Клеопатра - Карин Эссекс Страница 40

«Кто приказал это сделать, мать богов? Только ты это знаешь. Скажи! Я отдам тебе все, что у меня есть. Я посвящу тебе всю мою жизнь. Только скажи, кто так желает моей смерти? Ради чего ты уберегла меня? Уберегла, чтобы я могла служить тебе! Я маленькая девочка, у меня нет матери, мой отец иногда ведет себя как мудрец, иногда как глупец. У меня больше нет подруг. Просвети меня! Просвети!»

Богиня не давала ответа. Клеопатра рыдала, уткнувшись лбом в тунику солдата, который бережно нес царевну в темную каюту. Она всегда верила, что богиня существует, что она откликнется по первому же зову, а теперь боги оставили ее. Может, это ей было суждено умереть и богиня сердится, что место Клеопатры в подземном царстве заняла Мохама. Девочка заплакала еще горше, моля и заклиная богиню.

«Великий Аид обрадуется Мохаме, правда? Она такая красивая! Она ведь лучше, чем такой ребенок, как я? Мохама красивее самой Персефоны».

Неожиданно какой-то странно знакомый аромат коснулся ноздрей царевны. Она отстранилась от солдата, чтобы запах его пота не мешал принюхиваться. Девочка глубоко вздохнула и снова ощутила долетевший неизвестно откуда крепкий дух лотосового масла.

Теа! Теа! Теа! Это имя загрохотало в голове Клеопатры, словно боевые барабаны. Богиня не покинула ее, она ответила. Из Александрии был послан убийца, который хотел отравить маленькую царевну. Ведь в один прекрасный день девочка станет взрослой и прогонит с трона Теа и ее детей. Конечно, это Теа, кто же еще? Но мачеха пристрастила к этим духам и Беренику. Значит, все сходится. Клеопатра помнила, что обе женщины пользовались лотосовым маслом. Они в сговоре. Девочка всегда знала, что они ведут одну игру.

Клеопатра не сомневалась в том, что они ненавидят ее и хотят ее смерти. Она лишь не знала, как это случится и кто в конце концов пострадает. «Я убью их, — решила царевна, — а когда они будут умирать, шепну им на ухо имя Мохамы».

* * *

А что он мог поделать, если царица не оставила ему выбора? Сперва Мелеагр решил, что Теа погубила все его тщательно разработанные планы, но потом понял: так даже лучше. Это был еще один дар богини, еще один камешек в лестнице, по которой Береника взойдет на трон. И снова судьба вмешалась в дела людей, являя мудрость богов, которые наблюдают за людскими деяниями и направляют их пути по собственному желанию. Хорошо, что он привык доверять богам.

— Я думаю, царь нам больше не нужен, — заявила Теа за завтраком одним прекрасным днем. — А ты как полагаешь?

Мелеагр не поверил своим ушам.

— Он ведь сбежал, разве нет? А страна живет, как прежде, словно его и не было. И даже лучше.

Победный взгляд царицы пригвоздил евнуха к креслу.

— Он никому не нужен, — продолжала Теа, — ни своему народу, ни царице, ни советникам. Даже своим детям. Единственный ребенок, который бы плакал о нем, плывет с этим предателем в Рим.

— Ты удивила меня, владычица, — признался Мелеагр, проглотив кусок хлеба, который едва не застрял у него в горле. — Прости, что я молчал, но такого разговора не ждал.

— Царь снова хочет продать свой народ Риму. Я предвидела это и потому успела подготовиться. И нашла тех, кто меня поддержит.

Теа улыбнулась, не разжимая губ. На ее щеках заиграли ямочки.

— Из какой они партии? — поинтересовался Мелеагр, стараясь говорить спокойно и ровно, чтобы выиграть время и прийти в себя.

— Греческий философ, который служил царю, стал моим… как бы это сказать? — игриво ответила царица, теребя локон и отводя глаза под язвительным взглядом евнуха. — Моим союзником. Во время частной беседы он признался, что всегда одобрял мое отношение к Риму. Ему не нравилось, как мой муж дрожит перед этими варварами.

— Деметрий? — поразился евнух.

— Он учился в Риме. Он знает о нравах этих варваров из первых рук. Во сне к нему явился бог и объявил, что царь — не тот человек, который должен сидеть на троне. Только я могу объединить великий народ Египта под своей рукой и, если потребуется, противостоять Риму. Царь никогда этого не признал бы, но боги благоволят женщинам.

Мелеагр понимал: дело не в ночных видениях, а в ночных визитах философа к царице.

— Занятно, — пробормотал он.

Как это могло случиться? У него под носом! Мелеагр с трудом пытался скрыть свое удивление и замешательство. Деметрий времени не терял. Но что теперь делать? Не настало ли время осуществить задуманное? Кто поддерживает царицу? Кто уже подпал под ее чары? Евнух лихорадочно размышлял. Как такой поворот событий вписывается в его планы? Кого еще успела соблазнить царица? Главного советника? Главнокомандующего? Скольких она успела привести под свою руку?

Он столько раз наблюдал, как тощий Деметрий гуляет по саду с царем и маленькой царевной. Почему верность людей заканчивается, едва только дело доходит до постели? Евнух быстро взвесил все варианты. Они с Деметрием являются представителями царской власти. Царица, уверенная в преданности Мелеагра, совратила философа — по крайней мере, она так сказала. И теперь считает, что путь для нее открыт.

Все это молнией пронеслось в голове евнуха. Впервые он не знал, что делать. Впервые он был застигнут врасплох, не успев подготовиться и придумать ответный ход. Поэтому он молча слушал трескотню царицы, стараясь ни взглядом, ни жестом не выдать своего страха и растерянности. Улыбайся. Слушай. Подними правую бровь. Корчи из себя невинного ягненка. Это оказалось трудно, поскольку остолбенение еще не прошло.

— Владычица, я остаюсь твоим преданным слугой, — наконец промолвил он.

И торопливо добавил, чтобы скрыть волнение:

— Был и остаюсь.

А про себя подумал, что игра еще не закончена. Найдутся способы повернуть все в свою пользу. Нужно набраться терпения, это помогало всегда, в самые тяжелые годы. Время! Мелеагр давно подружился с этой стихией, со временем.

Ему доводилось видеть, как время расправляется со всем, что стоит на его пути. Города возводились и вырастали многие годы, их сметали с лица земли за один день — либо люди, либо разгневанные боги. В конце концов, что такое время? Придет час, и исполнится все, что он задумал. Придет час, и Теа падет — если не от его руки, то от руки его соратников.

— С чего начнем, владычица?

* * *

На следующий день после смерти Мохамы Клеопатра поделилась своей догадкой с Хармионой. Кто-то пробрался на корабль и выполняет приказ Теа — избавиться от Клеопатры, единственной наследницы Авлета.

— Но почему она хочет убить тебя, а не царя? — спросила Хармиона, нежно гладя царевну по руке, словно ребенка.

Они сидели на кровати в царской каюте.

— Наверное, эти черешни предназначались и отцу тоже, — вспылила девочка.

Почему Хармиона во всем сомневается?

— Разве ты не понимаешь? Береника на стороне Теа, а сыновья и Арсиноя — ее дети. Я единственная могу им навредить. Не сейчас, так в будущем. Что бы ты ни думала обо мне, как бы ни обращалась со мной, когда-нибудь я вырасту. Я знаю, ты хочешь, чтобы я навсегда осталась ребенком. Потому что когда я стану взрослой, ты больше не сможешь опекать меня. И что ты тогда будешь делать?