Лапти сталинизма. Политическое сознание крестьянства Русского Севера в 1930-е годы - Николай Кедров Страница 28

Важное значение имела и агитационная кампания, связанная с проведением 18-й годовщины Октябрьской революции. Как и в случае с первомайской кампанией, содержание идей и лозунгов, которые должны были прозвучать в ходе празднования очередной годовщины Великого Октября, в решении Севкрайкома было разделено на определенные блоки [208]. Следует при этом отметить, что настоящее решение бюро почти не отличалось от первомайской директивы не только по своей структуре, но и содержательно. Правда, задача пропаганды хозяйственных достижений СССР в этом решении являлась первоочередной. В первом разделе решения предписывалось вести пропаганду «успехов социалистического строительства», «ставших возможными в результате всемирно-исторической победы социализма под руководством коммунистической партии и вождя трудящихся всего мира тов. Сталина». Нужно отметить, что во всем документе это была вообще единственная отсылка к теме собственно революции. Второй раздел содержал меры по мобилизации трудящихся на выполнение планов IV квартала текущего года второй пятилетки. Третий был посвящен задаче политического воспитания рабочих и колхозников, преодоления пережитков и «превращения [их] в активных строителей бесклассового социалистического общества». В четвертом разделе шла речь о пропаганде решений VII конгресса Коминтерна и значении борьбы за международную солидарность трудящихся, в пятом — о необходимости крепить мощь Красной Армии. Похоже, что в агитационной программе предстоящей кампании был совершенно забыт ее повод. Нельзя сказать даже, что события революции в структуре предполагаемой пропаганды отошли в тень, они вовсе в ней не упоминались.

В конце 1935 года региональное руководство обратилось к пропаганде стахановского движения в крае. Этому сюжету было посвящено два решения бюро. В первом суровой критике подверглись местные партийные организации за недооценку, по мнению краевых чиновников, «огромного хозяйственного и политического значения стахановского движения». Бюро потребовало активизировать работу по пропаганде среди населения методов работы стахановцев. Другое обращение бюро Севкрайкома ВКП(б) было связано с организацией разъяснения широким массам речи И. В. Сталина на Всесоюзном совещании стахановцев промышленности и транспорта [209].

Подводя итог, мы можем констатировать, что на протяжении всего 1935 года в центре внимания руководства Северного края оставалась задача пропаганды успехов и достижений «строительства социализма» и мобилизации населения на выполнение различных производственных планов. В определенной мере это подтверждает наблюдение

С. И. Шубина и С. И. Рыжкова о снижении в 1935–1936 годах накала классовых противоречий в Северном крае [210]. Во всяком случае, трансляция в массы идей повседневной «классовой битвы», игравшая важную роль в структуре политической пропаганды в период проведения коллективизации, не фигурирует в числе важнейших задач, вносимых региональной элитой в повестку практической работы агит-пропорганов края. В центре их деятельности оказывалась пропаганда народнохозяйственного концепта. Конечно же, актуальной являлась не только эта тема. В структуре пропаганды присутствовали также внешнеполитический, культурный и репрессивный концепты, однако они пребывали в тени основной доминанты агитационных акций и были связаны с ней тематически. Внешнеполитический концепт в 1935 году содержал главным образом установку на пропаганду международной солидарности трудящихся в условиях «кризиса капитализма». Культурный концепт актуализировал задачи улучшения быта и сферы общественной жизни масс в условиях успехов соц-строительства. Репрессивный концепт позволял объяснить издержки последнего. Сам же народнохозяйственный концепт, оставаясь центром политической агитации, претерпел в течение 1935 года определенную эволюцию. Если в начале года основной упор в пропаганде делался на проработку общего экономического положения СССР и необходимость выполнения народнохозяйственных планов, то со второй половины внимание агитпропа сосредоточилось на разъяснении ударничества и стахановского движения.

В рамках официозной модели рецепции агитационных материалов на различного рода собраниях нередко звучал мотив улучшения хозяйственного положения колхозов, который соответствовал пропагандистской формуле о «росте зажиточности». Например, колхозница О. Худякова из Леденского района на одном из таких мероприятий охарактеризовала текущую ситуацию такими словами: «Мы видим сейчас большие успехи в деле укрепления колхозов. Возьмем наш колхоз, особенно последний год. Все колхозники обеспечены хлебом. Я про себя скажу, что мы никогда раньше так не жили» [211]. Похожие высказывания содержатся и в других документах. Так, участник второго краевого слета сталинских ударников животноводства В. Ф. Ивков заявил: «Я получил на трудодни 8 кг масла и все наши колхозники также получили масла на трудодни и к тому же в этом году в нашем колхозе выросло больше пшеницы, чем в прошлом году». В том же духе говорил колхозник И. Лебедев из колхоза им. В. М. Молотова Вожегодско-го района: «Я теперь убедился в правоте партии и советской власти, которая выведет нас из нужды и нищеты на новый, светлый, культурный и зажиточный путь колхозов. Нам раньше не хватало хлеба — в нынешнем году имеются излишки» [212]. Помимо восхвалений власти, в этих высказываниях есть одна общая черта: все трое сравнивали текущий год с предшествующими. У нас нет оснований подозревать всех троих в лукавстве. Вероятно, по сравнению с первыми годами коллективизации хозяйственная ситуация действительно несколько улучшилась. В этом отношении безусловно благоприятное впечатление на крестьян Севера произвело разрешение колхозникам — в соответствии с новым уставом сельскохозяйственной артели — иметь приусадебные хозяйства, хотя в ряде случаев крестьяне и высказывали мысль о том, что такие участки должны распределяться не на двор, а по «едоцкому» принципу (то есть по количеству членов семьи). Позитивные эмоции у женщин вызывало и введение по новому уставу отпуска в связи с рождением ребенка [213]. Конечно, эти положительные сдвиги были более чем относительны. Например, неподдельное восхищение тех же крестьян, приехавших в 1935 году на второй краевой слет сталинских ударников животноводства, вызвали прилавки городских магазинов. Некоторые из них даже задавали риторический по тем временам вопрос: откуда столько товара? Этот вопрос весьма красноречиво свидетельствовал о реальной ситуации в деревне.