Рождение Европы - Жак Ле Гофф Страница 4

География

Не следует забывать, что первое место в перечне наследия, полученного Европой, занимают, собственно, географические данности. Рассмотрим географические условия, в которых пришлось жить людям Средневековья и которые они обратили на пользу Европе. Европа представляет собой край материка Евразия. На ее территории наблюдается разнообразие почв и рельефа — следовательно, разнообразие, которое является одной из характерных черт Европы, уходит корнями в географию. Но в то же время имелись и географические факторы, способствующие единству Европы. В первую очередь — большая площадь равнинных земель (фактор, благоприятствовавший развитию зернового земледелия в Средние века); эта географическая особенность до сих пор остается одним из преимуществ, хотя и несколько спорным, общей европейской экономики. Кроме того, надо упомянуть о большой площади лесных массивов. По мере его освоения и раскорчевки средневековый лес обнаруживает свой двойственный характер: с одной стороны, дает в изобилии древесину, дичь, мед и мясо свиней, скрещенных с лесными кабанами, а с другой — остается дикими угодьями, и эта двойственность сохранилась в Европе до сегодняшнего дня. Другой объединяющий географический фактор, сказавшийся уже в Средние века, — это близость морей и протяженность берегов; несмотря на страх перед морем, свойственный людям Средневековья, это обстоятельство подтолкнет их к важным техническим нововведениям, таким как кормовой руль, а также компас, пришедший из Китая. Кроме того, средневековые люди обратят внимание на благоприятный климат европейской территории и воспользуются его преимуществами: климат — один из нескольких аспектов, в которых Европа характеризуется умеренностью. В этом умеренном климате средневековые жители Европы будут особенно ценить переходные времена года — весну и осень, которые займут значительное место и в литературе, и в мировосприятии европейцев. Людей Средневековья не занимали вопросы экологии — эту проблему люди стали осознавать только на протяжении последнего века. Но стремление монахов к уединенным местам, а также демографический рост, наблюдавшийся с XI века, повлекли за собой определенный ущерб природе. И города, в частности североитальянские, уже в XIV веке стали принимать меры по защите лесов, которые впервые оказались под угрозой вырубки.

Именно в сохранении античного наследия Средневековье наилучшим образом проявило себя в качестве передатчика ценностей и достижений от прошлого мира будущей Европе. Прежде всего, можно говорить о сохранении названия. Европа началась с мифа, географической концепции. Согласно этому мифу, Европа родилась на Востоке. И название, и сама идея Европы возникли в древнейшем из культурных пластов, существовавших на территории, которая впоследствии станет европейской, — в древнегреческой мифологии. Но слово «Европа» пришло с Востока. Это семитское слово, служившее у финикийских моряков для обозначения заката и употребленное в новом значении в VIII веке до н. э. Согласно мифу, Европой звали дочь Агенора, царя Финикии, на территории которой сейчас находится Ливан. В нее влюбился Зевс, царь греческих богов, и похитил ее. Превратившись в быка, он унес Европу на Крит, и от Зевса у нее родился сын Минос — царь-просветитель и законодатель, который после смерти стал одним из трех судей Аида. Так, благодаря грекам, обитатели западной оконечности азиатского континента стали «европейцами».

Контраст между Востоком и Западом (ведь часто понятия «Запад» и «Европа» смешивают) греки считали фундаментальным конфликтом культур. Знаменитый греческий врач Гиппократ, живший в конце V — начале IV века до н. э., представлял себе оппозицию «европейцы — азиаты» в свете конфликтов между греческими городами и Персидской империей; они, вероятно, стали первым проявлением антагонизма между Западом и Востоком — это были мидийские войны, когда греческий Давид победил при Марафоне азиатского Голиафа. По мнению Гиппократа, европейцы отважны, воинственны и агрессивны, а азиаты мудры, образованны, но при этом настроены мирно, даже апатично. Европейцы дорожат свободой и готовы сражаться, а может, и умереть за нее. Предпочтительный политический режим для них — демократия, в то время как азиаты с легкостью соглашаются на подневольное существование, если в обмен им гарантируют сытую и спокойную жизнь.

Такое представление об азиатах просуществовало несколько сотен лет, и в XVIII веке европейские философы эпохи Просвещения создали теорию просвещенного деспотизма, который являлся, по их мнению, наиболее подходящим для Азии политическим строем; в продолжение этой мысли марксизм в XIX веке определит азиатский способ производства как базис для авторитарных режимов. Средневековое общество, общество воинов и крестьян, не опровергнет Гиппократа, а наделит в своем эпосе образ героя-воина чертами христианина и перенесет его на европейскую почву.

Таким образом, получается, что Древняя Греция оставила Европе двойное наследие: это, во-первых, противопоставление ее Востоку, Азии, а во-вторых, демократическая модель управления. Средневековье не восприняло демократической модели, которая вернется в Европу в усовершенствованном виде только во времена Французской революции. А вот противопоставление Запада Востоку в Средние века, наоборот, усилится; точнее, для средневековой Европы существовали два Востока. Первый, тот, что находился ближе, — греческий, византийский мир. Представления о нем восходят к оппозиции между греческим и латинским миром, существовавшей в Римской империи. Противостояние усиливается еще и из-за растущей враждебности между римским и православным христианством, поскольку никакого единомыслия внутри христианства не наблюдается. Крайнего проявления эта враждебность достигнет в 1204 году, когда сторонники латинского христианства во время IV крестового похода пойдут войной на Константинополь, захватят его и разграбят.

За этим греческим Востоком для жителя средневекового Запада лежал другой Восток, еще более удаленный. Долгое время представления о нем были расплывчатыми. С одной стороны, он являлся источником несчастий и угроз: с Востока приходили эпидемии и ереси, на землях восточной оконечности Азии теснились народы-разрушители Гог и Магог, которых с наступлением Конца света должен освободить Антихрист и которых западные люди в XIII веке отождествляли с монгольскими завоевателями. Но, с другой стороны, Восток представлялся как страна грез, источник чудес, царство пресвитера Иоанна, царя-священника и обладателя несметных сокровищ, а заодно — и прообраз политической модели, которая будет искушать христианский мир в XII веке. Наконец, древнегреческие географы передали людям Средневековья географические знания, в том числе и о ряде проблем, которые существуют по сей день. С северной, западной и южной сторон границы Европы естественным образом определяло море — это объяснялось недостаточными мореплавательскими навыками западных жителей в Средние века, а также несовершенством судов, — но что считать восточной границей? Даже учитывая, что, как я уже говорил, средневековые границы долгое время оставались нечеткими, восточный «фронт» средневековой Европы представлял собой серьезнейшую проблему. Средневековые ученые в большинстве своем переняли взгляды древнегреческих географов. С их точки зрения, граница между Европой и Азией проходила по реке Танаис, нынешнему Дону, который впадает в Азовское море; таким образом, в состав Европы попадали территории нынешних Украины и Белоруссии, а от России — лишь небольшая часть. Во всяком случае, ни о какой Европе, простирающейся от Атлантики до Урала, в Средние века и речи не было! Однако дальше, за пределами Византийской империи, в Средние века обнаружился еще один Восток, куда более реальный и пугающий. Речь идет о Востоке мусульманском; этот Восток в XV веке поглощает Византию, и теперь византийцев заменяют турки, которым суждено было стать многовековым кошмаром для Европы.