Войны Суздальской Руси - Михаил Елисеев Страница 35

Этот момент очень тонко подметил В.Н. Татищев: «После многих столь несчастливых предприятий великий князь Юрий Владимирович Долгорукий, придя в Суздаль и видя себя Русской земли совсем лишенным, от великого княжения Киевского отделившись, основал престол в Белой Руси. Рязанских же и муромских князей к оному приобщил и крестным целованием их утвердил. Потом начал строить во области своей многие грады: Юриев в поле, Переяславль у Клюшина озера, Владимир на Клязьме, Кострому, Ярославль и другие многие грады с такими же именами, как в Руси были, желая тем утолить печаль свою, что лишился великого княжения русского. И начал те грады населять, созывая людей отовсюду, которым немалую ссуду давал и в строениях, и другими подаяниями помогал».

Историк обратил вынимание, что даже при строительстве новых городов Долгорукий не смог избавиться от навязчивого стремления подчеркнуть свое право на власть в Южной Руси. Переславль-Залесский был назван по аналогии с Переяславлем-Южным, а протекающая через город речка имела такое же название, как и её сестра на юге, — Трубеж. В Поросье находился и город Юрьев (современная Белая Церковь), чьё название, что вполне вероятно, отразилось в названии Юрьева-Польского. Опять же нельзя не вспомнить, что во Владимире-Суздальском протекала речка Лыбедь и что в Киеве есть такой же одноименный приток Днепра.

Спасо-Преображенский собор Переславля-Залесского. Ровесник церкви Бориса и Глеба в Кидекше. 1152 г. Фото автора

* * *

В 1154 году Юрий посчитал, что собрал достаточно сил для нового противостояния с Изяславом. В поход на Киев выступили сыновья Долгорукого с дружинами, а также ростовские и суздальские полки.

В это раз Юрий шел воевать без союзников, но вполне возможно, что по ходу дела он надеялся снова привлечь Святослава Ольговича и своего зятя Ярослава Галицкого. Однако поход не задался изначально, поскольку едва войска Юрия вступили в землю вятичей, как на коней напал мор. Рать с трудом дошла до Козельска, где и остановилась. К тому же половцы, на чью помощь он рассчитывал, пришли в малом числе, и Долгорукий был вынужден отправить сына Глеба в степь нанимать новую орду. Понимая, что чем дальше, тем будет хуже, Юрий свернул поход и вернулся в Суздаль.

Однако в том же 1154 году Юрий осуществил ещё одно военно-политическое мероприятие — попытался подчинить своей власти Рязань. Причем речь здесь шла не о том, чтобы призвать к порядку Ростислава Ярославича, а о том, чтобы отстранить от власти местную династию и утвердить свою. Рассказ об этих событиях содержится в Львовской летописи, он довольно краток, а потому есть смысл привести его полностью.

«Того же лета посади Юрьи сына своего въ Рязани, а Разанского князя Ростислава прогна въ Половцы. Потом Ростислав совокупя Половцы, поиде на Ондреа ночью, Ондрей же одва утече объ одномъ сапоге, а дружину его овехъ изби, а другиа засувъ во яму, а иные истопша в реце, а князь Ондрий прибеже къ Мурому и оттоле к Суждалю». Вот, собственно, и всё. Как говорится, не густо, но определенные выводы сделать можно.

Утверждение Андрея в Рязани — это прямая попытка Долгорукого наложить руку на соседнее княжество. И началось всё вроде неплохо, но, судя по всему, и отец и сын позволили себе расслабиться раньше времени. Андрей Юрьевич у рязанцев особой популярностью не пользовался, а чтобы завоевать любовь своих новых подданных, у него просто не хватило времени. Ростислав быстро поднял половцев и изгоном пошел на Рязань.

То, что произошло дальше, можно охарактеризовать двумя словами — внезапное нападение. Проспала дальняя и ближняя разведка, проспала городская стража, проспал сам князь Андрей. О том, что сын Долгорукого проспал вражескую атаку в буквальном смысле слова, свидетельствует тот факт, что бежал он из Рязани в одном сапоге. Если бы бодрствовал, то бежал бы в двух и не попал бы сей курьезный факт на страницы летописи. Очередная авантюра Юрия закончилась полным крахом, и сын Мономаха снова оказался в политической изоляции, поскольку земли его со всех сторон были окружены враждебно настроенными соседями.

Но энергии Долгорукого можно было только позавидовать. Он ни минуты не сомневался, что одолеет племянника и вернет себе златой киевский стол, а потому усиленно продолжал подготовку к новым боям и походам. Однако события приняли неожиданный оборот.

На вербьницю прииде князь Юрьи къ Кыеву и седе на столе, а Изяславъ изъбежа Давыдовиць к Чернигову; и прия Юрьи сынъ его в миръ с любовию, и волости имъ раздая достоиныя; и бысть тишина въ Рустеи земли.

13 ноября 1154 года, тяжело разболевшись, в Киеве скончался Изяслав Мстиславич. Умер не побежденным, так и не уступив при своей жизни великое княжение своему дяде Юрию. Вполне вероятно, что сказались раны, полученные в битве на Руте, поскольку в летописях отмечается, что князь сильно заболел через какое-то время после этого достопамятного сражения. На мой взгляд, Изяслав является одним из незаслуженно забытых и до конца не оцененных деятелей русской истории. С Долгоруким всё достаточно просто, поскольку довольно долгое время от обвинений в многочисленных ошибках его надежно защищало имя основателя Москвы и великого градостроителя Ростово-Суздальской земли. То, что именно он развязал страшную междоусобицу и частенько наводил на Русь половцев, иногда оставалось без внимания, поскольку кровавые войны на Юге уравновешивались созидательной деятельностью князя на Северо-Востоке.

С Изяславом всё гораздо сложнее. Очень часто он воспринимается лишь как противник Юрия, и не более того. Он не оставил после себя такого монументального наследия, как дядя, и всю свою жизнь провел в походах и битвах, пытаясь удержать власть. Однако его заслуги несколько иного свойства, чем у Долгорукого. Сын Мстислава пользовался огромным уважением в Киеве, недаром летописец называет его царем. Именно Изяслав с оружием в руках отстаивал принцип передачи власти по прямой линии, от отца к сыну, а не по старшинству, от брата к брату. Он чётко усвоил заветы своего великого деда Владимира Мономаха, который боролся за тот же способ передачи власти. Но если Мономах сумел сделать великим князем своего сына Мстислава, то Изяславу этого повторить не удалось, хотя он и одержал победу над Юрием. Князь неожиданно умер, и всё вернулось на круги своя.

Изяслав Мстиславич прекрасно видел, что передача власти по старшинству порождает нескончаемый круг усобиц между дядьями и племянниками, и осознавал всю пагубность такого порядка вещей. Панацеей от нескончаемой череды кровопролитных войн он считал прямое наследование и всю жизнь сражался за это. И как знать, удайся Изяславу его замысел, то возможно, что очень многих бед удалось бы избежать в дальнейшем.

Подход Юрия к проблеме был иным. Он воевал совершенно за другие идеалы, за «старину», и его планы были прямо противоположны планам племянника. Изяслав был хорош в роли великого князя, а Юрий нет. Для киевлян он всегда оставался чужаком, которого они не признавали, а в итоге открыто возненавидели. Как уже отмечалось, захватывая власть, Юрий просто не знал, что ему с ней делать. Власть ради власти. И если в Ростово-Суздальской земле Долгорукий был на своем месте, то в Киеве он явно терялся. Но, несмотря на многочисленные поражения, суздальский князь оружие складывать не собирался, а был полон энтузиазма продолжать борьбу.