Слава и трагедия балтийского линкора - Никита Кузнецов Страница 32

Его поддерживал и старший механик, отмечая огромную нехватку специалистов. Но даже более серьезной проблемой, чем обеспечение питания 697 человек экипажа (денежные суммы, выделяемые по этой статье, оказались недостаточными и постоянно перерасходовались), становились растущие трудности в отношениях с заводом.

Завод потерял интерес к работам и всячески норовил сдать «все как есть». Поставленные донки не держали рабочего давления, требуя многократных переборок, подгонок и проверок. Только после этого они начинали держать требуемые две атмосферы, а не полторы, как по сдаче заводом. Несмотря на проведенные 4 мая 1911 года швартовые испытания, выход корабля продолжал затягиваться.

Морское министерство все более раздраженно подгоняло командира.

«…Все время идет переборка донок несколько раз, чтобы достигнуть удовлетворительных результатов» — оправдывался Коломейцев телеграммой от 19 июня 1911 года.

Ответ из Петербурга был краток:

«Командиру линейного корабля “Слава“.

Если нет полной уверенности выхода “Славы“ в Россию 17 июня, охранные следственные власти немедленно выедут в Тулон для допросов Вас, офицеров и команды. Точка. Телеграфируйте».

Вынужденный к немедленному ответу, Коломейцев телеграфировал:

«Предполагаю выход 20 июня, если проба 14 будет удачна».

Но «удачно» все равно не получалось; «Во время пробы снова пришлось вывести три котла… Две донки снова требуют переборки… Надеюсь все исправить и повторить испытания к субботе».

Раздраженный очередной задержкой, Григорович телеграфирует 20 июня:

«Объявить командиру мое полное неудовольствие в задержке корабля. Вице-адмирал Григорович».

…Только через неделю «Слава» вышла из Тулона в Кронштадт (через Саутгемптон). Линкор имел на борту 2067 тонн угля, 1 сажень дров и запас провизии на 1 месяц. Его боекомплект по выходу составил: 8879 боевых зарядов, 2520 крупнокалиберных снарядов (снаряженных бомб — по тогдашней терминологии) и 6 торпед.

Избегая официальных церемоний в ходе стоянки в Саутгемптоне, корабль, спешно проведя угольпую погрузку, вышел в Кронштадт 5 июля. В Кронштадтский порт «Слава» пришла в 19.00 10 июля 1911 года. Долгий и тяжкий поход был закончен.

Санкт-Петербург, март 2003 г.

(Составлено по личным документам, воспоминаниям и материалам Морской исторической комиссии) {35}, [27]

1. Военные операции морских сил Рижского залива в кампании 1915 и 1916 гг.

Первые действия Балтийскою флота после объявления войны в силу естественных причин носили оборонительный характер, причем все внимание командования было обращено на оборону Финского залива и морских подступов к столице. Война застала нас в разгар работ но оборудованию театра, причем главное внимание было обращено на создание центральной позиции Нарген — Поркаллауд и Ревсльской морской крепости, далеко еще не законченных по плану.

Поэтому деятельность флота ограничивалась дозорной службой в районах устья Финского залива, переходившей изредка в ближнюю разведку.

Когда оборудование театра в общих чертах к концу 1914 года было закончено, а флаг пополнился четырьмя линейными кораблями, командующий флотом адмирал И.О. Эссен нашел возможным начать уже активные действия, насколько это позволяли силы и средства наших морских сил.

Ряд удачных заградительных операций, выполненных миноносцами и крейсерами в неприятельских водах и на путях германского флота, крейсерство наших подводных лодок у его берегов в значительной степени стеснили оперативные возможности неприятеля. Со вступлением в строй кораблей дредноутного типа явилась возможность расширить и оперативные планы борьбы, что в свою очередь потребовало и расширения се театра.

Считая существенно важным выдвинуть позицию для главного боя как можно более вперед, командование решило перенести основную позицию из центральной на передовую — Эре — Такхона.

Решение это, к осуществлению коего было приступлено с весны 1915 г., выдвинуло на очередь вопросы обеспечения и флангов этой позиции, каковыми являлись Рижский залив с Моонзундом с юга и Або-Аландский район с севера.

Наиболее важное значение для хода всей борьбы имело обеспеченное владение Рижским заливом, особенно с тех пор, когда Северо-Западный фронт после занятия германцами Курляндии непосредственно уперся в этот залив в районе Риги и Усть-Двинска. Было совершенно ясно, что судьба Риги и стойкость фронта всецело зависят от обеспечения правого фланга XII армии, занимавшей этот район, от флангового удара. Последний мог быть нанесен только при условии владения германцами водным пространством Рижского залива, для чего неприятелю нужно было проникнуть в него через Ирбен.

Таким образом, на флот ложилась задача обеспечить за собой полное владение Рижским заливом и островами Моонзунда, создав в районе Ирбена стойкую позицию, на которой и должна была начаться борьба с прорывающимся противником.

Поэтому с весны 1915 г. в воды Рижского залива и Моонзунда начинает переводиться наиболее активная и подвижная часть флота — миноносцы, канонерские лодки и часть тральщиков, и этот район по мере развития боевых действий приобретает характер самого передового и активного боевого участка, сохраняя с тех пор свое значение вплоть до конца 1917 года.

Однако уже первые операции в Ирбене показали, что для защиты его в случае прорыва неприятеля наличных сил Минной дивизии и канонерок будет недостаточно, особенно если прорывающиеся легкие суда противника будут поддерживаемы мощными судами линейного флота. Это соображение заставило командование усилить нашу морскую оборону Ирбена одним из линейных кораблей, наличие 12” артиллерии коего уравновешивало бы шансы борьбы.

Выбор пал на линкор «Слава», который 18 июля 1915 г. совершенно неожиданно для противника, выйдя из Финского залива, успешно прошел через узкий и опасный своими рифами Ирбенский пролив, сильно к тому же заминированный.

Приход «Славы» сильно облегчил работу Минной дивизии, которая получала в ней мощную поддержку для своих операций, но в то же время было ясно, что в случае неудачи этот корабль обречен на гибель, ибо с занятием Ирбена и прорывом его противником отступление для «Славы» с ее углублением в 27 футов в Моонзунд, доступный лишь для судов с осадкой не более 14, — невозможно.

Усиление наших морских сил в Рижском заливе «Славой» было сделано весьма своевременно, так как агентурные сведения о намерении немцев форсировать Ирбенский пролив стали подтверждаться уже через несколько дней после прихода «Славы» в Моонзунд: германцы производили усиленную разведку у Ирбена и входа в Финский залив, сосредоточивая в то же время силы в Виндаве. Стратегическая обстановка на фронте Рижского побережья складывалась таким образом, что линия фронта нашего правого фланга 12-й армии, идя по правому берегу Западной Двины у Икскюля, с приближением к Рижскому заливу тем глубже вдавалась в германское расположение, чем ближе наша линия фронта была к морю; этим самым создавался перед укрепленным Рижским районом значительный плацдарм для маневрирования с пятью железнодорожными путями: на Кеммери, Митаву, Штокмансгоф, Усть-Двинск и Петроград.