Битва у Варяжских столпов - Михаил Серяков Страница 2

В этом втором списке русь помещается между готами, жителями острова Готланд, и англами, которые до своего переселения на территорию современной Англии в IV–V вв. жили на территории нынешней Дании и пограничной с ней области Германии. Память об их пребывании оставила весьма устойчивый след в этом скандинавском государстве. Первый датский летописец Саксон Грамматик во вступлении к своему труду называет Дана и Ангеля, детей Хумбля, прародителями данов. А.Г. Кузьмин отмечал, что «“Англией” называет англосаксонский король Альфред (871–901) пограничную с землями славян часть Ютландии, и это название удерживалось за ней вплоть до XIX в.» {9}. До сих пор сохранилось и название Ангельн (нем. Angeln, лат. Anglia) — местности на северо-востоке федеральной земли Шлезвиг-Гольштейн на границе между современными ФРГ и Данией.

Интересно отметить, что подобная двойная локализация Руси в основных своих чертах совпадает с описанием расположения варягов, данной летописцем между двумя только что рассмотренными предложениями. На западе варяги граничат с той же землей англов, а на востоке «седят… до предела Симова». В самом начале своего труда к их числу летописец отнес Персию, Вавилон, Сирию и Финикию, но, судя по всему, в данном контексте он имел в виду не их, а более гораздо более близкие к Руси исламские народы, живущие на Волге и около Каспийского моря, которые он чуть ниже также упоминает в связи с этим «жребием»: «А Двина из того же леса (Оковского. — М.С.) течет и идет к северу, и впадает в море Варяжское. Из того же леса течет Волга на восток и впадает семьюдесятью устьями в море Хвалисское. Поэтому из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы, и на восток пройти в удел Сима, а по Двине — к варягам, а от варягов до Рима…» {10} Летописец подчеркивает, что находящийся на территории Руси Оковский лес является связующим звеном для двух речных систем, по одной из которых можно попасть к варягам, а по второй — в «жребий Симов». Логика летописца становится окончательно понятна, когда в статье 1096 г. он увязывает происхождение волжских булгар и хвалис с персонажами из Ветхого Завета, обосновывая тем самым их отнесение к «жребию Симову»: «Сыны ведь Моава — хвалисы, а сыны Амона — болгары… Поэтому хвалисы и болгары происходят от дочерей Лота, зачавших от отца своего, потому и нечисто племя их» {11}. Интенсивность торговли варягов с волжскими народами была столь велика, что выдающийся хорезмский ученый ал-Бируни (973–1048) даже писал, что Варяжское море, которое он считал заливом Океана, доходит непосредственно до булгар: «На севере страны славян от него (Океана. — М.С) отходит большой залив вблизи страны булгар-мусульман, этот залив известен под названием Варяжского моря; варяги — это народ, живущий на его берегу» {12}. Как показал Д.Е. Мишин, Варяжское море было известно мусульманским авторам уже в первые десятилетия X в. {13} Поскольку ПВЛ постоянно называет Балтийское море Варяжским и под этим же названием оно было известно и в исламском мире, данное обстоятельство недвусмысленно указывает, кто в интересующую нас эпоху был доминирующей силой на Балтийском море, по берегам которого жили многие другие народы.

Отмеченная заморская локализация руси сохраняется в летописи и дальше. Под 859–862 гг. летописец сообщает: «Варяги, приходя из-за моря, взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с веси, и с кривичей. (…) В год 862. И изгнали варягов за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сами решили: “Поищем сами себе князя, который бы владел нами и судил по праву”. И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги зовутся русью, как другие зовутся шведы, другие же — норвежцы и англы, а еще иные готы — так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: “Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Приходите княжить и владеть нами”. И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли. И сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой — Синеус, — на Белом озере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы суть люди от рода варяжского, а прежде были словене» {14}. Мысль о тождестве варягов и руси присутствует в летописи и дальше, при описании заключения договора с Византией в 945 г.: «А христиан русских водили к роте в церкови святого Ильи… это была соборная церковь, так как много было христиан среди варягов» {15}.

Казалось бы, все довольно ясно: русь — это варяги, и остается выяснить, кто же такие были варяги, поскольку летописец ничего не говорит об их племенной принадлежности. Однако достаточно давно было замечено, что в той же ПВЛ присутствует и другая версия происхождения руси, видимая невооруженным глазом. Под 852 г., то есть за десять лет до призвания трех варяжских князей, взявших с собой всю русь, от которой и прозвалась Русская земля, на арене мировой истории русь уже действовала, причем действовала более чем активно: «В год 852, индикта 15, когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом» {16}. Как отмечают исследователи, на самом деле византийский император Михаил III, упоминаемый в данной статье, вступил на престол в 842, а не в 852 г. И это не единственное свидетельство, локализующее русь ближе к Черному, а не к Варяжскому морю. Под 862 г. упоминается, что два боярина Рюрика, Аскольд и Дир, отправились на юг и сели править в Киеве. Под 866 г. летопись сообщает об их походе на Царьград, причем в тексте они также именуются русью: «В год 866. Пошли Аскольд и Дир на греков и пришли к ним в четырнадцатый год царствования Михаила. Цесарь же был в это время в походе на агарян, дошел уже до Черной реки, когда епарх прислал ему весть, что русь идет на Царьград, и возвратился цесарь. Эти же вошли внутрь Суда, множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей. Цесарь же с трудом вошел в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви Святой Богородицы Влахернской, и вынесли они с пением божественную ризу святой Богородицы и погрузили в реку. Была в это время тишина, и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и встали огромные волны, и разметало корабли безбожной Руси…» {17} На самом деле, как следует из византийских источников, нападение Руси на Константинополь произошло в 860, а не в 866 г., причем, что важно для нашего исследования, нападавшие назывались именно Русью. Итак, на этот раз уже не только отечественный, но и иностранный источник подтверждает существование Руси за два года до призвания варягов. Поскольку в 882 г. Аскольд и Дир были убиты Олегом, захватившим Киев и действовавшим от лица малолетнего сына Рюрика Игоря, целый ряд исследователей не без основания предполагают, что Аскольд и Дир были независимыми правителями Киева, а с Рюриком оказались связаны лишь впоследствии на страницах летописи, автор которой в этом случае стремился подчеркнуть законность династии Рюриковичей, представляя убитых Олегом князей боярами варяжского князя. В пользу этой версии говорит и отмеченное выше хронологическое несоответствие, поскольку руководители похода 860 г. никак не могли быть боярами призванного лишь в 862 г. Рюрика. Наконец, следы южной локализации Руси прослеживаются и в статье 882 г., повествующей о захвате Киева Олегом: «И сел Олег княжить в Киеве, и сказал Олег: “Да будет это мать городам русским”. И были у него варяги и словене, и прочие, прозвавшиеся русью» {18}. Сторонники южной локализации руси вполне справедливо обращают внимание на то, что «матерью городов русских» варяжский князь называет не Новгород или какой-либо иной северный город, что было бы логично, будь первоначальная Русь на севере, а южный Киев. Последнее предложение процитированного фрагмента понимается ими в том смысле, что лишь оказавшись в Киеве пришедшие с Олегом варяги, словене и другие воины его дружины начинают «прозываться» русью, т.е. принимают название той земли, где они отныне поселяются. Правильность данного понимания подтверждается и расчетом лет правления первых русских князей, данных летописцем в статье 852 г.: «А от первого года царствования Михаила до первого года княжения Олега, русского князя, 29 лет, а от первого года княжения Олега, потому что он сел в Киеве, до первого года княжения Игоря 31 год» {19}. Рюрик, согласно ПВЛ, умер в 879 г., и тогда же княжение перешло к Олегу, который захватывает Киев не сразу, а в 882 г. Под 913 г. летописец сообщает, что после смерти Олега начал княжить Игорь. Несложный математический расчет показывает, что, по мнению летописца, первый год княжения Олега, которого он здесь прямо именует «русским князем», приходится не на переход к нему власти после смерти Рюрика, а на вокняжение его на юге, что дополнительно подчеркивается фразой «Потому что он сел в Киеве». В действительности между летописной датой воцарения Михаила и захватом Киева Олегом прошло не 29, а 30 лет, однако эта небольшая ошибка может объясняться особенностями определения начала года в древнерусском летописании. Для нас здесь гораздо важнее другое обстоятельство: счет лет правления Олега именно в качестве русского князя автор ПВЛ ведет не с момента перехода к нему власти на севере после смерти Рюрика, а с момента начала его правления в Киеве, который, соответственно, и рассматривается летописцем как центр полянской руси. Эта же тенденция прослеживается и в летописной статье, посвященной междоусобной войне 1015 г. правившего в Новгороде Ярослава и захватившего власть в Киеве Святополка: «И собрал Ярослав тысячу варягов, а других воинов сорок тысяч, и пошел на Святополка… Услышав же, что идет Ярослав, Святополк собрал бесчисленное количество воинов, русских и печенегов, и вышел против него к Любечу…» {20} Как видим, в данном случае русами именуется только киевская дружина Святополка, в то время как варяги Ярослава русью уже не называются.