Завоевание Англии норманнами - Сара Орне Джуэтт Страница 11

Когда он умирал, то был правителем великого союза стран, которые до этого не могли объединиться из-за различий и вражды. Карлу Великому удавалось управлять всеми, потому что ему подчинялись все сыновья и военачальники, которых он сделал правителями различных провинций, — все они зависели от него. Его слава была огромна. К нему приезжали послы из далеких восточных стран, и он, бесспорно, чувствовал, что создает великую империю для своих потомков.

Но через 30 лет после его смерти империя раскололась па три части, а спустя еще 34 года вся она рассыпалась в результате неумелого правления его потомка, которого также звали Карл, но в отличие от своего великого прадеда он пошел в историю как Карл Толстый. Из осколков старой империи были образованы королевства Франции, Италии и Германии с менее значительными государствами — Лотарингией, Бургундией и Наваррой. Но, хотя великая империя распалась на куски, каждая ее часть сохранила ту духовную сущность, которую вдохнул в нее великий император. И поэтому в его обширных владениях не было уголка, который даже спустя долгие годы после его смерти не способствовал бы развитию человеческой цивилизации.

Все это время усиливала свои позиции знать, поскольку власть изначально предоставлялась лишь военачальникам короля, которые назначались или смещались с постов в зависимости от королевской прихоти. Со временем они добились передачи занимаемого положения по наследству, а также определенных прав и привилегий. Все это легло в основу феодальной системы, а с ее развитием глубоко укоренилось.

Каждый военачальник имел надежду стать хоть маленьким, но правителем и завещать семье все блага и приобретения, которые ему удалось добыть. И как только эти феодальные вожди набирали силу, они готовы были вести сражения — не только все вместе за своего короля или сюзерена, но и за себя. Землевладелец мог со своими подданными выступить против соседа в надежде на то, что заставит его платить дань.

Если вы знакомы с "Историей Рима" или с "Расцветом и падением Римской империи", то можете проследить за еще более ранними изменениями, происходившими в Древней Галлии. Франки, воинственный союз германских племен, двинулись на запад. В V веке, когда пала Великая Римская империя, сотни, тысячи франков поселились в захваченных провинциях. Но странное дело: со временем они исчезли, но не потому, что они или их потомки вернулись назад и оставили Галлию, а потому, что приняли образ жизни и обычаи этой страны. Их еще называли франками, и даже часть страны называлась Францией, но обе расы уже полностью смешались друг с другом, и покорители были такими же галлами, как и покоренные. Они даже говорили на новом языке. Из этого явствует, что произошло усиление расы галлов, а не ее покорение. Так что приход франков знаменовал собой основание не новой провинции Германии, а французской нации.

Сильно изменился язык, потому что, безусловно, к нему были добавлены многие франкские или германские слова, как прежде к галльскому языку романские. Были и другие перемены. Действительно, нас нисколько не удивляет факт, что германские короли, потомки самого Карла Великого, считались иностранцами, а некоторые французские вожди, феодальные лорды и принцы противопоставляли себя монархам.

Это были смелые люди, готовые сражаться за то, чего хотели добиться. Карл Толстый не смог удержаться на троне. Во время правления Рольфа Франция постоянно вела войны, иногда внутри страны, и почти всегда — с соседними провинциями и королевствами. Современник Рольфа, Карл Простоватый, потерял свое королевство в 922 году, когда знать подняла мятеж и его место занял другой вождь, которого звали Гуго Великий, граф Парижа. До конца своих дней Карл Простоватый был пленником графа Вермонда, у которого он требовал защиты и на дочери которого был женат Вильгельм Лонгсворд.

Среди французской знати предательство было совершенно обычным явлением. Каждый стремился стать богаче и величественнее и служить там, где можно было получить больше выгод. Много времени тратилось на дипломатию, переговоры, а также на сражения, однако во всем этом было мало преданности народу и заботы о его благосостоянии.

В Нормандии стремление к улучшению ситуации проявлялось все более и более целенаправленно; вместо того чтобы отстаивать осколки расчлененного королевства, Рольф осторожно строил новое, а вместо того чтобы ломать законы, создавал новые и заставлял придерживаться их, пытаясь добиться торжества добродетельных начал и права в противовес воровству и предательству. Не следует судить о том времени с позиций сегодняшнего дня, поскольку многие вещи, которые тогда считались правильными, сейчас таковыми не являются. Рольф прекрасно знал, что порядок и храбрость — это благо, и что образование — это тоже благо, так что он хранил в своем герцогстве мир, хотя и был достаточно подготовлен для ведения борьбы с врагами. Он отправил своего сына Вильгельма Лонгсворда в школу и сделал его таким же хорошим учеником, как и солдатом. Это было самое лучшее образование, которое мог получить молодой человек в те неспокойные времена.

При Рольфе Нормандия хранила верность королю. Однако, когда правителем стал его сын, произошел целый ряд изменений, поскольку Вильгельм постоянно менял свою лояльность — то королю, то герцогу. Приняв власть от своего отца, он застал Нормандию и Францию в состоянии войны: Рольф не признавал никакого другого короля, кроме Карла, который находился в тюрьме, в то время как на французском престоле находился узурпатор Рудольф Бургундский.

Очень трудно сейчас проследить за ролью различных участвующих сторон и их вождей, которые постоянно переходили с одной стороны на другую, и не совсем понятно, что это была за честь быть королем, когда вассалы были настолько могущественны, что могли восстать против своего властелина и пойти на него войной, когда им заблагорассудится. Зачастую их желание иметь короля ограничивалось лишь стремлением показать собственное величие по сравнению с ним. В то время самое заметное место среди них занимал герцог Парижа Гуго. Невозможно не удивиться, узнав, что, имея огромные владения и личную власть, герцог не поставил себя во главе королевства. Вместо этого он избрал другой путь — оставаться подданным короля и в то же время контролировать его действия, грабить его территории и держать в узде. Ничто не мешало ему менять свою странную верность от одного короля к другому, но он всегда оставался именно подданным своего короля. При этом было три момента, когда только собственные планы могли помешать ему водрузить на голову корону Франции. Герцог был более сильным руководителем, чем его союзники и, похоже, обладал лучшими человеческими качествами.

Карл Простоватый отдал земли Нормандии, и ему первому были принесены клятвы верности. Так что и Рольф и Вильгельм приняли его сторону и были врагами как узурпатору, так и недоброжелателям короля. Когда Вильгельм стал во главе герцогства, то одним из первых его шагов было засвидетельствовать почтение королю Карлу, вассалом которого был его отец. Вильгельм не присягал узурпатору Рудольфу до самой смерти короля, и даже потом ждал еще три года. Все же Рудольф был явно рад дружбе с Вильгельмом и подарил ему побережье Бретани. Нормандский герцог был опасным соперником в случае возникновения каких-либо волнений, а сами норманны были весьма независимы в суждениях. Один из соратников Рольфа как-то сказал французу, что его властелин, придя сюда королем без королевства, сейчас обладает значительной территорией, благодаря солнцу и Богу. Оба правителя доверяли друг другу, что было необычно в те дни. Каждый строил собственные амбициозные планы, и все заключаемые союзы и дружественные договоры были предназначены лишь для выполнения этих планов. Подданные Рольфа знали, что земли Бретани были не свободным даром во имя дружбы. Это была цена мира и союзничества.