Код операции - "Тарантелла". Из рассекреченного архива внешней разведки России - Лев Соцков Страница 32

Через некоторое время Вольнов представил аналитический доклад о золотом запасе и добыче золота в СССР, который был составлен, как можно было понять, на основе материалов, полученных от друзей в Москве. Лаго просто не решился переписывать такую уйму цифровых данных тайнописью, чтобы не напутать. Сообщил только, какой материал, или «товар», как, пользуясь кодом, любил называть информацию Богомолец, у него есть. Возьмет его с собой на личную встречу. Так и сделал.

Богомолец на досуге стал бегло просматривать насыщенный статистическими выкладками материал, но потом заинтересовался, не раз возвращался к написанному на нескольких страницах плотному машинописному тексту. Интересно. Но оценку должны дать специалисты. Сити на мякине не проведешь. Он счел нужным составить короткое резюме, выделив наиболее важные и вроде бы до сих пор неизвестные моменты. Обзор Вольнова он направил Гибсону, сопроводив его своей аннотацией следующего содержания:

«В информации анализируется динамика состояния золотого запаса страны с начала Гражданской войны, особое внимание при этом обращается на вывоз российского золота за рубеж. Сколько вообще вывезено за эти годы из СССР золота, из доклада не видно, советские источники об этом не говорят. Но вывоз был довольно значителен, это ясно из того, что только за последний год через Ригу прошло 28 экспедиций золота общим весом в 152 тонны. Очевидно, золотодобыча внутри страны так велика, что не только покрывает вывоз золота за границу, но и дает возможность постоянно увеличивать активы Госбанка в их весовом выражении».

Единственное, что позволил себе Вольной, это упоминание о тех слухах, которые ходили среди его московских коллег. Возможно, это были байки, а возможно, вовсе нет, и известная доля истины в них есть, во всяком случае велик соблазн вставить их в доклад. Пусть в Лондоне знают, что он большой знаток всех валютных тонкостей российского происхождения.

Итак, большевикам удалось найти золото, зарытое во время Гражданской войны офицерами белой армии под Казанью, поэтому его следует принимать в расчет. По негласному соглашению между представителем Наркомфи-на и людьми, знавшими местонахождение золота, клад должен был быть поделен между обеими заинтересованными сторонами. Однако дело разрешилось гораздо проще. Агенты ГПУ выведали у обладателей секрета, где находится золото, и выкопали его. В результате золотой запас Госбанка действительно самым неожиданным образом вырос на очень значительную сумму. По одним данным, было зарыто 102 ящика с золотыми слитками, 75 мешков с золотыми монетами и 120 килограммов платины. По другим сведениям, «казанский клад» представляет еще большую ценность — свыше 30 тонн золота. Белые офицеры перевезли клад на трех грузовиках.

Обнаружен был и «байкальский клад» — слитки золота, затопленные на озере Байкал в Сибири во время Русско-японской войны. Советскому правительству в 1930 году удалось их отыскать и поднять. Упорные слухи об этом ходят до сих пор, но, конечно, трудно ручаться за то, что все это правда. Во всяком случае, упомянутая история может в какой-то степени объяснить загадочный прирост золотого запаса России.

Богомолец не стал вычеркивать эти пассажи из сообщения Вольнова, в таком виде его доклад и пошел в Лондон: информация с «экзотикой» лучше запоминается, решил Виктор Васильевич. В отношении всех остальных заключений приводятся такие конкретные цифровые данные, статистические сведения и пояснения к ним, которые заслуживают внимания и оценки специалистами.

Примерно через месяц Лаго получил от Богомольца письмо, из которого следовало, что «золотой доклад» в Лондоне понравился. Штаб-квартира сообщила о желательности и в дальнейшем получать сведения по золотому запасу СССР от того же источника.

Положительная оценка информации подбодрила Вольнова. Он написал теплое письмо Архарову, в котором давал понять, что не останется в долгу и найдет способ отблагодарить его. Попросил Лаго отправить письмо адресату с советской территории, ибо международную корреспонденцию, как он слышал, ОГПУ строго контролирует. Лаго обещал просьбу выполнить.

Таким образом Вольнова через Архарова продолжали «подпитывать» нужной информацией по золоту. В какой-то момент он получил от своего друга со ссылкой на его связи в наркомате комментарий к советско-германским отношениям в валютной области. Вольнов тут же написал записку Лаго.

Газета «Журналь» (кстати, именно по ее заданию Лаго ездил в Германию) утверждает, что советское правительство, находясь в затруднительном положении, заложило всю годовую добычу золота в Рейхсбанке в счет последних векселей. ТАСС опроверг это сообщение. По имеющимся совершенно точным данным, дело выглядит иначе. В Берлине представитель Госбанка действительно вел переговоры с Рейхсбанком, но только о том, чтобы тот учел несколько векселей на сумму около 100 миллионов марок. В их обеспечение Госбанк обязуется сдать Рейхсбанку золото в слитках на сумму 40 миллионов марок. Очевидно, такой вариант немцев устроит. Эти переговоры и были причиной распространения приведенных сведений.

Лаго переправил и эту записку Богомольцу как свидетельство добросовестной работы Вольнова и сохраняющихся у него возможностей получения конфиденциальных сведений из советских источников. Это бьшо важно и для Богомольца: ему Гибсон много раз повторял, что в штаб-квартире ценится только информация из осведомленных кругов в Москве.

Когда Богомольца в конце 1931 года переводили в Берлин, его английские друзья сказали, что немецкая разведка осведомлена о его миссии и не станет ему мешать. Он бы так не сказал. Наверное, когда немцев информировали о том, что его сферой деятельности будет Россия, они ответили согласием. Но Богомолец чувствует, что находится под пристальным вниманием, даже чрезмерным.

Все его линии проходят через почту. Именно по почте он получает тайнописные сообщения, адресованные до востребования или на подставные адреса. В первом случае они — это можно сказать с полной уверенностью — перлюстрируются, а некоторые и проявляются (рецептура нехитрая, а случаи пропажи корреспонденции были). Во втором — скорее всего тоже прочитываются, если не все, то большая часть. И хотя содержатели почтовых ящиков клянутся, что об их негласных услугах «приличным господам» ни одна душа не знает, он этому совершенно не верит. Уже давно все донесли в полицию, иначе и быть не может: это Германия. Зачем им рисковать из-за каких-то подозрительных дел, к которым еще не известно как отнесутся власти. Лучше предупредить полицию и действовать по ее указанию. Самое неприятное то, что он ведь не может определить, кто из этих людей надежен (может быть и такое, в конце концов), а кто нет. Выходит, надо списывать всех или пренебречь фактом перлюстрации.

Вообще-то, если немцы читают его письма, то это неприятно, но, как говорится, не смертельно. Тревожит другое. Постепенно они соберут исчерпывающую информацию о его агентуре. Оправдывайся потом перед начальством. Ему, Богомольцу, очень не хочется, чтобы в один прекрасный день к нему пришли господа из абвера или того хуже — гестапо и показали свою осведомленность о его делах. Всем разведкам очень не нравятся вербовочные подходы к их работникам, Интеллидженс сервис не исключение. После этого все равно придется сворачивать работу. Во всяком случае, жить в ожидании неприятностей не хотелось бы.