Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте - Пьер Антонетти Страница 18

Девушка

«В средневековом мире женщина считалась существом низшего порядка». [43] За эту «сущностную» и «экзистенциальную» неполноценность несла ответственность Церковь: с апостола Павла до святого Фомы Аквинского она причисляла женщину к «вещам, необходимым мужчине» для продолжения рода. Отцы Церкви, в частности, святой Иероним, видели в женщине «врата демона, путь вероломства, жало скорпиона». [44] Хотя Церковь и соглашалась предоставлять аббатисам полномочия, сопоставимые с правами аббатов, женщина, отстраненная от алтаря, исключенная из древнейшего братства, вплоть до середины XII века должна была, по каноническому праву, испрашивать согласие своего отца на вступление в брак, без которого ее супружество не считалось законным. Нравы отражают это униженное положение женщины. Ее волей-неволей признают необходимым компонентом мироздания, но всегда держат под подозрением. Поговорка гласит: «Хороша ли женщина, плоха ли, ей надо изведать палки». Мы увидим далее, что эта поговорка была весьма популярна.

Вполне понятно, что в обстановке недоверия участь девушки незавидна: помимо своей изначальной неполноценности как представительницы слабого пола, она еще не достигла физической и духовной зрелости. Даже ее рождение нежеланно. Одно из непременных напутствий новобрачной гласило: «Здоровья и сыновей!» Данте возмущался, что в его время мысли отца с момента рождения дочери омрачались заботами о приданом, которое необходимо подготовить для нее (Рай, XV, 103–105). И в последующие века, более гуманные, более благосклонные к женщине, рождение дочери в княжеском доме не отмечали такими празднествами, какие предназначались появлению на свет мальчика. [45] Плохо принятой в этом мире, получавшей плохое питание, имевшей плохую одежду, девушке с младых лет предназначены две роли: забота о доме и, когда приходило время (а оно приходило очень рано), продолжение рода. Ее воспитанием пренебрегают. Ее горизонт ограничен домом и приходской церковью, куда она каждое утро отправляется в сопровождении матери и старших сестер. Минуты отдыха редки. Завистливые моралисты наперебой рекомендуют держать ее в постоянном напряжении, ибо праздность — дурной советчик. Один из них, Паоло да Чертальдо, советует отцам почаще приходить домой днем, чтобы удостовериться, что женщины заняты делом. Развлечения столь же редки, как и минуты отдыха. Девушка живет, лишенная общения с юношами. Единственная возможность быть замеченной — утренняя или воскресная месса. Именно так Беатриче Данте, Лаура Петрарки и Фьяметта Боккаччо привлекли к себе внимание тех, кто их обессмертил (и кто не был их мужем). Робкая и сдержанная (как того требовали правила приличия), девушка проводит значительную часть своей жизни, безраздельно подчиняясь кому-то.

Сказанное относится не только к девушкам из народа. За исключением некоторых нюансов, оно точно характеризует положение девушек и женщин в семьях торговой буржуазии и аристократии. Франческо да Барберино в трактате «Поведение и нравы женщины», написанном в 1318–1320 годах, не осмелился открыто высказаться по вопросу о том, следует ли обучать их чтению и письму, поскольку, как он заметил, «многие это одобряют и многие порицают». Он, самое большее, готов допустить, чтобы знатная женщина училась читать и писать «надлежащим образом» на тот случай, когда, овдовев, она станет «хозяйкой земель и госпожой вассалов». Чего же он требует от девушки? Чтобы ее слова и жесты были отмечены сдержанностью: скромность — великая добродетель. Он требует, чтобы девушка при обращении к ней (недвусмысленное свидетельство того, что ей полагалось говорить, лишь когда ее попросят) отвечала, соблюдая приличия, тихим и нежным голосом, не размахивая руками, ибо «жестикуляция выдает в детях крайнее возбуждение, а во взрослых — переменчивость настроения». В те времена, в отличие от наших дней, девушки не вызывали интереса мужчин. Сочинители куртуазных стихов воспевают только замужних женщин. Все они, подобно Данте и Беатриче, Петрарке и Лауре, Боккаччо и Фьяметте, пылают любовью к респектабельным замужним дамам, возможно, матерям семейства. Девственность — это табу, нарушение запрета чревато большим риском, девушка не может удовлетворить любовного пыла кавалера. Все это, само собой разумеется, — чистая теория. Тогда, как и сейчас, девушки рано познавали любовные чувства. Чтобы убедиться в этом, стоит лишь открыть «Декамерон». Лизабетта из Мессины, рожденная в бюргерской семье, по своему вкусу выбирает себе возлюбленного (к несчастью для себя, как уже говорилось выше); Джилетта Нарбоннская из богатой бюргерской семьи поначалу отвергает все предложения, поскольку ее сердце переполнено любовью, изведанной в детстве, но потом некий ветреный кавалер хитростью покоряет ее; Симона из Паскуино, девушка из народа, несправедливо обвиненная в смерти своего юного возлюбленного, доказывает собственную невиновность и, как и он, умирает; юная Катерина, терзаемая демоном, хочет ночью послушать на террасе пение соловья, и наутро ее застают нежно сжимающей в руке «соловья» ее возлюбленного. Но найдем ли мы молодых женщин, открыто отстаивающих право на плотские наслаждения и не боящихся наказания, у Данте? Нет, ни одной, даже среди осужденных на муки ада! Он, не избежавший, вероятно, любовных соблазнов, в годы молодости с таким жаром воспевавший муки плотского влечения к жестоким и неприступным красавицам (далеко не все были таковыми…), в «Божественной комедии» стыдливо накинул вуаль на любовные страсти девушек Те, кого он показал танцующими в «Чистилище» и «Рае», чисты помыслами и не ведают страстей.

Завидна ли участь замужней женщины? Да, в той мере, в какой она, мать семейства, является хозяйкой домашнего очага или, что редко случалось, занимает отдельные помещения в родовом доме мужа. В этом случае, если муж надолго уезжает из дому по делам, именно она — по своему усмотрению — ведет домашнее хозяйство и воспитывает детей. Но обычно новобрачная входит в дом родителей мужа, попадает под неусыпный контроль свекрови, шуринов и своячениц. К тому же ей нередко приходится терпеть присутствие в доме невольниц супруга и его внебрачных детей. Наконец, ей надо смириться с плохим обращением со стороны мужа, который часто следует поговорке: «Хороша ли женщина, плоха ли, ей надо изведать палки». В «Трехстах новеллах» Франко Саккетти выведен персонаж, отлупивший палкой свою жену накануне первой брачной ночи, дабы наказать ее за прегрешения, которые она конечно же не могла не совершить!

Следует ли считать замужнюю женщину рабыней, лишенной какой бы то ни было защиты со стороны закона? Ни в коей мере. Она может пользоваться правами, которые признавались за ней гражданской и церковной юрисдикцией. Прежде всего каноническим правом предусмотрена возможность объявления брака недействительным (слишком юный возраст невесты, неспособность мужа исполнять супружеские обязанности, удостоверенная свидетелями, многоженство и т. д.). Зато и муж мог отвергнуть супругу, если та имела половые связи до вступления в брак, в особенности с родственниками мужа или своими родственниками, а в первую очередь с кумом. Женщине, вступившей в брак, строго запрещается супружеская неверность; аналогичное поведение мужа не подлежит никаким санкциям. Жену ждут суровые наказания. Правда, во Флоренции задолго до времен Данте отказались от варварских обычаев, сохранившихся в других городах (Пьяченца, Брешиа, Павия, Генуя), на Корсике, в некоторых регионах Тосканы. В «Декамероне» рассказывается занимательная и поучительная история о даме из Прато, застигнутой в спальне в объятиях любовника: ей, согласно городским законам, грозило сожжение заживо на костре. Но ее слова в защиту любви были столь пылкими, что все жители Прато решили изменить этот закон, «столь же постыдный, сколь и жестокий», оставив казнь на костре лишь для женщин, изменяющих своим мужьям ради денег (но казнь на костре как таковая все еще предусматривалась!) (Декамерон, VI, 7). Во Флоренции жена, изменившая мужу, подлежит денежному штрафу, а в случае неуплаты его — тюремному заключению. Однако отказ от проживания в одном доме с супругом не влек за собой правовых санкций; случалось видеть покинутых мужей, объявлявших через глашатая о своем желании снова видеть у домашнего очага мятежную супругу. Наконец, жена, муж которой промотал ее приданое (напомним, оно считалось ее неотчуждаемой собственностью, в случае расторжения брака она могла забрать его), может найти защиту в гражданском суде и потребовать возмещения ущерба за счет залога имущества ее супруга.