Генеральская правда. 1941-1945 - Юрий Рубцов Страница 2

Воздавая честь и славу отважным бойцам и командирам, Государственный Комитет Обороны считает вместе с тем необходимым, чтобы были приняты строжайшие меры против трусов, паникеров, дезертиров.

Паникер, трус, дезертир хуже врага, ибо он не только подрывает наше дело, но и порочит честь Красной Армии. Поэтому расправа с паникерами, трусами и дезертирами и восстановление воинской дисциплины является нашим священным долгом, если мы хотим сохранить незапятнанным великое звание воина Красной Армии.

Исходя из этого Государственный Комитет Обороны, по представлению Главнокомандующих и Командующих фронтами и армиями, арестовал и предал суду Военного трибунала за позорящую звание командира трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций:

1) бывшего командующего Западным фронтом генерала армии Павлова;

2) бывшего начальника штаба Западного фронта генерал-майора Климовских;

3) бывшего начальника связи Западного фронта генерал-майора Григорьева;

4) бывшего командующего 4-й армией Западного фронта генерал-майора Коробкова;

5) бывшего командира 41 стрелкового корпуса Северо-Западного фронта генерал-майора Кособуцкого;

6) бывшего командира 60 горнострелковой дивизии Южного фронта генерал-майора Селихова (правильно. — М.Б. Салихов. — Ю.Р.);

7) бывшего заместителя командира 60 горнострелковой дивизии Южного фронта полкового комиссара Курочкина;

8) бывшего командира 30 стрелковой дивизии Южного фронта генерал-майора Галактионова;

9) бывшего заместителя командира 30 стрелковой дивизии Южного фронта полкового комиссара Елисеева.

Воздавая должное славным и отважным бойцам и командирам, покрывшим себя славой в боях с фашистскими захватчиками, Государственный Комитет Обороны предупреждает вместе с тем, что он будет и впредь железной рукой пресекать всякое проявление трусости и неорганизованности в рядах Красной Армии, памятуя, что железная дисциплина в Красной Армии является важнейшим условием победы над врагом.

Государственный Комитет Обороны требует от командиров и политработников всех степеней, чтобы они систематически укрепляли в рядах Красной Армии дух дисциплины и организованности, чтобы они личным примером храбрости и отваги вдохновляли бойцов на великие подвиги, чтобы они не давали паникерам, трусам и дезорганизаторам порочить великое знамя Красной Армии и расправлялись с ними, как с нарушителями присяги и изменниками Родины» [1].

Итак, главную ответственность за поражения в приграничных сражениях Сталин возложил на высших офицеров, стоявших во главе войск, которые вступили в противоборство с вермахтом в первые же дни войны. И постарался довести эту мысль до всего личного состава действующей армии: несмотря на совершенно секретный характер постановления, оно было зачитано во всех ротах, батареях, эскадронах, авиаэскадрильях.

Какие же события предшествовали постановлению ГКО? Начальный период войны сложился для Красной Армии трагически. К 10 июля 1941 г. фашистские войска продвинулись в северо-западном направлении на 400—450 км, в западном — на 450—600, в юго-западном — на 300—350 км. Наша армия оставила Прибалтику, Белоруссию, значительную часть Украины и Молдавии. Создалась угроза прорыва противника к Ленинграду, Смоленску и Киеву. Только три фронта — Северо-Западный, Западный и Юго-Западный, — по неполным подсчетам, потеряли около 748 тыс. человек личного состава, 18,8 тыс. орудий и минометов, свыше 11,7 тыс. танков, около 4 тыс. самолетов [2]. Правда, и вермахт никогда прежде не сталкивался с таким упорным сопротивлением. Невиданными оказались потери немцев в первые три недели войны — около 100 тыс. человек, 1,6 тыс. танков, 950 самолетов.

С первого дня особенно мощное наступление противник развил в полосе Западного фронта, созданного на базе Западного особого военного округа. Он бросил в сражение 50 дивизий, из них 15 танковых, в то время как Западный фронт располагал 24 стрелковыми, 12 танковыми и 6 мотострелковыми дивизиями.

Фактически именно на этом, западном, направлении вермахт, используя основные силы 4-й танковой армии, наносил главный удар, нацеливаясь на Смоленск и далее на Москву. Противник в полной мере воспользовался грубыми просчетами Сталина в определении момента и главного направления фашистской агрессии. Создав тройное превосходство в танках, орудиях и минометах, тройное-пятикратное — в живой силе, в первый же день захватив полное господство в воздухе, группа армий «Центр» нанесла нашим войскам тяжелое поражение. Уже 28 июня были захвачены Минск и Бобруйск, западнее белорусской столицы попали в окружение 3-я и 10-я армии, а остатки 4-й армии отошли за Березину. Создалась угроза быстрого выхода подвижных соединений врага к Днепру и прорыва к Смоленску.

Арест и предание суду руководящего состава Западного фронта (кроме командующего генерала армии Д.Г. Павлова, начальника штаба фронта генерал-майора В.Е. Климовских, начальника связи генерал-майора А.Т. Григорьева, командующего 4-й армией генерал-майора А.А. Коробкова, в сентябре 1941 г. был осужден командующий артиллерией фронта генерал-лейтенант артиллерии Н.А. Клич) ГКО мотивировал благородными мотивами - необходимостью "железной рукой" пресечь всякое проявление трусости и неорганизованности в рядах Красной Армии.

Однако обстоятельства расследования рождают как минимум два вопроса. Первый - только ли указанные лица должны были нести главную ответственность за поражения войск в приграничных сражениях? Второй - действительно ли генералы совершили те преступления, в которых обвинялись - струсили, проявили бездействие, допустили развал управления войсками и пр.?

Отвечая на первый вопрос, заметим: разумеется, немалая доля вины за поражение вверенных войск лежит на командовании фронтом. Однако публичное объявление имен высших офицеров, преданных суду военного трибунала, преследовало иную цель. Оно представляется не чем иным, как попыткой Сталина переложить на военачальников всю вину за катастрофические поражения и тем самым сохранить в неприкосновенности собственную репутацию. Комплекс документов, имеющихся в распоряжении специалистов, позволяет именно на вождя возложить основную ответственность за то, что войска Красной Армии встретили вражеское нападение на положении мирного времени. Из опасения дать немцам хоть малейший повод к агрессии (хотя их целенаправленная подготовка к войне не оставляла сомнений) Сталин запрещал военному руководству самые элементарные действия по приведению войск в необходимую степень боевой готовности. Жестко пресекались все попытки командующих войсками округов, в том числе Западного особого, заранее выдвинуть к границе хоть какие-то дополнительные силы.

Просчет в определении вероятных сроков нападения Германии стал наиболее роковым в ряду трагических ошибок руководства СССР. Вследствие него не было сделано главного - войска прикрытия, предназначавшиеся для отражения первого удара противника, своевременно не были приведены в полную боевую готовность. И вот за этот просчет должны были ответить далеко не те, кто в первую очередь был в нем виновен.