Исландия эпохи викингов - Джесси Л. Байок Страница 12

Старик Мёрд переступил пределы разумного — и вдруг выяснилось, что поддержки ему не видать, общественное мнение против него. Столкнувшись с выбором «жизнь или смерть», Мёрд выбирает жизнь, зато теряет и честь, и деньги. Вот как рассказывается в саге (гл. 8):

Мёрд не ответил сразу и стал совещаться со своими друзьями, соглашаться ему на поединок или нет. Ёрунд Годи сказал:

— Не о чем тебе тут с нами советоваться. Сам ведь знаешь: станешь биться с Хрутом — потеряешь не только добро, но и жизнь. А ему что, он и ростом взял, и отваги у него хватает.

Тогда Мёрд заявил, что не будет сражаться с Хрутом. Тут у Скалы Закона поднялся большой шум и крик, и ничего, кроме позора и насмешек, Мёрд по этому делу не получил. [45]

Публично униженный муж вызывает тестя на поединок. Такой вызов прямо затрагивает вопросы чести, и никакие переговоры тут, конечно, невозможны. Важно и вот еще что — в другой ситуации Хрут, мужчина в расцвете сил, вероятно, не посмел бы вызывать на поединок старика, но в данном конкретном случае Мёрд, заняв непримиримую позицию и пойдя ва-банк, сам предоставил ему такую возможность.

Мы никогда не узнаем, происходили ли на самом деле описанные события, и если да, то происходили ли они точно так, как рассказано в саге. Вполне вероятно, тот, кто записывал сагу, кое-что да приукрасил — но это не так важно. Для исландской аудитории важно другое — правдоподобность истории. Такая история вполне могла произойти, и саговый рассказ, уходящий корнями в эпоху заселения (а древнее этого в Исландии нет ничего), дает нам редкую возможность заглянуть в самое сердце общественного и частного мира средневекового исландца. Мы можем предположить, например, что между средневековым рассказчиком саги и его аудиторией происходило нечто вроде диалога — например, из истории явно следует, что вызовы на поединок и иное насилие хотя и допустимы с точки зрения закона, редко приводят к решению насущных экономических и общественных вопросов, из-за которых и начинаются распри. Насилие в любой форме лишь откладывало окончательное примирение на более поздний срок. Никто никогда ничего не забывал, и позднее распря разгоралась с новой силой. Именно так и происходит в «Саге о Ньяле». Хрут побеждает на альтинге и сохраняет всю собственность, включая ту, что принадлежит Унн, — но ни один человек в роду Мёрда не соглашается про это забыть, и много лет спустя, уже после смерти Мёрда, нерешенный вопрос с приданым Унн приносит Хруту лишь дополнительное унижение, а далее становится семенем кровопролитной распри, в которую в итоге оказываются втянуты люди, не имевшие ни малейшего отношения к неудачному браку Хрута с Унн и их разводу. [46]

Йон Йоханнесон некогда опубликовал труд по ранней истории Исландии, где умудрился почти ни разу не упомянуть события, о которых рассказывается в сагах об исландцах, словно их и вовсе не происходило. Оказалось, однако, что на самом деле Йон вовсе не придерживается подобных крайних взглядов. Вскоре после выхода книги я спросил его, неужели он и правда считает саги чистым вымыслом. «Нет, что ты, ни в коем случае, — ответил Йон, — я просто не знаю, как мне с ними быть». Слова Йона, верные тогда, чрезвычайно точно описывают и современную ситуацию в исторической науке.

На примере истории Мёрда мы хорошо видим природу исландской родовой саги. Нигде средневековое общество не показано с такой полнотой, как в сагах, и это не случайно — у них была как литературная, так и социальная функция. Эта дуальность саги, однако, частенько ускользает от внимания ученых. [47] Как историки, так и антропологи, даже заинтересованные именно в социальной истории, всегда старались по возможности избежать работы с сагами как с источниками. Они ведь относительно поздние, большинство датируется XIII веком. [48] Порой рассказчики выдумывали персонажей и события из головы. Когда в сагах рассказывается о путешествиях исландцев в другие страны, повествование порой превращается в фантастическую сказку, но когда действие происходит в Исландии, то даже сверхъестественные явления оказываются, как правило, жестко увязаны с подлинной социальной реальностью. Когда действие происходит в Исландии, саги демонстрируют существующие в реальном мире стандарты поведения вместе с их культурным контекстом и тем самым подсказывают читателю-слушателю основные правила — как следует поступать в той или иной социальной или политической ситуации.