Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости - Николай Коняев Страница 3

Исполняя свои обеты, данные в Муроме, Иоанн IV Васильевич воздвиг после Казанского взятия над мощами Петра и Февронии церковь Рождества Богородицы.

3

И конечно, знал Иоанн IV Васильевич, что в Муроме родился былинный богатырь Илья Муромец.

Из того ли из города из Мурома,Из того ли села да КарачаеваБыла тут поездка да богатырская.Выезжает оттуль да добрый молодец,Старый казак да Илья Муромец,

В сказочно-православной атмосфере Мурома легко соединялись разделенные веками князья, что принесли сюда свет православия, православная семья Петра и Февронии, ставшая образцом для Руси, рожденный в православной любви и смирении богатырь, который способен защитить православную жизнь, что породила и наделила его богатырской силой…

Многие исследователи отождествляют былинного героя со святым преподобным Ильей (Муромцем), мощи которого покоятся в Ближних Пещерах Киево-Печерской лавры [6].

В Муроме, не опровергая факта святости былинного богатыря, в карачаровском происхождении [7] его не сомневаются и твердо знают и сейчас, что дом, где тридцать лет лежал Илья на печи, находился на месте дома номер 279 по Приокской улице.

Впрочем, лежал на печи Илья Муромец не из-за лени, как утверждают насмешники, а из-за болезни.

Любопытно, что в 1988 году Межведомственная комиссия Минздрава УССР провела экспертизу мощей святого Ильи Муромца и при осмотре выявила дефекты позвоночника, свидетельствующие, что в юности святой перенес паралич конечностей.

Былинный Илья Муромец тоже тридцать лет на печи лежал, ни рукой, ни ногой не шевелил. И ростом богатырем был, и умом светел, и глазом зорок, а ноги его не держали.

И вот однажды, когда родители ушли в лес пни корчевать, корни выдирать, готовить поле под пахоту, а Илья один на печи лежал, подошли к избе калики перехожие [8].

Постояли у ворот, постучали железным кольцом и сказали:

– Ай же ты, Илья Муромец, крестьянский сын! Отворяй каликам ворота широкия, пусти-ка калик к себе в дом.

– Злые шутки вы, странники, шутите… – ответил им Илья Муромец. – Тридцать лет я на печи сиднем сижу, встать не могу.

Опять говорят калики перехожие:

– Выставай-ка, Илья, на резвы ноги, отворяй-ка ворота широкие, пускай-ка калик к себе в дом.

Забыл Илья Муромец о своей болезни, спрыгнул с печи, а ноги-то, оказывается, не подогнулись, выдержали его.

Обрадовался Илья, отворил ворота широкие и пустил калик к себе в дом.

Зашли калики, поднесли Илье Муромцу чарочку питьица медвяного.

«Как выпил-то чару, богатырско его сердце разгорелося, его белое тело распотелося, почуял в себе Илья силу богатырскую»…

Так и началось богатырское служение Ильи Муромца.

Скоро положил он «на коня войлочки, а на войлочки – потнички, а потом седло черкасское с двенадцатью подпругами шелковыми, а с тринадцатой – железной не для красы, а для крепости. Захотелось Илье свою силу попробовать. Он подъехал к Оке-реке, упёрся плечом в высокую гору, что на берегу была, и свалил её в реку Оку. Завалила гора русло, потекла река по-новому. Взял Илья хлебка ржаного корочку, опустил ее в реку Оку, сам Оке-реке приговаривал:

– А спасибо тебе, матушка Ока-река, что поила, что кормила Илью Муромца. На прощанье взял с собой земли родной малую горсточку, сел на коня, взмахнул плёточкой…

Видели люди, как вскочил на коня Илья, да не видели, куда поскакал.

Только пыль по полю столбом поднялась».

А из-под копыт коня богатырского родники забили.

Сам Илья Муромец вернулся в Муром уже в наши дни, когда здесь начали восстанавливать храмы.

Созданный скульптором В.М. Клыковым, стоит он сейчас в городском парке, на высоком берегу Оки. В правой руке богатырь держит поднятый меч, а левой, покрытой плащом рукой прижимает к груди крест.

Смотришь на этот памятник и думаешь, как много разных книг написано о русской истории! И все мы читали разные книги, но есть та История, которая дана была России Богом и которая, если вглядываться в минувшие события без атеистического ожесточения, без злобы на родное, открывается каждому русскому человеку одинаково.

Илья Муромец на памятнике Вячеслава Клыкова стоит на высоком берегу и смотрит в открывающуюся заокскую даль, как смотрел отсюда на уходящие в казанский поход полки Иоанн IV Васильевич.

Войска его переправились через Оку в Муроме в Ильин день 1552 года…

4

Сохранилась икона, написанная в честь взятия Казани.

Называется она «Благословенно воинство Небесного Царя», и стояла эта икона в Успенском соборе, рядом с Царским местом.

На иконе изображено триумфальное шествие православного воинства от объятой пламенем Казани к Небесному Иерусалиму.

Предводительствует православное воинство сам Архистратиг Михаил. В рядах воинов – знаменитые русские князья. Во главе верхней колонны воинов – Дмитрий Донской со своим небесным покровителем Дмитрием Солунским.

В среднем ряду во главе всего русского воинства с огромным красным стягом сам Иван Грозный.

Нижнюю колонну возглавляют Александр Невский и Георгий Победоносец.

В центре композиции, в царском венце и с крестом в руках, – император Константин. За ним – Владимир Святой с сыновьями Борисом и Глебом.

Повсюду пение, повсюду фимиам.Где Тартар ликовал, ликует вера там;Безбожие, взглянув на святость, воздохнуло.И солнце на Казань внимательно взглянуло,Спустились ангелы с лазоревых небес,Возобновленный град главу свою вознес…—

писал Михаил Матвеевич Херасков.

Наверное, подобная этой иконе и открывалась перед духовным зрением Иоанна IV Васильевича картина, когда в молитвенном сосредоточении смотрел государь на войска, которые, переправляясь через Оку, уходили в икону…

Начинался поход, где молитвенное обеспечение играло не меньшую роль, чем вооружение…

«В иконе “Благословенно воинство Небесного Царя”, – отметил С.В. Перевезенцев, – символически представлен весь религиозно-мистический и всемирно-исторический смысл бытия России на Земле, тот великий духовный смысл, который придавали бытию России древнерусские книжники. На иконе представлена панорама всемирной и русской истории – от битвы византийского императора Константина с его противником Максенцием до взятия Казани. Таким образом, победа над “бусурманской” Казанью приравнивается к великим битвам христиан во имя Христово, во имя защиты святой веры. А сам Иван Грозный ставится в один ряд с императором Константином, который почитается как равноапостольный святой, ибо первым признал христианство государственной религией в 304 году».