Филипп Август - Жерар Сивери Страница 27

Урегулировав эти вопросы, Филипп II пожелал незамедлительно отчалить, тем более что в Сицилии он рисковал попасть в новую «ловушку»: Танкреду пришло на ум выдать одну из своих дочерей за Людовика, наследника французского престола. Филипп, которого Танкред принял с большой пышностью, сослался на необходимость спросить мнение императора, ибо как раз в то время шли переговоры о брачном союзе Людовика с одной из императорских принцесс. Король Франции, таким образом, выкрутился на время, но он опасался неблагоприятного ответа императора, из-за которого он оказался бы в затруднительном положении без большой надежды из него выйти.

Итак, в его интересах было отчалить как можно скорее. События, происходившие в Святой Земле, тоже побуждали его к этому. Он считал, что военное руководство там должно принадлежать Конраду Монферратскому, тогда как Ричард поддерживал сторону короля Иерусалимского, Ги де Лузиньяна.

Устав ждать, Филипп взошел на корабль 30 марта 1191 года и уже на другой день отчалил из порта Мессины. Благодаря попутному ветру 20 апреля того же года он пристал к берегу поблизости от Акры. Франкская армия, осаждавшая город, встретила его с радостью. Ричард покинул Сицилию лишь месяцем позже, после того как женился на Беренгарии. По пути он свернул к Кипру и захватил этот остров у его правителя, Исаака Комнина. Наконец 7 июня 1191 года Ричард причалил к берегу возле Акры.

К этому времени король Франции уже сумел придать некоторую сплоченность весьма разрозненным силам, которые он нашел под Акрой. В «Филиппидах» Вильгельм Бретонец слегка преувеличивает, когда заявляет, что в осадном лагере короля ждал Жак Авенский с горсткой людей. В действительности там находились не только крестоносцы, прибывшие из Фландрии и Эно. Начиная с 1189 года разные подкрепления высаживались в Палестине, включая контингенты бургундцев, шампанцев, фризов, датчан, бретонцев, германцев, а также тех крестоносцев, которые сопровождали двух представителей рода Капетингов: Робера де Дрё и его брата, епископа Бове. В июле 1190 года светские предводители Шампанского дома — Тибо де Шартр-Блуа, Этьен де Сансер и граф Генрих Шампанский — прибыли под Акру, чтобы участвовать в ее осаде. Прибавим ко всем западным рыцарям тех, что еще оставались в латинских государствах: мирян и членов ордена тамплиеров, уцелевших при Хаттине. Хронист Имад ад-Дин, биограф Саладина, дает более точный взгляд на вещи, когда отмечает, что король Франции уберег от рассеяния эти отряды, изначально такие разнородные, и привел их в состояние некоторого общего единства.

Однако мусульманский хронист добавляет, что воины из армии Саладина и защитники Акры были удивлены, когда увидели, что с Филиппом прибыло так мало людей: всего шесть кораблей хватило для их транспортировки. Между тем мусульмане еще хранили воспоминания о прибытии в 1146 году Людовика VII, которого сопровождали графы и герцоги королевства, окруженные многочисленными вассалами. В 1191 году ситуация была иной: многие знатные господа прибыли в Палестину раньше Филиппа. В его свите находились графы Фландрский и Неверский, но с малым числом вассалов, поскольку значительные контингенты из их земель уже прибыли в латинские государства.

Король Филипп придал новый порыв тем, кто осаждал Акру — этот порт, который христиане обнесли мощными укреплениями, перед тем как его потерять. Он приказал соорудить внушительные осадные машины, баллисты или манжоно и одну башню в четыре этажа, три из которых были покрыты металлом. Несмотря на эту защиту, греческий огонь, применявшийся осажденными, не позволил использовать башню.

Тогда выкопали подземный ход, который вызвал обрушение некоторой части стены и открыл в ней одну брешь. Однако Филипп II не отдавал приказа о решающем штурме. Желал ли он дождаться Ричарда, чтобы разделить с ним славу завоевателя города? Это было бы весьма странно. Вероятно, он опасался атаки Саладина, чьи отряды, расположенные на соседних возвышенностях, угрожали крестоносцам. Поскольку предводитель мусульман надеялся на прибытие подкреплений, которых он затребовал, благоразумие велело королю Франции дождаться прибытия англичан.

Едва Ричард высадился на берег 7 июня, как между двумя королями сгустились тучи. И снова инициатором конфликта стал король Англии, тогда как Филипп поначалу демонстрировал большую уступчивость. Ричард, который уже позабыл о договоренности делить поровну все завоеванное в ходе крестового похода, отказался отдать королю Франции половину королевства Кипр. Впрочем, Филипп не слишком протестовал по этому поводу, ибо Ричард в ответ потребовал у него половину богатой добычи, которую кастелян Сент-Омера захватил, напав на мусульманский караван, везший припасы в осажденную Акру. Ссора между королями быстро обострялась. Тщеславный Ричард пожелал увеличить свою армию за счет войска своего соперника и других предводителей крестоносцев: он предложил их рыцарям и сержантам более значительное жалованье. Некоторые солдаты короля Франции согласились перейти к нему. Ссора между Конрадом Монферратским, которого поддерживал Филипп, и Ги де Лузиньяном, который, из опасения потерять свое королевство Иерусалимское, еще более сблизился с Ричардом, не добавила порядка в дела. Атмосфера становилась тревожной и нездоровой. Внутренние распри грозили полностью сорвать поход.

Король Франции желал устроить штурм любой ценой и немедленно. Однако Ричард отказался в нем участвовать и запретил пизанцам помогать Филиппу, который нуждался в их кораблях. Тогда два короля решили, что каждый из них выберет по одному военному эксперту и подчинится их общему суждению.

Выбранные лица постановили, что нужно соорудить осадные машины. Король Франции с удивлением заметил, что над ним смеются, поскольку он уже делал это. По его приказу 3 июля французы бросились штурмовать Акру. Осажденные отбили приступ. Страдая от голода, они послали к Саладину почтовых голубей с уведомлением, что не смогут долго продержаться. Пятого июля Саладин атаковал армию крестоносцев, но потерпел неудачу, ибо Филипп II приказал своему войску сделать стремительный разворот, благодаря чему натиск мусульман был остановлен. Защищенные таким образом с тыла, солдаты Ричарда устремились к укреплениям Акры. Хотя этот штурм тоже был неудачным, изнуренный гарнизон сдался 12 июля. Он мог себя выкупить в обмен на 150 тысяч золотых, возвращение Святого Креста и освобождение двух тысяч шестисот христиан. Крестоносцы вошли в Акру, и Саладину с вершины одного холма пришлось воочию видеть свое поражение.

Успех крестоносцев не помешал возникнуть ссоре по поводу королевства Иерусалимского. С трудом был достигнут следующий компромисс: Ги де Лузиньян останется королем Иерусалимским пожизненно, но после его смерти Конрад Монферратский должен рассматриваться как его наследник, ибо он женился на Изабелле, младшей сестре Сибиллы, которая недавно скончалась. Для того чтобы этот брак стал возможным, христианские бароны Сирии и Палестины принудили Изабеллу расстаться со своим мужем Онфруа де Тороном, которого они считали неспособным управлять королевством.

Король Франции не испытывал никакого доверия к своему союзнику, который, желая противодействовать его замыслам, использовал для этого любые случайные возможности, а иногда и создавал их специально. Плантагенет даже завязал переговоры с Саладином, планируя выдать свою собственную сестру Анну замуж за брата султана. Внезапно ужасная эпидемия обрушилась на крестоносцев. Она не обошла стороной обоих королей, но больнее ударила по Капетингу. Вероятно, следует отнести к разновидности тифа эту «потливую хворь», характерную именно для военных лагерей, где солдаты часто пили загрязненную воду. Однако в ней можно усмотреть и признаки цинги, которая сопровождалась потерей некоторой части кожных покровов. В любом случае, известно, что королю Франции пришлось всю жизнь остерегаться последствий этой крайне изнурительной болезни. Приступы сильной горячки заставляли опасаться за его жизнь. Филипп потерял свои волосы, ногти и часть кожи на руках и ногах. Огромное бельмо уничтожило один его глаз. «Кривой король» — таково было новое прозвище, данное ему некоторыми. Болезнь сильно измучила Филиппа и, обострив его тревогу, вызвала в нем жестокий страх смерти. А ведь он и без того боялся стать жертвой наемных убийц, подосланных либо мусульманами, либо Ричардом. Разве граф Фландрский, Филипп Эльзасский, лежа на смертном одре под осажденной Акрой, не советовал своему крестному сыну остерегаться короля Англии?