемуся афинскому государственному деятелю Периклу (494–429 до н. э.), который попытался полностью перестроить свое домашнее хозяйство на «рыночный лад».

Биограф Плутарх пишет о Перикле так: «Для управления состоянием, доставшимся ему от отца на законном основании, он придумал такую систему, которую считал наиболее удобной и точной, чтобы оно не растратилось из-за его нерадения и, с другой стороны, чтобы не доставляло ему, при его занятиях, много хлопот и не отнимало времени: именно, годовой урожай он продавал весь сразу, и потом покупал все нужное на рынке; такого порядка он держался в жизни и в повседневных расходах. Это не нравилось его взрослым сыновьям, и для их жен он был не щедрым давальцем; они жаловались на то, что расходы были рассчитаны по дням и сведены до минимума с величайшей аккуратностью, так что ничего не было лишнего, как должно было быть в большом доме при богатом хозяйстве, а напротив, все расходы и приходы были высчитаны и вымерены. Поддерживал весь этот аккуратный порядок его слуга Эвангел, один, как никто другой, по натуре ли своей способный к хозяйству или приученный к нему Периклом» [23].

Сограждане воспринимали такое поведение «Перикла-рыночника» как странный каприз. Как видим, оно не находило понимания и желания подражать даже со стороны сыновей-наследников. Откровенно говоря, и нам не кажется, что такой тип ведения хозяйства (продавать весь годовой урожай оптом, а стало быть – недорого, а потом, не оставив себе ничего, оказаться перед необходимостью покупать необходимые продукты в розницу, то есть заведомо дороже) был наиболее эффективным и доходным. Да, впрочем, Перикл, как ясно из приведенной цитаты, заботился не о доходе, а о том, чтобы домохозяйство не обременяло его, оставляло как можно больше времени для общественной деятельности: определяющими даже для него и даже в экономической сфере выступали все-таки неэкономические соображения.