Процессы о колдовстве в Европе и Российской империи - Яков Канторович Страница 19

Процесс этот интересен потому, что он относится к эпохе сравнительно поздней, отделенной от нас промежутком всего в полтора века, — когда ярость преследования ведьм значительно ослабела и судопроизводство по делам о колдовстве отрешилось от ужасающих жестокостей и получило более спокойный характер. Мы имеем тут дело не с фанатизмом ослепленных инквизиторов, искавших повсюду жертв для отправления их на костер ad majorem Dei gloriam [61], а с судом добросовестных и образованных судей, доискивавшихся истины на основании объективных доказательств и стремившихся к истинному правосудию. Мы видим тут правильное, насколько это возможно было в то время, ведение судебного следствия, без применения пытки для исторжения признания, с принятием в соображение всех обстоятельств дела, с назначением подсудимой защитника и вообще с соблюдением всех формальностей установленного законом судопроизводства. Тем не менее старое заблуждение так глубоко вкоренилось и еще так сильно господствовало над умами, что оно подчинило себе здравый смысл и сделало возможным подобный процесс.

В 1728 году некая Анна-Мария Розенталь, жившая в Вюртемберге, была привлечена к суду по обвинению в любовной связи с дьяволом. Обвинение было основано на слухах, что Розенталь была много раз беременна, но каждый раз родившийся ребенок куда-то исчезал. Ввиду этих слухов 16 февраля 1728 года была допрошена местная акушерка, которой поручили исследовать Розенталь. Она показала, что нашла подсудимую беременной живым ребенком и что эта женщина просила ее никому не говорить о беременности, потому что она должна передать ребенка мужу своему некрещеным; при этом она призналась, что она замужем и ее муж, убийца и вор, навещает ее невидимым образом.

Вскоре после этого Мария Розенталь была освидетельствована хирургом Бюргером. Он показал, что также нашел ее беременною живым ребенком, причем после освидетельствования Розенталь ему с плачем призналась, что ребенок в скором времени должен будет умереть, потому что муж ее, который невидимым приходит к ней, отбирает у нее новорожденных детей. При следующем исследовании, рассказывает далее Бюргер, он, к удивлению своему, не нашел больше у нее беременности, но затем живот ее ему опять показался увеличенным.

Допрошенная Анна-Мария Розенталь показала, что ей 46 лет, что она тринадцать лет тому назад вышла замуж в Фельмеде за Антона Нагеля и родила шестерых детей, из которых четверо уже умерло. При показании имен, места крещения и смерти детей она запуталась в противоречиях и призналась, после увещеваний, что ее муж и его мать рождавшихся детей всегда «разрывали по кускам и куски разбрасывали по земле, чтобы их души погибли». Таким образом поступили уже с четырьмя детьми.

На основании этого показания Розенталь была подвергнута аресту, чтобы можно было наблюдать рождение ребенка, причем приказано было приковать ее за ногу и хорошо охранять.

Вскоре акушерка, навещавшая Розенталь в тюрьме, сообщила новые сведения, указывающие на связь Розенталь с дьяволом; Розенталь ей призналась, что была избита мужем-невидимкой, причем показала ей и другим свидетелям три окровавленных рубашки, спрятанные в соломенной подстилке на кровати.

На основании этих показаний подсудимая 24 февраля была снова допрошена. Она рассказала о различных преступлениях, совершенных ее мужем, Антоном Нагелем, и повторила свое прежнее показание о том, что муж является к ней невидимкой и что он умертвил четырех ее детей, разрезав их на куски, которые закопал или разбросал по земле. При этом она отрицала свое участие в этом злодеянии и заметила, что, коль скоро она не может ни чувствовать мужа, ни осязать и он даже с ней не говорит, то, вполне возможно, в его облике ей является злой дух. Кроме того, она вспомнила, что однажды видела дьявола в образе высокого черного человека, который, впрочем, сейчас исчез. При этом кровь на своих рубашках она объясняла самым натуральным образом. Суд, однако, ей не поверил. Рубашки были изъяты и, запечатанные судом, приобщены к делу как вещественные доказательства.

2 марта было заявлено тюремными сторожами, что все признаки беременности у Розенталь внезапно исчезли, и хирург Бюргер после продолжительного и тщательного исследования подсудимой подтвердил это. Тогда подсудимая была снова допрошена, и на этот раз более строго, с угрозой, что будет подвергнута пытке, если не покажет истину.

Угроза подействовала, и Розенталь пожелала исповедоваться, после чего призналась, что до сих пор дьявол запрещал ей говорить истину; но теперь она, очистившись исповедью, может сказать правду. Ее муж и есть сам дьявол. Тринадцать лет тому назад встретила она в поле одного солдата, который приглашал ее выйти за него замуж и отдать ему свою душу, за что он обещал дать ей денег. Она ему отказала, и он сейчас же исчез; но три дня спустя, когда она брала воду, дьявол явился ей во второй раз в виде того же солдата и с тем же требованием. На этот раз предложенный союз был заключен, и она действительно предалась дьяволу, но от Бога и святых не отрекалась и поэтому надеется еще найти у Бога милость. С того времени она часто совершала блудодеяние с дьяволом, но никогда не рожала действительных детей, а только бесформенные куски мяса. Ее теперешняя беременность после исповеди исчезла — вероятно, от того, что дьявол от нее отступился; но прежде он был при ней в тюрьме постоянно и научал, что она должна говорить, а также, когда она хотела сказать правду, он ей сжимал горло и запрещал сообщать что-нибудь о союзе с ним. В настоящее время она раскаивается в грехах.

После этого все производство дела было передано прокурору, который представил свои выводы. Он принял только последнее признание обвиняемой, предложив ей еще раз вполне и обстоятельно все рассказать; вместе с тем в ее присутствии он привел к присяге хирурга и акушерку, чтобы выслушать их заявления как свидетелей.

Тюремная комната была окурена освященной виноградной лозой, и обвиняемая была снова 12 апреля приведена к допросу. Она повторила в целом свое прежнее признание, при этом рассказала еще о следующем случившемся с ней во время ее пребывания в тюрьме происшествии.

Четырнадцать дней тому назад у нее вышли изо рта три белых червя, вида и величины гусеницы, длиною в полпальца; из них два первые имели много ног и по одной голове, тогда как третий имел гораздо более ног, чем предыдущие, и две головы. Свидетель Иоганн Лютеке, по ее словам, видел двухголового червя, а также и двух других; он же в ее присутствии их сжег, причем каждый раз было такое зловоние, что невозможно было оставаться в доме. Лютеке же утверждал, что двух червей, которые в различные дни вышли из горла обвиняемой, он видел и сжег; относительно же третьего он ничего не знает.

На основании всего этого обвинительного материала суд принял дело к обсуждению и открыл судебное заседание, поручив прокурору установить обвинение и назначив подсудимой защитника в лице доктора Вейса. Прокурор в своей обвинительной записке остановился на силе имеющихся в деле доказательств, он полагал, что показания акушерки и хирурга должны считаться полным доказательством виновности подсудимой. Вместе с тем он посчитал нужным отвратить возможное возражение защитника относительно недостаточности доказательств и прибавил, что если даже имеющиеся доказательства и недостаточно полны, то, согласно мнению знаменитого криминалиста Карпцова, в таких опасных преступлениях, как любовная связь с дьяволом, для установления corpus delicti достаточно одного подозрения. Ввиду этого он посчитал виновность подсудимой установленной и предложил сжечь ее на костре.