Порочная королева. Роман о Екатерине Говард - Элисон Уэйр Страница 19

– Для меня ничто не может быть лучше проведенного с вами времени, мистресс Кэтрин, – сказал Мэнокс, пожимая ее руку. – Но дайте мне знать, как устроить это.

– После ужина вы можете сыграть со мной в кегли в длинной галерее. – Она улыбнулась.

– Это будет замечательно. А теперь, думаю, нам нужно вернуться к музыке. И прошу вас, зовите меня Гарри.

– Я подумаю об этом, – ответила Кэтрин и глянула на него, изогнув бровь.

Когда Кэтрин появилась в галерее вместе с мистером Мэноксом, там находилось еще несколько человек. Их проводили многозначительными взглядами, и Кэтрин не сомневалась, что, отвернувшись от них, люди эти вполголоса обменялись впечатлениями. Ей было все равно. Не у каждой юной леди есть такой красивый и преданный поклонник.

В последовавшие за этим дни Кэтрин и Гарри, как она теперь его называла, проводили вместе все больше и больше времени. Они гуляли по саду, часами сидели на скамейке у реки, разговаривали, а уроки музыки становились все продолжительнее. Уединившись в маленькой гостиной, учитель и ученица весело болтали, когда последней следовало бы отрабатывать технику игры, но Кэтрин слишком сильно ощущала физическое присутствие рядом Гарри, чтобы сконцентрироваться на музыке. По прошествии совсем недолгого времени они оказывались в объятиях друг друга, не в силах устоять перед желанием близости, и обменивались долгими, томительными поцелуями, после которых не могли отдышаться и жаждали большего. Решимость устоять перед соблазном быстро ослабевала в Кэтрин.

– Я люблю вас, – сказала она, чем подхлестнула горячность Гарри.

За поцелуями последовали ласки, его пальцы блуждали по ее груди и вдоль выреза платья. Ощущение было божественное, и она не запротестовала, когда он пробрался глубже. Прикосновение к соскам вызвало невыносимо приятное ощущение и сопровождалось каким-то слабым трепетом в области пупка. Кэтрин не хотелось останавливать его. Но когда рука Гарри опустилась вниз и стала поднимать юбки, она заартачилась:

– Нет!

– Почему нет? Я хочу видеть вас, любовь моя, и прикасаться к вам.

– Нет, прошу вас! – Она не готова была позволить ему это. – Пока нет.

Его рука вернулась к ее груди.

Они очень старались вести себя осмотрительно. Казалось, никто не знает их секрета. Кэтрин делала все, чтобы скрыть от юных камеристок отношения с Мэноксом. Герцогиня была слишком погружена в свои великие дела, чтобы заметить, чем занимается ее внученька, а миссис Эммет, как обычно, на все смотрела сквозь пальцы.

О последствиях Кэтрин не задумывалась, ее они просто не волновали. Будь что будет. Главное, что Гарри любил ее. К пасхальным праздникам контролировать свое вожделение стало уж совсем нелегко, и еще труднее – сдерживать порывы Гарри. Тот всегда просил большего.

– Позвольте мне прикоснуться к потайным частям вашего тела! – молил он, страстно целуя ее.

– Нет, – отказывала ему Кэтрин. – Это может завести нас слишком далеко.

Девушки в общей спальне говорили о точке невозврата, за которой мужчина теряет контроль над собой, и Кэтрин боялась доводить Гарри до этой крайности.

– Тогда дайте мне какой-нибудь знак вашей любви! – тяжело дыша, говорил он. – Покажите, как сильно вы меня любите.

– Какой же знак я могу вам дать? Обещаю, я никогда вас не обижу, но вы не можете жениться на мне. Этого никто не позволит.

Гарри был непреклонен.

– Я хочу всего лишь прикоснуться к вам. Кому это может повредить?

У Кэтрин не осталось аргументов. К тому же ей самой очень хотелось ощутить его прикосновения.

– Хорошо.

Он в восторге пожирал ее глазами:

– Вы позволите? Обещаете, что позволите мне?

– Да, – пробормотала Кэтрин, – но не сегодня, скоро ужин. Потом вы уедете навестить родных на воскресенье. А когда вернетесь, сделаете, что хотите, при условии, что большего от меня не потребуете. И нам нужно найти какое-нибудь более укромное место. Эта комната не запирается на ключ.

– Кэтрин, вы для меня источник бесконечной радости! – воскликнул Гарри. – Не могу в полной мере выразить свои чувства и благодарность. Я так люблю вас, моя дорогая!

– Я тоже люблю вас, – выдохнула Кэтрин.

В тот момент она готова была обещать ему всю себя целиком. В конце концов, как предотвратить беременность, ей было известно. Однако Кэтрин боялась, что, дав слишком много, многое потеряет. Говорят же, что мужчины быстро утрачивают интерес к легкой добыче.

Через два дня среди полночной тьмы Кэтрин встретилась с Гарри в пустынной галерее. Неся в руке свечу, он тихо провел ее в антикамеру перед часовней герцогини, запер за собою дверь и усадил свою спутницу на деревянную скамью.

– Вы еще хотите сдержать данное мне обещание? – прошептал он.

– Да, – подтвердила Кэтрин. – Трогайте меня!

Ощущение было исключительно приятное. В ту ночь она узнала, что такое настоящее удовольствие. Тут не было ничего постыдного или греховного: это была самая естественная вещь на свете. И когда Гари наклонил голову и поцеловал коричневую родинку на внутренней стороне ее бедра, а потом приступил к делу языком, Кэтрин подумала, что умрет от наслаждения. Волны экстаза накатывали на нее снова и снова. Она будто попала на Небеса. Потом Гарри захотел, чтобы она тоже его потрогала и доставила ему такое же удовольствие. И она держала его в руке, удивляясь, как он разбухает от вожделения, потом излилось семя, и Гарри в экстазе выдохнул. Верный своему слову, он не просил о большем.

Обуянные страстью, они использовали любую возможность остаться вдвоем. Вскоре подружки Кэтрин догадались, что происходит, и стали подшучивать над ней, поминая ее прекрасного поклонника.

– Могу поспорить, вы с мистером Мэноксом играете хорошую музыку! – дразнила ее Элис Уилкс.

– По лицу видно, что ты влюблена, – подключилась Мег.

Кэтрин это даже нравилось. Разговоры о Гарри заставляли трепетать ее сердце; его имя постоянно вертелось у нее на языке. Хорошо, что ее секрет раскрыли. Теперь она чувствовала себя на равных с остальными девушками, которые развлекались с мужчинами в общей спальне. У нее не было причин завидовать им. Они никому ничего не скажут, потому что она знает их тайну.

Молодые камеристки радовались, что Кэтрин наконец нашла себе поклонника, и приставали к ней, чтобы она привела Гарри в общую спальню и он присоединился к их забавам, но Кэтрин не стала этого делать. Происходившее между ними было слишком важным, она не хотела обесценивать их близость, выставив ее на обозрение любопытных глаз.

Кэтрин была влюблена, и мир представал перед ней в розовом свете. Живя в каком-то дурмане, она считала часы до следующей встречи с Гарри. Знала, что его чувства к ней сильны и искренни, и упивалась этим неподдельным обожанием. Никогда еще Кэтрин не чувствовала себя такой особенной!