История династии Сфорца - Леси Коллинсон-Морлей Страница 23

Сфорца согласился. В любом случае Якопо Пиччинино был завидным женихом, а его поддержка могла бы оказаться полезной, поскольку он был виднейшим кондотьером в Италии. Таким образом, в 1464 году Якопо, не придав значения различным предостережениям и предсказаниям, отправился на север. В Милане его ждал великолепный прием, хотя приближенные его тестя были не слишком рады услышать восторженные возгласы в его честь и старый клич «Браччо! Браччо!». Романтический ореол и блеск клана Браччо неотразимо воздействовали на толпу. Свадьба прошла тихо из-за смерти Козимо Медичи, к которому Франческо всегда испытывал искреннюю симпатию. Приданое Друзианы составило 90 000 дукатов.

В следующем, 1465 году Пиччинино охватило страстное желание вернуться в Неаполь, чтобы еще раз посетить свои земли и своих подданных. Ферранте обещал встретить его с распростертыми объятиями. В конце концов Якопо решился исполнить свое намерение и с тяжелым сердцем отправился в путь. Бьянка Мария организовала для Друзианы в Павии великолепную охоту перед ее отъездом. Затем последовали празднества по случаю свадьбы Ипполиты Сфорца, ее старшей дочери, с Альфонсо, герцогом Калабрии. Тринадцатилетний брат невесты, дон Федериго, должен был сопровождать ее в Неаполь. Танцы, турниры и охоты в Павии растянулись на целую неделю. Франческо лично принимал участие во всех увеселениях. Затем невеста также отправилась в Неаполь.

Пиччинино отправил свою жену в Сульмону, а сам поехал в Неаполь. «Король выехал навстречу графу Якопо con tanto trionfo (с полным триумфом) и сопровождал его до Неаполя, где оставил на целых двадцать семь дней, с каждым днем оказывая ему все большие почести, и не спешил поднимать на него руку до тех пор, пока его сын с невестой Ипполитой не окажутся в безопасном месте. Узнав, что они остановились во Флоренции, чтобы отпраздновать день Св. Иоанна, король Ферранте в тот же день арестовал графа Якопо, и сделал он это следующим образом. В день Св. Иоанна, между 20 и 21 часом, он сказал ему: "Граф Якопо, я показал тебе весь Неаполь и все мои владения; теперь я покажу тебе свою сокровищницу". Но граф просил отпустить его и позволить ему уехать, и просил об этом много раз, но тот удерживал его своими разговорами, ожидая, как уже было сказано, своего сына с невестой. Затем он привел названного графа Якопо в замок, где оставил его одного в зале, сказав: "Я скоро вернусь". Когда он вышел, появился отряд вооруженных каталонцев, которые схватили графа Якопо, говоря ему: "Мужайся, граф Якопо, ты пленник короля". И с этими словами они повели его в тюрьму, его и некоторых из его свиты». Пиччинино был убит не сразу. Впоследствии Ферранте объявил, что его смерть произошла из-за несчастного случая. Вместе с ним погибли его сын и несколько слуг, которые могли оказаться нежелательными свидетелями. Этот поступок вполне соответствует тому, что мы знаем об ужасающей жестокости Ферранте. Он открыто хвастался тем, что ему нравится держать у себя мумии умерщвленных им врагов.

Известие об аресте Пиччинино чрезвычайно взволновало Сфорца, поскольку он предоставил эскорт из миланцев, возглавляемый столь известной личностью, как Пьетро Пустерла. Сфорца сразу же написал своему послу, приказывая тому приложить все усилия для освобождения его зятя, и отправил своего сына, Тристано, высказать Ферранте протест. Он пришел в ужас, узнав об убийстве, хотя едва ли мог быть удивлен случившимся. В те циничные времена сразу же возникло подозрение в его причастности к этому преступлению. Папа Павел II открыто заявил в Консистории об участии Сфорца в убийстве, спокойно добавив, что это деяние может поспособствовать миру в Италии. Даже Корио был уверен в том, что Сфорца планировал убийство Пиччинино, поскольку Пиччинино, с его популярностью и авторитетом, представлял бы серьезную угрозу для его детей после смерти герцога.

Письма Сфорца к своему послу свидетельствуют о том, что он знал об этих подозрениях, полагая, что это преступление «навлечет позор на его королевское Величество, а также на нас самих». Но приведенные Росмини документы являются убедительным доказательством его невиновности.

Герцог Миланский тотчас прервал свадебные увеселения. Он собирался даже со всей своей мощью атаковать Ферранте. В конце концов он прислушался к мольбам Папы Римского, Флоренции и самого Ферранте. Задержанной в Сиене невесте разрешили проследовать в Неаполь. Ферранте удалось очистить все свое королевство от французов. Ничто уже не могло вернуть графа Якопо к жизни, и было бы прискорбно ссориться с одним из самых могущественных правителей на полуострове, отказываясь благословить этот брак и, возможно, ставя под угрозу мир в Италии.

Смерть последнего из клана Браччо вскоре нашла свое отражение в народной поэзии:

Стороннему наблюдателю положение Сфорца могло казаться блистательным и безопасным, но уже очень скоро оказалось, что его власть зиждилась на весьма ненадежной основе. В 1461 году Франческо серьезно заболел водянкой, и широко распространились слухи о его смерти, вследствие чего произошло несколько восстаний. Особенно серьезные волнения случились в Пьяченце; и хотя, как пишет Каньола, «этот государь был очень любим магнатами и народом Милана», так же как и населением Павии и других крупных городов, в которых его хорошо знали, подобная ситуация была далеко не везде. На самом деле беспорядки были столь тревожными, что герцог поручил Антонио Вайлати составить подробный отчет о политических настроениях в различных областях герцогства. В составленном Антонио любопытном документе не было ничего обнадеживающего. Гвельфы повсюду являлись врагами герцога, и часто именно они были самой влиятельной партией. Лишенные трона деспоты подстрекали оппозицию, надеясь вернуть себе свои маленькие государства, а Венеция была только рада возбуждать недовольство. Вайлати сообщает, что в районе Кастельнуово множество жителей желает оставаться под властью своего господина Сфорца, однако во многих других местах известие о его болезни было воспринято с нескрываемой радостью. И все же нет никаких сомнений в том, что, пока герцогство находилось под управлением Франческо, благосостояние и безопасность его подданных значительно возросли. Один из кондотьеров Сфорца, Тиберто Брандолини, изобличенный как зачинщик беспорядков, был вовремя казнен. Взяли под стражу старшего из побочных сыновей Сфорца, родного брата Полиссены и Друзианы, который также оказался замешанным в заговоре. Флоренция предлагала Франческо прислать помощь и в случае необходимости поддержать его жену и детей, поскольку раздробление герцогства на части привело бы к соответственному усилению позиций Венеции, а возможно, и Франции.

Изменение ориентации политики Сфорца, особенно его тесный союз с Людовиком XI, повлекло за собой пересмотр договоров о семейных браках. Не легко было отказаться от предложения обручить Галеаццо Мария, графа Падуи, с Боной, дочерью герцога Савойского и свояченицей самого Людовика. Ее мать, прекрасная Анна де Лузиньян, была дочерью короля Кипра. Бона была воспитана при французском дворе, и Людовик предложил обручить ее с Галеаццо, не проводя каких-либо консультаций с ее отцом, хотя она уже была помолвлена с Эдуардом IV Английским.