Леонардо да Винчи - Софи Шово Страница 28

Сейчас нас поражает странное различие, которое можно обнаружить между двумя известными картонами знаменитой «Святой Анны». Лондонский вариант с его странной, вызывающей какое-то непонятное беспокойство улыбкой, заключающий в себе что-то колдовское, служит прямым антиподом луврскому варианту. Если первый картон вызывает чувство тревоги, то второй умиротворяет. Не послужила ли для него прототипом «Святая Анна» Мазаччо в капелле Бранкаччи, которую должен был видеть Леонардо?

Композиция картины достаточно традиционна. Дева Мария сидит на коленях у своей матери, словно выходя из ее чрева. Изображены три тела друг перед другом, образуя трехчленную структуру. Как и его предшественники Джотто и Анджелико, Леонардо черпал непосредственно из источника христианства. Его поразительная смелость, бросающаяся в глаза зрителю, заключается в самом исполнении картины. Смелым новшеством явилось и отсутствие других мужских фигур, помимо младенца Иисуса, представленного в обществе своей матери и бабушки. В этом отношении у Леонардо найдутся последователи. В этой пирамиде всё точно рассчитано, начиная с вуали Анны, образующей вершину треугольника, и кончая хвостом агнца, изображенного с совершенным реализмом.

Начиная со своей знаменитой «Мадонны с кошкой», продолженной «Святым Иеронимом» со львом и «Дамой с горностаем», Леонардо снова и снова включает животных в композицию своих картин, словно желая дополнить их жизнью бытие людей, особенно если люди представлены детьми, а в данном случае ребенок — это Младенец Иисус. Сидя на коленях у своей матери, он пытается вырваться из-под бдительной материнской опеки, чтобы поиграть с агнцем, который, в свою очередь, устремлен куда-то за пределы картины. За ними — улыбающаяся святая Анна, выражающая своей улыбкой, так же как и ее дочь, вселенское доброжелательство.

Картон настолько поразителен, что монахи сами предлагают Леонардо показать его жителям Флоренции. Как, выставлять работу на этой стадии реализации замысла, в виде картона?! И не где-нибудь, а в трапезной монастыря сервитов?! Вся Флоренция спешит полюбоваться новым шедевром своего чудо-земляка, возвратившегося после стольких лет отсутствия. Два дня не иссякает поток посетителей. Самые разные люди, мужчины и женщины, богатые и бедные, молодые и старые, тянутся вереницей, точно на большом народном празднике, дающем повод собраться всем вместе. Старинная трапезная сервитов — место, куда флорентийцы обычно меньше всего стремятся попасть, и это лишь дополнительно подчеркивает огромный успех Леонардо.

Итак, он возвратился во Флоренцию, и Флоренция устроила ему праздник! Несмотря на пережитый мрачный период разгула фанатизма Савонаролы, в городе еще царит тот дух свободы, который подвигал людей на овации по поводу «Мадонны» Чимабуэ. Нигде больше не встретишь людей столь открытых и жизнерадостных, умов столь утонченных, языков столь острых. Флоренция по-прежнему остается средоточием искусства, красоты и свободомыслия. Но уже ненадолго. Леонардо, а вместе с ним и другие наиболее чуткие художники предвидят, что надо поторопиться с отъездом из этого благословенного места. История вскоре подтвердит их правоту.

Другое. опять что-то другое…

Леонардо всегда забывал о своих обещаниях, когда они становились обременительными для него. И сервитам он обещал закончить начатое произведение, но так и не нашел в себе сил исполнить обещанное.

Он всегда испытывал потребность в покровителях, достаточно могущественных и богатых, способных дать ему всё необходимое для продолжения его работ. Но прежде всего дух его нуждался в покое и независимости. Изабелла д'Эсте то и дело напоминает ему о своем незавершенном портрете. Наконец, устав от бесконечной тяжбы, она просит Леонардо написать какой угодно образ Иисуса или Мадонны, лишь бы иметь у себя произведение его кисти. При этом она не отказывается и от своего намерения получить собственный портрет… Однако желаемого она так и не получит.

Часто забывают, что Леонардо при жизни был знаменит прежде всего своими фацециями и различными постановочными придумками. То и дело вызывая своими поступками недоумение окружающих, он был первым из флорентийских художников, в чьей жизни фарс и игра занимали так много места. Этому он посвятил и многие из своих записных книжек. Его чувство юмора удивляет, зачастую диссонирует с умонастроением окружающих, нередко заказчики его просто не понимают, не говоря уже о том, чтобы одобрять. Близким к нему людям ничуть не больше нравится эта постоянная ирония, никогда и ничего не принимающая всерьез. Он словно бы намеренно старается уклониться от серьезного взгляда на вещи… Тем хуже для него, поскольку многие на основании этого заключают, что его ничто не касается. У него это такая манера: изображать, будто на него ничто и никогда не производит впечатления. Когда же у него скверное настроение, он скрывается от людей, уходит к загородным холмам, чтобы там пытаться найти для людей способ летать, прежде всего для себя самого и таких, как Зороастро, мечтающих поучаствовать в подобного рода экспериментах. Всю жизнь Леонардо изобретал крылья самых разных конструкций и летательные аппараты. Неудачи на этом поприще никогда не обескураживали его… Желание летать оставалось для него самой большой, так никогда и не исполнившейся мечтой. Причиной на сей раз послужило отнюдь не отсутствие упорства в достижении цели или возможности экспериментально проверить сконструированный летательный аппарат. Некоторые утверждают, что его эксперименты послужили причиной гибели двоих его ассистентов, другие же придерживаются мнения, что он так и не пошел дальше экспериментов с животными… Но вот что не вызывает споров, так это то, что он много потрудился на этом поприще.

Возвращение Леонардо во Флоренцию, где он привлек к себе столь много внимания и даже восхищения, не принесло ему желанных результатов. Пусть Липпи и уступил ему заказ на написание алтарного образа, пусть Леонардо и пережил несколько счастливых минут славы, выставив на всеобщее обозрение картон «Святая Анна», но больших заказов как не было, так и нет. И вообще, он рисковал собственной репутацией, не завершив в срок заказанный ему алтарный образ.

После такого успеха Леонардо, по логике вещей, должен был бы взяться за работу и как следует завершить ее, дабы тем самым как можно скорее обеспечить себе другие заказы… Ничуть не бывало. В очередной раз он отказывается от завершения начатой работы. Притом что он уже создал множество этюдов, набросков, картонов, отдельные из которых были весьма недурны, и всего лишь одно панно, которое сейчас можно видеть в Лувре. Однако всё это было весьма далеко от алтарного образа, заказанного монахами. Этот образ так никогда и не появится на свет. В течение двух лет монахи терпеливо, но тщетно ждут исполнения своего заказа. Наконец, потеряв всякую надежду (Леонардо покинул Флоренцию, чтобы следовать за Чезаре Борджа, и никто не мог сказать, когда он воротится и воротится ли вообще), они обращаются к Филиппино Липпи с предложением завершить заказанный ими алтарный образ. Ради этого он должен был оставить начатую работу над сюжетом о Снятии с Креста. Но в 1504 году Филиппино Липпи внезапно умирает, еще совсем молодым. В конце концов Перуджино в 1506 году завершит работу над злосчастным заказом.