Виктор Тихонов. Жизнь во имя хоккея - Дмитрий Федоров Страница 38

Помощи никакой – родители живут отдельно. Мама Виктора Анна Ивановна до самой пенсии работала. Учёба моя полетела под откос. Все сокурсники сдали госэкзамены, а я – с ребёночком. Но постепенно всё выправилось. И тут новое испытание!

Виктор иногда брал Ваську на хоккей. А он ведь совсем маленький – три годика. И застудил его. У сына начались невероятные отиты – боли в ушах. И так, и сяк лечили – на море мы его возили. Но всё повторялось, как только он переохлаждался. И только после того, как нашли врача в кремлёвской поликлинике и показали Василия, наступило избавление – удалили аденоиды.

Три года мук – сделали операцию, и всё встало на свои места. Потом я с грехом пополам сдала экзамены, но уже в ВЮЗИ – заочном институте. Никакого распределения у меня, естественно, не было, сама стала искать работу – материально нам тогда приходилось тяжеловато. Родители ведь нам сначала помогали, а потом, когда Васька в сад пошёл, прекратили. Это правильно, завела семью – привыкай к самостоятельности.

А сын рос – упрямый, с большущими щеками. Здоровый парень! И очень любил строить. Я всем говорила: «У меня строитель растет». Тогда же игрушек практически не было, но ему деревянные кубики разных цветов заменяли и машинки, и солдатиков. Я в кухне готовлю и слышу, как в комнате Васька мелодии выпевает, что-то мурлыкает. Прихожу – у него слюни висят от восторга: построены такие красивые здания из кубиков. Всегда удивлялась, настолько Васька творческий человек.

В три с половиной года его отдали в детский сад. Я – при деле. Появились какие-то дополнительные деньги. Пусть и небольшие, но всё-таки.

Правда, одно время приходил домой зарёванный. Его били. Виктор тогда был на сборах или в поездке, поэтому пришлось мне учить сына мужеству: «Сейчас я тебе покажу, как драться, и чтобы больше ко мне со слезами не приходил. Если к тебе кто-то лезет, если тебя обижают, берёшь ручку в кулак и ударяешь в нос».

Через пару дней ко мне – делегация родителей с плачущими детьми. Их всех Васька побил. Стыдно, конечно, зато с тех пор у нас никогда никаких проблем со слезами не возникало. Я его всё-таки пыталась воспитывать как мужика, без сантиментов, говорила: «Защищайся, давай сдачи, дерись».

Со школой тоже повезло. Виктор был как-то раз у Васьки на уроке в первом классе. У него преподавала заслуженная учительница, так у неё весь класс работал – все сорок пять минут внимательно, ни один дурака не валял. А домой она ничего не задавала, потому что в школе все успевали выполнять необходимые задания. Виктор в восторге вернулся с того урока – говорит: «Там все тянут руку, все хотят отвечать».

Васька однажды ответил… Пришёл домой с первой отметкой – принёс двойку. Но был такой счастливый! Как же – первая отметка. А потом всё хорошо пошло в учёбе.

Он гулял с ключом на шее. Пока я на работе, из школы возвращался, открывал дверь и чувствовал себя взрослым и самостоятельным. Конечно, я иногда пыталась сбежать пораньше с работы и помочь. Когда перешли на рабочую пятидневку, стало вообще полегче.

В те времена мы ездили отдыхать в Сочи, Старшему лейтенанту Тихонову давали путёвку, но – всего одну, чтобы, наверное, и от семьи отдохнул. Поэтому он с ребятами как-то договаривался: продавал путёвку, покупал билеты – и мы ехали втроём. Чтобы, как Виктор говорил, «Васька промыл нос на море». Снимали там хибару и шли на пляж. Рано утром надо было занимать места, днём приходилось долго стоять в очереди, чтобы поесть. Вспоминаю с таким удовольствием!

Когда Виктор уже работал в Риге, мы, по обыкновению, поехали летом в Сочи, и там Васька, играя с подружкой, упал с дерева – сломал ногу. В Ригу привезли сына с загипсованной ногой.

Васька пошёл в русскоязычную школу. Быстро попал в колею, освоился на новом месте. И хотя я работала на полставки и могла с ним проводить время, ему этого уже было не надо. Он подрос и пристроился к Виктору и к команде. Ходил на все тренировки – дворец-то построили неподалёку от нашего дома.

Виктор не заставлял его заниматься хоккеем, потому что видел – большого хоккеиста из него не получится. Василий тоже не заблуждался относительно своего уровня. Он даже и не мечтал о том, чтобы стать звездой.

Ему было лет двенадцать. Он всё время находился с хоккеистами. Виктор подпускал его к тренировкам – не только на льду, но и на земле. Поэтому он был такой здоровый, рано возмужавший. Вася рано полюбил хоккей, но не бредил им. Правильно оценивал свои возможности.

После школы сын поступил в институт физкультуры – там же, в Риге. Окончил его, да так, что привлекли в аспирантуру. Но – не пошло у него. И не готов был, и, видимо, не хотел. Как раз в это время он выступал за вторую команду – за «Латвияс Берзс». Получал там деньги – большие, побольше, чем я получала как юрисконсульт.

С аспирантурой у него не сложилось, и возник повод для серьёзного разговора. Разговор состоялся без Виктора. Я сказала примерно следующее: «Вася, вот ты окончил институт – ты преподаватель физкультуры. Ты можешь или в школе преподавать, или тренировать какую-нибудь детскую команду. Но как тренер ты пока никто. И вообще никто, потому что ничего не умеешь делать из того, что умеет делать твой отец. Отец добился успеха, но это вовсе не значит, что ты станешь таким же тренером. Успех родителей в спорте, как правило, не повторяется. Поэтому выбирай, чем тебе заниматься – или ты в школе, или ты на тренерской работе. Но тогда начинать нужно с самого маленького возраста».

Моё выступление на него подействовало. Я в довольно резких тонах говорила, не жалея сына. И он стал тренером во второй команде. Помогал сначала, потом получил должность старшего тренера. То есть пошло дело, всё у него складывалось хорошо.

Виктор никакого влияния не оказывал, потому что уже работал в Москве, с ЦСКА и со сборной. Меня не забывал – приезжал, когда у него был день-другой свободный, присылал мне деньги, звонил чуть ли не каждый день. Но ни разу не сказал что-нибудь типа: «Тань, знаешь, хватит, давай приезжай». А Васька мне со своей стороны говорил: «Я из Латвии никуда не поеду». И я ждала, пока он не женится.

И вот, когда Вася женился, я готова была вернуться в Москву. А ведь Виктор не зовёт. И я придумала, как сделать, чтобы позвал.

Я немножко загуляла. У меня поклонников было много. И я умышленно сделала так, чтобы Виктор получил настораживающую информацию. Думаю: должен же он как-то отреагировать. Ну, не могла я ему сказать: «Хочу к тебе переехать». Не желала напрашиваться, раз не зовёт.

До него информация, действительно, дошла – постарались друзья. Не зря я на это рассчитывала. Виктор тут же примчался и сказал: «Немедленно собирайся!». Так вопрос был решен. А Василий остался в Риге с женой.

Я приехала в новую пустую квартиру. Кругом ходят пьяные строители, которые работают только за бутылку. За бутылку можно обои поменять, двери переставить, окна подправить. Всё за бутылку. И, наверное, полгода эта пьянка вперемешку с благоустройством продолжалась.

Одновременно с ремонтом я искала себе работу. Просила Виктора помочь, потому что мне до пенсии оставалось всего ничего. Но – не помог. Вообще-то, я думаю, что он и не очень-то хлопотал. С его точки зрения, я вполне могла бы дома посидеть до пенсии. Тогда уже средств хватало. А помогла мне женщина, жившая в нашем доме, в соседнем подъезде. Мы гуляли с собаками, и я ей пожаловалась на то, что никак не устроюсь в Москве. По её протекции пошла работать на базу, которая снабжала продуктами рестораны Москвы.