Крупская - Леонид Млечин Страница 4

Двенадцатого марта 1897 года Крупская неожиданно оказалась на свободе. Дело в том, что в Трубецком бастионе Петропавловской крепости сидела народоволка и слушательница Высших женских курсов Мария Ветрова, арестованная по делу о подпольной типографии. Протестуя против тюремных нравов, Ветрова облила себя керосином из лампы и подожгла. Ходили слухи, что ее изнасиловал жандарм. Ей было 27 лет. Надежду Константиновну Крупскую, как и некоторых других женщин, находившихся в предварительном заключении, после этого громкого дела выпустили на поруки. Вердикта суда она ожидала дома.

Тем временем решилась судьба Владимира Ильича. Ульянова-Ленина приговорили в 1897 году к ссылке в Иркутскую губернию. Но он попросил у властей «ввиду слабости здоровья — место ссылки в пределах Енисейской губернии, желательно в Красноярском или Минусинском округах»

Товарищи упрекали Ленина: «Моральный кодекс революционера не позволяет просить власти о смягчении наказания или других послаблениях». Но, судя по всему, этот принцип воспринимался более как эталон, нежели как жизненное кредо.

Власть пошла молодому человеку навстречу. Вместо холодного и необжитого Туруханского края, куда позднее угодил административно-ссыльный Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин), Ленин отправился в село Шушенское Минусинского края; местный климат ссыльные считали просто-таки благодатным.

Надежда Константиновна Крупская была, говоря современным языком, «заочница», то есть женщина на воле, которой зэки пишут обширные и жалостливые послания. Сидевшие в тюрьмах революционеры просили товарищей подобрать им «невесту», то есть девушку, которой бы разрешались свидания с ними.

Из тюрьмы и Ленин передал через сестру Марию Ильиничну просьбу, чтобы к нему пришла «невеста». «Я не думала, мне надо пойти или кому другому, — вспоминала Надежда Константиновна. — Пошла я, и оказалось, что это было правильно».

Ленин стал называть ее невестой. Обычно заочницам обещают, выйдя на свободу, жениться на них. Но Крупская сама оказалась под судом. В конце декабря 1897 года ей объявили приговор: три года ссылки в Уфимской губернии. А Ленин из Шушенского звал ее к себе. Как же это организовать? Вступить в брак.

Крупская написала, что готова приехать: «Ну что ж, женой так женой». Обратилась к министру внутренних дел с просьбой изменить ей место ссылки. «Мне дали три года Уфимской губернии, — рассказывала Крупская, — я перепросилась в село Шушенское Минусинского уезда, где жил Владимир Ильич, для чего объявилась его невестой».

И Ленин отправил такое же прошение. Ответа ждали долго.

Крупская писала Марии Ильиничне Ульяновой: «Относительно моего отъезда… Ничего я, Маня дорогая, не знаю… Я всё надеялась, что приговор будет объявлен 4-го марта, и тогда бы мы выехали 10-го вечером. Но приговор отложили до 11-го марта… Завтра пойду опять в департамент. Так мне не хочется, чтобы моя поездка откладывалась».

Боялась, что если всё затянется, снег начнет таять и дороги станут непроезжими. Но ответ пришел положительный. Царская власть решила не мешать людям, пусть даже и осужденным, вступить в брак. В середине апреля 1898 года Надежда Константиновна отправилась в дальний путь — в село Шушенское к жениху. 7 мая 1898 года добралась до места, которое станет историческим. Ленин в тот день ушел на охоту. Цель ссылки состояла лишь в изоляции осужденного. Иных ограничений не предполагалось. Владимиру Ильичу не запрещали владеть оружием, так что он увлекся охотой.

Но выяснилось, что регистрация брака — непременное условие, при котором Крупской разрешат остаться в Шушенском. 10 мая 1898 года возмущенный Ленин писал матери: «Надежде Константиновне, как ты знаешь, поставили трагикомическое условие: если не вступит немедленно (sic) в брак, то назад в Уфу. Я вовсе не расположен допускать сие, и потому мы уже начинаем “хлопоты” (главным образом прошения о выдаче документов, без которых нельзя венчать), чтобы успеть обвенчаться до поста…»

Десятого июля 1898 года Владимир Ильич и Надежда Константиновна обвенчались. Обручальные кольца для венчания им выковал из медного пятака ссыльный финн Оскар Александрович Энгберг, который когда-то был учеником ювелира. Но колец они не носили. «Пришлось венчаться, проделать эту комедию», — рассказывала Крупская. Зато теперь она стала получать положенное ссыльным казенное пособие.

Они, верно, намеревались заключить что-то вроде фиктивного брака, дабы облегчить себе жизнь, а соединились навсегда. Административно-ссыльная Крупская приехала к Ленину с матерью, Елизаветой Васильевной, набожной женщиной, воспитанницей Института благородных девиц. Надежда Константиновна с матерью никогда не расставалась. Теща зятю попалась золотая. Она-то и наладила молодым быт.

Не будь тещи, не видать Ленину домашнего уюта. Умение вести хозяйство не входило в число достоинств Надежды Константиновны…

«Летом некого было найти в помощь по хозяйству, — вспоминала Крупская. — Случалось, я опрокидывала ухватом суп с клецками, которые рассыпались по исподу. Потом привыкла. В октябре появилась помощница, тринадцатилетняя Паша, худущая, с острыми локтями, прибравшая к рукам всё хозяйство».

После смерти Ленина в Москве открыли посвященный ему музей. «Надежда Константиновна просматривала экспозиции залов, давала ценные советы, указания, рекомендации, — вспоминала Антонина Андреевна Федорова, лектор Центрального музея Ленина. — Будучи уже больной, она ходила с нами по залам музея, слушала наши объяснения экскурсантам, а затем обсуждала вместе с нами, что особенно важно не упустить при раскрытии образа Ленина, чего следует избегать». Экскурсоводы этого не понимали, а Надежда Константиновна отстаивала свое право на память о муже, внутренне протестуя против догматической сталинской историографии.

В одном из залов музея экспонировалось пальто Владимира Ильича (очень небольшое по размеру, посетители поражались, каким же невысоким был вождь мирового пролетариата). Кто-то из лекторов удивился:

— Надежда Константиновна, а почему же на пальто разные пуговицы, кто же их пришил?

Крупская рассмеялась:

— Ну, если разные, то это, наверное, я пришила.

Брак Ленина и Крупской не назовешь ранним. Обоим было под тридцать. Нет оснований сомневаться, что Владимир Ильич стал для Надежды Константиновны первым мужчиной.

Девушкой Крупская была вполне симпатичной. По словам ее подруг, «у Нади была белая, тонкая кожа, а румянец, разливавшийся от щек на уши, на подбородок, на лоб, был нежно-розовый. Дома она не закалывала волосы в прическу, и ее длинная пышная коса спускалась ниже пояса. Глаза Крупской были серовато-зеленоватые, она сама говорила, что цвет глаз и волос у нее “петербургский”… Но у нее не было ни тщеславия, ни самолюбия. В ее девичьей жизни не нашлось места для любовной игры».

В юности она вращалась в кругу радикально настроенных молодых людей, снабжавших ее нелегальной литературой. Они вместе читали труды Карла Маркса, другие запрещенные сочинения, жарко спорили. Дальше разговоров дело не шло. В те времена добрачные интимные отношения у женщин решительно осуждались.