Броня генетической памяти - Татьяна Миронова Страница 32

Признавая невестку даровой работницей, семейное народное право оставляло ее собственность неприкосновенной. Приданое невестки принадлежало только ей и переходило по наследству только к дочерям. Вот откуда у внучек по материнской линии в сундуках старинные бабушкины наряды. Если невестка умирала, не оставив дочерей, то ее имущество доставалось матери или сестрам. Этот непреложный закон делал русскую женщину самостоятельной в распоряжении своим имуществом, но предписывал девушке с малолетства неустанно трудиться, чтобы изготовить себе приданое. Вот почему незамужних дочерей в родительской семье не загружали сполна домашней работой, ведь им предстояло готовить себе приданое, зарабатывать на него, нанявшись на поденщину или в няньки, а еще вырастить, напрясть, наткать, нашить свое неприкосновенное имущество – постели, полотенца, скатерти, рубахи, поневы и сарафаны.

«Алтарем», вокруг которого священнодействовала хозяйка дома, служила дежа, или квашня, к которой невесткам и незамужним дочерям запрещалось даже прикасаться. дежа – настоящее святилище крестьянской семьи. В особой кадке, а исконно в выдолбленной дуплянке заквашивали хлебное тесто. Само слово дежа происходит от глагола деть/девать, то есть прятать от чужих глаз. Закваска и брожение теста как раз и проходило в тихом и теплом месте, без постороннего догляда. Считалось, если шуметь и греметь в доме, покуда бродит тесто, оно не взойдет, осядет, хлеб не выйдет пышным. Может быть, именно поэтому традиция предписывает хозяйке ставить хлеб ранним утром, когда в доме все еще спят. Замес теста и его брожение назывались обрядней, что указывает на выпечку хлебов как на особое священнодействие.

Семейное наследственное право значительно отличалось от современных представлений о наследовании имущества. Частной собственности в семье было немного. Лишь женщины владели своим приданым, а остальное принадлежало всей семье. По смерти хозяина – отца семейства – наследство его делилось, причем наследниками считались только сыновья и никогда дочери. Сыновья получали из отцовской собственности равные доли и уже после раздела долей решали, вести им хозяйство вместе или порознь. Символом и жребием раздела служил обычно разрезанный хлеб, словно выражавший мысль о том, что отныне каждый кормится сам по себе. Отголоском наследственного раздела имущества звучит «отрезанный ломоть», и по сей день приложимый к выделившемуся из семьи, самостоятельно живущему сыну. Если же братья после смерти отца решали жить наособицу, то здесь негласные семейные законы предписывали порядок раздела. Старинные документы народного права, такие как «Русская правда», оговаривали безусловное право младшего сына на отцовский дом. Древние обычаи и русские сказки это подтверждают особой привязанностью родителей к младшему любимому сыну, наследнику отчего дома. При этом существовало жесткое требование лишать права на наследство отделившегося сына, если он не поддерживает престарелых родителей.

Семейное наследственное право безжалостно и по отношению к женщинам. Дочь и жена в древности не наследовали имущества умершего отца и мужа. Родная мать при взрослых детях, овдовев, просто оставалась жить при общем дворе и хозяйстве. А при разделе сыновей ей выделялась в пользование часть имущества, которая поступала к сыну, взявшему мать под свой догляд. Дочери никогда не становились отцовскими наследницами. При отсутствии сыновей древний обычай требовал отдать наследство братьям или племянникам покойного, но не дочерям. Этот суровый обычай в последние века был смягчен, постепенно дочери и жены стали входить в права наследства наравне с сыновьями.

Семейные обряды имели ритуальный смысл священнодействия. В семейных обрядах крестьянской семьи деятельное участие принимала община, потому и назывались эти обряды всегда множественным числом, так как состояли из множества ритуальных действий и проводились в большинстве случаев при стечении соседей. родины, крестины, именины, каятины, смотрины, проводины, похороны, поминки – все это проживал каждый человек от рождения до смерти, и вместе с ним радовались и скорбели, веселились и грустили родные и соседи. Из всего перечисленного мало кому известно, что такое каятины – семейно-общинный обряд выяснения виновности человека в преступлении, смотрины – обычай выбора невесты, проводины – обычай провожать всей общиной рекрутов в солдаты, остальное же по сей день хранится в памяти поколений, а подчас и выполняется в полноте обычая.

Подобно законам обряды родин, крестин, каятин, похорон предписывают порядок ритуальных действий, да это и есть народные законы, соблюдение ритуалов, которые, во-первых, ограждают человека от сглаза и порчи в переломные дни его жизни, во-вторых, производятся при стечении соседей, закрепляя их участием как свидетельством законность того или иного ритуального события. Обычай соседской общинности очень дорог русскому сердцу, привыкшему относиться к соседям почти как к родне. Такая привычка обязывает звать их в гости, делиться с ними всем что ни есть в дому, угощать пирогами, возить из города гостинцы. Соседей угощают не только из радушия, но и из расчета иметь рядом ответно доброго человека, а не завистливого скареду.

Вспоминая семейные обычаи, мы видим, что в нашем русском укладе сохранилось немало важных традиций. Трехпоколенная семья хоть и почти разрушена, но живы связи, которыми поддерживают друг друга родители с детьми, бабки и деды с внуками. Наша русская семейная взаимопомощь, когда безработные дети могут кормиться на пенсию своих родителей, а студенты-дети рассчитывают на поддержку отца и матери, а немощные старики знают, что взрослые дети их не бросят и будут опекать до самой смерти, – все это не понятно западноевропейцам, в культуре которых бытует лишь двухпоколенная семья. Здесь обыденностью является студент, сам зарабатывающий себе на учебу, нормальным считается взять у отца деньги в кредит и вернуть с процентами, здесь никто не осудит человека, отправившего своих родителей в дом престарелых. Русская семейная взаимовыручка и поддержка чужды прагматичным Европе и Америке, у нас же они позволяют семейно переживать любые трудности и невзгоды.

Наше, имеющее древние истоки, представление о том, что собственность в семье общая и не принадлежит конкретному члену семьи, позволяет детям рассчитывать на дедову и отцову подмогу, на то, что им родители оставят жилье и имущество. Для западноевропейца же нормально, когда родители сдают в аренду пустующую квартиру, а их взрослые дети снимают жилье у чужих.

Столь же крепок у русских обычай доброго соседства, обычай приглашать на главные события жизни не только родню, но и живущих окрест людей. Родины, смотрины и каятины ушли из культуры, но крестины, проводы, похороны и поминки по сей день собирают добрых соседей и сородичей. Европейцы и американцы подобные традиции позабыли.

Новые законы давно ввели равенство в наследстве сыновей и дочерей, но отцы по-прежнему желают видеть первенцем сына, подспудно сознавая его наследником и преемником. Семейная иерархия, казалось бы, давно отменена, но свекрови все также желают командовать невестками, а тещи неизменно недовольны зятьями-примаками.

Так сохраняются коренные основы русского семейного права, извести которые можно, пожалуй, лишь вместе с русской семьей, а она умирать пока не собирается. Трехпоколенная семья по-прежнему остается главной ценностью русского человека, и на ее прочном многотысячелетнем фундаменте способно возродиться и дружественное общинное соседство, и национальная государственность.