Слава и трагедия балтийского линкора - Никита Кузнецов Страница 43

Вообще необходимо отметить, что за весь период Моонзундской операции 9 наличных неприятельских подводных лодок (в Рижском заливе — 3, Даго-Эзель — 3, Финский залив — 3) нигде удачно себя не проявили.

Деятельность наших подводных лодок увенчалась успехом только в Рижском заливе (3 лодки), где С—32 утопила у Кюбассара большой транспорт. Крейсерство же у Либавы, Стейнорта и Даго остальных лодок было безрезультатно.

В итоге — за Моонзундскую операцию мы потеряли линейный корабль «Славу», эскадренный миноносец «Гром»; повреждение же прочих судов и потери в людях были невелики.

У германского флота за этот промежуток подорвались на минах 2 дредноута III и IV эскадры, один легкий крейсер и одно вспомогательное вооруженное судно, 2 миноносца типа «Новик» утоплены в бою, миноносец S—64 взорвался и затонул на Моонском створе, один малый миноносец утонул и два сильно повреждены легкой батареей у Малого Зунда, 1 большой транспорт утоплен подводной лодкой, число утопленных и поврежденных тральщиков с катерами не выяснено.

После оставления Рижского залива и Моонзунда нашим флотом морская война на Балтийском море фактически закончилась.

Овладение Моонзундскими островами и Балтийским побережьем рассматривалось германцами как крупная победа, которую германское командование и пресса старались сильно раздуть.

Чтобы оценить объективно и по достоинству действия германского флота в этой операции, надо ввести несколько весьма существенных поправок, которые значительно обесценивают успехи неприятеля.

В июле 1915 года, когда германцы впервые начали борьбу за обладание Рижским заливом, силы, защищающие Ирбен, были: 1 линейный корабль, 2 канонерских лодки, Минная дивизия (угольные миноносцы неполностью и 4 «Новика») и 3 подводных лодки.

Минное поле у Ирбена было слабо и состояло из 5 линий мин, кроме того, не было даже намека на прибрежные батареи, помощь которых была бы так существенна для флота при противодействии форсированию. Несмотря на громадное преимущество противника, он только через 11 дней с большими потерями добился результата.

Наше сопротивление при защите подступов к Рижскому заливу было настолько упорно, что германский флот, обеспокоенный своими потерями и продолжающейся борьбой, даже овладев заливом, вынужден был его оставить и отказаться от повторного форсирования Ирбена в течение 1915 года.

В 1916 году минная Ирбенская позиция была значительно укреплена, а глубоководный Моонзундский канал позволял в короткий срок усиливать отряд Рижского залива крейсерами. Учитывая это, германский флот в 1916 году произвел лишь пробное форсирование Ирбена и, убедившись в полной готовности к отпору, быстро закончил свою демонстрацию. Усилия германской армии продвинуться вперед левым флангом (у Риги) и овладеть Усть-Двинском и Ригой разбивались главным образом благодаря противодействию нашего флота, который, невзирая на трудность борьбы с тяжелыми батареями, успешно отстаивал Шлокские и Кеммернские позиции; следовательно, уклонение германцев в 1916 году от решительного форсирования Ирбена надо искать отнюдь не в отсутствии необходимости и сознания нецелесообразности этой операции, а гораздо глубже.

К весне 1917 года Рижский залив и Моонзунд были укреплены лучше, чем в предыдущие годы: помимо нового усиления минами Ирбена, на побережье островов были установлены батареи, Моонзундский канал допускал переброску в Рижский залив не только кораблей типа «Слава», но и типа «Андрей Первозванный» (с небольшой разгрузкой). Но главной опорой и гордостью обороны являлась четырехорудийная 12” Церельская батарея, которая благодаря удачно сконструированному подъемному механизму имела дальность 156 кабельтовых (27 верст), т.е. превышала дальность германских дредноутов на 30 кабельтовых.

Опыт трудной, а подчас и безуспешной борьбы флота с укреплениями (в Дарданеллах) и собственная практика борьбы с тяжелыми батареями у Кеммерна и Рагоцема давали полную уверенность, что состязание германских линейных судов с такой мощной и хорошо бетонированной батареей будет длительно и мало успешно для противника.

Доведенные к 1917 году до большой высоты средства обороны залива создавали большую уверенность в успешности нашего сопротивления.

Но когда к весне 1917 года были взвешены и оценены все технические и моральные средства предстоящей борьбы, новый фактор — революция — в корне изменил обстановку борьбы.

Учитывая ход революционных событий, были приняты меры для удержания боеспособности масс, но стихийная волна смела все расчеты.

Морские силы Рижского залива, к 1917 году впервые сознавшие свою техническую мощь, по духу оказались совершенно небоеспособны.

Вот обстоятельства, при которых германский флот начал свою Моонзундскую операцию, а потому считать достигнутый успех выдающейся победой не приходится.

Надо удивляться германскому адмиралу Шееру, который в своих записках приписал победу над флотом Рижского залива исключительно доблести и боевой подготовке германского флота.

Сравнивая условия и результаты борьбы за обладание Рижским заливом 1915—1916 и 1917 годов, нетрудно видеть, что успех и причины его прежде всего проистекали из отсутствия сопротивления (и наличия желания масс окончить войну во что бы то ни стало).

Стойкость Балтийского флота в борьбе с сильным противником была рождена школой и духом первого командующего флотом адмирала Эссена, сумевшего передать этот дух своим подчиненным. Ученик адмирала Макарова, Николай Оттович Эссен систематическим, упорным и тяжелым трудом, с девизом «помни войну» создал и воспитал тот флот, неистощимые силы и высокая доблесть которого ярко выявились в минувшую империалистическую войну.

В настоящее время выдвинута и уже успешно проводится в жизнь идея возрождения флота на новых основах. Многие забытые принципы начинают занимать должное, почетное место в этой работе: используются методы обучения адмиралов Макарова, Эссена и опыт последней войны.

Идет кропотливая, напряженная работа — созидается Красная Морская Сила.

Широкая правительственная пропаганда морской силы среди трудящихся, сочувствие, поддержка, а главное, сознание насущной необходимости существования боеспособного Красного флота дает уверенность в том, что он займет почетное место в составе вооруженных сил Союза Социалистических Республик и во всеоружии знаний и боевого опыта прошлого будет достойным носителем морской идеи трудового народа.

* * *

Дмитрий Павлович Малинин (1890—1939) {36}

Д.П. Малинин родился 11 февраля 1890 г. в городе Вильно. В 1908 г. закончил Псковский кадетский корпус, в 1911 г. — Морской корпус. С 1911 по 1915 г. — ротный командир, ревизор и вахтенный начальник на эсминцах «Боевой», «Охотник» и крейсере «Россия». Лейтенант (1 января 1915 г.). В 1915 г. закончил Штурманский офицерский класс в Гельсингфорсе; штурманский офицер 2-го разряда. С 1915 г. по 1917 г. штурманский офицер канонерской лодки «Грозящий». 26 августа 1917 г. переведен на линкор «Слава» в качестве старшего штурманского офицера. В 1917—1918 гг. — старший штурман крейсера «Громобой» и линкора «Гангут». В 1918—1919 гг. — технический руководитель перехода дивизиона миноносцев с Балтийского флота по Мариинской системе на Волгу, затем — флагманский штурман Волжской военной флотилии, участник боевых действий на реках Кама, Белая и Волга. С 1919 г. по 1920 г. — начальник морского отдела штабов Восточного и Туркестанского фронтов. В 1920—1921 гг. — начальник штаба военных флотилий Туркестана и начальник гидрографической экспедиции по Аральскому морю и реке Амударья. С 1921 по 1924 г. начальник штурманской части Управления безопасности кораблевождения Балтийского моря. С 19 декабря 1925 г. по декабрь 1926 г. — флагманский штурман Штаба Морских сил Балтийского моря. В 1926—1927 гг. слушатель Академических курсов комсостава ВМФ. С 1929 г. по 1934 г. — преподаватель Штурманского офицерского класса, а с 1934 г. по 1939 г. — заместитель начальника кафедры кораблевождения Специальных курсов командного состава. Автор ряда печатных работ.