Зигмунд Фрейд - Давид Мессер Страница 38

– Вы любите Шекспира? – околдованная тембром его голоса и лучшим в ее жизни признанием, завороженно спросила Салли.

– О да! Я начал читать Шекспира в восьмилетием возрасте и потом перечитывал его снова и снова. Я восхищался непревзойденной силой его выразительности и еще более его обширнейшим знанием человеческой натуры. Кстати, я уверен, что черты его лица являются не англосаксонскими, а французскими и что его имя могло происходить от искаженного Jacques Pierre.

Салли окончательно расстаяла.

– О Зигмунд! Я очень хочу сделать с вами селфи! – внезапно выпалила она.

– И я с вами хочу! – разделил ее порыв Зигмунд.

– Тогда можно? – обрадовалась Салли.

– Разумеется! А что это?

Салли, мило улыбнувшись, подсела вплотную к своему спутнику, нежно прижалась щекой к его щеке и, нацелив руку с телефоном, возбужденно произнесла:

– А теперь смотрите на экран.

Зигмунд устремил взгляд по указанному направлению. В глаза брызнула вспышка.

– А мы классно получились! – восхитилась Салли, глядя на удачный снимок. – И очень здорово смотримся вместе! Правда? – передала она телефон Зигмунду.

– Правда, – согласился тот. – А вы не расскажите о себе? – попросил он.

– Рассказать о себе? – не ожидала такого вопроса Салли. – Даже не знаю, будет ли вам это интересно… – засомневалась она.

Зигмунд подбадривающе кивнул.

– Ну не знаю! – решилась она. – Самая обыкновенная лондонская девушка… Ну хорошо! Природа не обделила меня вот этим, – она изящно обвела пальчиками контур своего милого личика, опускаясь вниз к груди и ниже…

– У вас, должно быть, красивые родители? – предположил Зигмунд, с удовольствием наблюдая за ней.

– О да! – подтвердила она. – Они у меня оба красавцы! Мама в молодости была моделью, она и сейчас прекрасно выглядит. В свое время ей пророчили большое будущее в модельном бизнесе, но она предпочла журналистику. Теперь она занимается писательской деятельностью. Пишет всякие мемуары и женские истории о смазливых дурочках семидесятых. – Салли чуть погрустнела. – Папа родом с Барбадоса. В восьмидесятых он переехал в Лондон, где и познакомился с моей мамой. Они безумно влюбились друг в друга, в результате чего и получилась я…

– Очень хорошо получились! – не сводя с нее глаз, произнес Зигмунд.

Салли благодарно улыбнулась и на миг задумалась.

– Ваши родители… Они до сих пор вместе? – осторожно спросил Зигмунд.

– Нет… – мотнула головой Салли. – Они прожили вместе десять лет. За это время у меня появились младшая сестра и брат… Но когда мои родители еще состояли в браке, то папа очень часто ездил на Барбадос. Он говорил, что навещает там больных родителей и остальную родню, но однажды мама нашла спрятанные письма, из которых выяснилось, что на Барбадосе у него была другая семья… В общем, она его выставила… Нам она не запрещала встречаться с отцом, но сама простить предательство не смогла… Я даже несколько раз ездила к нему в гости… Встречалась со своими младшими сводными братьями и сестрами… Они все очень забавные.

Салли печально посмотрела вдаль, потом с оптимизмом продолжила:

– Вообще отец у меня музыкант. Я от него унаследовала неплохой слух и вокальные способности. Мечтала даже стать певицей, как Рианна. Не слышали? Очень популярная. Тоже родом с Барбадоса… Ну не важно, – заметила она извиняющееся выражение на лице Зигмунда. – Вскоре я убедилась в наивности этой мечты и поняла, что мне ничего не светит… Так я стала продавщицей в секс-шопе… У вас снова телефон – сникла Салли, услышав знакомую мелодию, назойливо доносящуюся из кармана Зигмунда.

– А ваша крошка неугомонная! – язвительно заметила она.

– Да…, «ей», видимо, не спится… – виновато пробубнил он, в очередной раз вытащив бестолковый аппарат. – Вы не знаете, как это остановить?

– Давайте помогу! – Салли бесцеремонно выхватила телефон из его рук и с глубоким удовлетворением отключила. – Теперь вас никто не потревожит! – радостно вернула она выключенный мобильный.

– Спасибо, – поблагодарил ее Зигмунд, надеясь, что «крошкино» возмущение будет недолгим.

– Но если вам уже нужно идти… – вдруг почувствовала угрызения совести Салли.

– Нет, нет! Все в порядке! – заверил ее Зигмунд.

– Правда…? Я пойму… Тем более я живу недалеко отсюда – не успокаивалась Салли, вызвав в нем легкое замешательство от столь интересной оговорки.

– Живете неподалеку?… – переспросил он.

– Да… – ее голос стих. Она выжидательно посмотрела на него.

– Вы не против, если я вас провожу? – вкрадчиво спросил Зигмунд.

– Конечно нет! – оживившись, воскликнула она.

Зигмунд поднялся с дивана и элегантно предложил ей руку. Она игриво улыбнулась в ответ и опустила свою ручку на его локоть. Они покинули веранду и направились по узкому переулку в сторону дорожного кольца.

– Ого-го! Вот это да! Эй, красотка, ты решила выгулять своего дедушку? – раздался сбоку мерзкий хохот.

Зигмунд резко повернул голову и заметил трех, изрядно выпивших, вульгарных мужиков, откровенно оценивающих вид его спутницы.

– Пойдем лучше с нами развлечешься! Мы угостим крепеньким! – выкрикнул один из них.

Зигмунд замедлил шаг.

– Не обращайте внимания на этих болванов! – испуганно попросила его Салли.

– Ой, ой! Что нам сейчас будет! – распоясался главный заводила, заметив намерения старика.

Это непристойное кривляние, оскорбляющее молодую, красивую девушку и нацеленное на унижение достоинства Зигмунда перед ней, напомнило ему один инцидент из прошлого, произошедший с ним и его повзрослевшими детьми во время отдыха в горах. Тогда они возвращались с прогулки и обнаружили, что дорогу к их отелю преграждает шумная толпа, из которой в их адрес доносились антисемитские выкрики. Размахивая в воздухе тростью для прогулок, Зигмунд без колебаний пошел на них с таким выражением лица, что заставил их расступиться перед собой.

В случае необходимости он мог производить пугающее впечатление своим суровым и гневным взглядом. Именно так он смотрел на нацистов, вломившихся в его дом в 1938 году.

Такой же гнев, яростный и беспощадный, бушевал сейчас в его груди. Оставив Салли в стороне, он грозно двинулся на этих ублюдков.

– Сейчас же попросите у нее извинений! Иначе вам не поздоровится! – прорычал Зигмунд, воинственно сведя брови.

– Хорошо, хорошо, – трусливо забормотал заводила, изменившись в лице.

– Не слышу! – рявкнул Зигмунд.

– Извиняюсь! – промямлил заводила.

– Что?! – грозно повторил Зигмунд.

– Прошу меня извинить… Это была неуместная выходка, – поправился мужчина.