Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914 год. Начало - Олег Айрапетов Страница 20

Градоначальник был вынужден обратиться за помощью к военным и просить о присылке казачьего полка для помощи полиции29. Правительство, опасавшееся, что беспорядки перекинутся даже в центр столицы, вынуждено было вызвать в город несколько полков гвардейской кавалерии30. Сразу же после завершения парада в Красном Селе в честь Р. Пуанкаре последовало распоряжение о переводе 1-й гвардейской кавалерийской дивизии в Санкт-Петербург и пригороды «для несения наряда в помощь полиции». О том, насколько серьезным было положение, может свидетельствовать тот факт, что гвардейцы перед выходом из Красного Села получили боевые патроны31. В город были переведены 16 эскадронов и стрелки с пулеметами. Коннице приказали выступать немедленно, не расседлывая лошадей. При входе в город колонна кавалергардов была освистана рабочими, а на ее обоз даже совершено нападение толпы, впрочем, легко отраженное подоспевшим на выручку эскадроном. Войска заняли позиции на перекрестках улиц в рабочих районах. С их приходом беспорядки на Выборгской стороне быстро пошли на убыль, и уже 11 (24) июля кавалергардский полк выступил обратно в лагерь.

Выяснилось, что скачки на красносельском скаковом кругу не были отменены32 и прошли в тот же день в присутствии императорской фамилии и высшего генералитета33. Кроме кавалергардов в лагеря для участия в параде была возвращена и часть 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. «Следовательно, – вспоминал один из его участников, – отпадало опасение, что даже в день военной манифестации наших союзных чувств мы вынуждены будем сознаться перед главой союзной Франции в нашем неблагополучии внутри государства. Слава Богу, у рабочих хватило тогда патриотического чувства, чтобы распознать антигосударственную агитацию и удержаться»34.

Это было слабым утешением, обстановка в Петербурге оставалась нестабильной. Кроме того, забастовки перекинулись и в Москву. В результате 11 (24) июля Совет министров предложил императору перевести Санкт-Петербургское и Московское градоначальства, а также Московскую и Петербургскую губернии с режима положения об усиленной охране в положение о чрезвычайной охране с предоставлением соответствующих прав градоначальникам и губернаторам35. В тот же день указ был подписан. Чрезвычайная охрана вводилась вплоть до 4 (17) сентября 1914 г.36 После парада в Царском Селе в Петербург вслед за кавалерией была переброшена и пехота. «Не весело было на душе у офицеров и солдат во время этого перехода, – вспоминал офицер-преображенец. – Несение полицейской службы и охраны на заводах не имели в себе ничего привлекательного. При прохождении Путиловского завода рабочие в большом количестве высыпали на улицу смотреть на прохождение полка. Хмурые лица их и недоброжелательные взгляды, которые они бросали на солдат, напоминали картины еще не позабытого 1905 года»37. Казалось, предвоенные ожидания германских дипломатов оправдываются, и России вновь угрожает революция.

Узнав об австрийском ультиматуме, Николай II принял доклад С. Д. Сазонова и поручил ему обратиться к И. Л. Горемыкину для немедленного созыва заседания Совета министров, который должен был обсудить положение на Балканах. «Государь сам был совершенно спокоен, – отмечал присутствовавший при этом П. Л. Барк, – и сказал мне, что Сазонов, вероятно, несколько нервничает; за последние годы возникали нередко острые конфликты из-за спорных интересов на Балканах, но великие державы находили способы сговориться между собою, и никому нет охоты из-за Балкан разжигать общеевропейский пожар, который был бы для всех гибельным и потушить который было бы не так легко. Государь выразил свое сомнение в том, что нота (то есть австрийский ультиматум. – А. О.) была послана после предварительного соглашения между Австро-Венгрией и Германией – император Вильгельм неоднократно заверял его в своем искреннем желании поддержать мир в Европе, и с ним всегда удавалось сговориться во время самых серьезных конфликтов»38.

Заседание Совета министров было проведено днем 11 (24) июля на даче И. Л. Горемыкина на Елагином острове. Оно открылось докладом С. Д. Сазонова. Министр дал однозначную оценку ультиматума: австрийская нота направлена по соглашению с Германией, центральные державы надеются спровоцировать отказ Сербии, который впоследствии будет истолкован ими как предлог для вторжения Австро-Венгрии39. Россия не может стоять в стороне от конфликта. Многочисленные уступки, на которые шла ранее русская дипломатия, принимаются в Берлине за признак слабости и только провоцируют агрессивность Германии. «Оставить сербов в настоящее время без всякого заступничества, – говорил он, – значило бы полное крушение престижа России на Балканах, к тому же не устранило бы опасность того, что Германия в самом недалеком будущем бросит России новый вызов, где будут затронуты еще больше национальные русские интересы, и тогда Россия, несмотря на миролюбие, все же будет вовлечена в войну, но уже после испытанного ею унижения»40.

Свидетель совещания вспоминал: «Наиболее горячо был настроен министр иностранных дел С. Д. Сазонов, который говорил, что речь идет о великодержавии России и ее исторических традициях, не допускающих, чтобы мы оставались безучастными к новому натиску Австрии на Сербию, и требующих, чтобы мы с твердостью защитили славянскую державу от унизительных притязаний»41. С. Д. Сазонов подчеркнул рискованность положения, в котором находилась империя, ввиду того, что совершенно неясной оставалась позиция Великобритании, а также отметил, что решение правительства зависит от того, насколько войска подготовлены с точки зрения военного и морского министров, и что в любом случае МИД сделает «все возможное для мирного разрешения сербского вопроса»42. Позиция министра была поддержана главноуправляющим землеустройством и земледелием А. В. Кривошеиным, отметившим, что хотя война и является риском для России, она может начаться без всякого с ее стороны желания.

Генерал В. А. Сухомлинов и адмирал И. К. Григорович подчеркнули, что процесс подготовки армии и флота еще не завершен, но также рекомендовали придерживаться твердой позиции. П. Л. Барк признал, что в подобный момент министр финансов не может руководствоваться исключительно интересами своего ведомства, и, так как уступчивость не дает гарантии сохранения мира, присоединился к мнению большинства. Итог обсуждения был подведен И. Л. Горемыкиным, который кратко сформулировал лозунг правительства следующим образом: «Мы не хотим войны, но и не боимся ее»43. Представляется, что С. Д. Сазонов, стремясь избежать войны, не хотел повторения ситуации боснийского кризиса: предлагая переговоры (в любом формате – четырех держав, русско-австрийские и прочие) и всевозможные уступки, он не хотел допустить решения вопроса военным путем44. Для того чтобы остановить действия Вены, то есть политики с позиции силы, возможен был только один путь – вооруженных переговоров.

В результате Россия, к которой обратился за поддержкой король Петр Карагеоргиевич, рекомендовала сторонам конфликта пойти на взаимные уступки. Заседание Совета министров приняло следующие решения: 1) вместе с другими странами просить Австро-Венгрию продлить срок действия ультиматума; 2) рекомендовать Сербии в случае начала военных действий оттянуть свои войска в глубь страны и обратиться к державам с просьбой рассудить спор; 3) принципиально был решен вопрос о мобилизации четырех военных округов (Одесского, Киевского, Московского и Казанского) и двух флотов (Балтийского и Черноморского), но при этом следовало обратить внимание на то, чтобы эти действия не были истолкованы как направленные в сторону Германии45, причем первоначально речь шла только Черноморском флоте, но император собственноручно вписал и Балтийский; 4) военный министр должен был незамедлительно ускорить пополнение запасов военного времени; 5) министру финансов предложили «безотлагательно принять меры к уменьшению сумм, находящихся в Германии и Австро-Венгрии»46, и после завершения заседания правительства он немедленно принял решение начать изъятие казенной наличности из германских банков. Благодаря этому к началу войны из Германии было выведено около 100 млн рублей47.