Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата? - Юрий Емельянов Страница 46

Также под давлением Запада Латвия допускала существование на своей территории филиалов белогвардейских организаций. В республике издавались белогвардейские газеты. Вблизи от советской границы была создана белогвардейская радиостанция на русском языке. Было известно, что деятельность этих организаций и учреждений финансировалась и направлялась в основном английскими, французскими, американскими и японскими разведывательными центрами. Заброска японских агентов на советскую территорию осуществлялась и через Эстонию.

В своей книге «Прибалтийский фашизм» М.Ю. Крысин писал: «С первых же лет своего существования республики Прибалтики превратились в плацдарм для разведывательной и подрывной деятельности против Советского Союза. С начала 1920-х годов, а фактически с начала интервенции, здесь обосновались резидентуры разведок Великобритании, Германии, США, Франции, Финляндии, Швеции, Японии. Центром большинства резидентур стала Латвия. Первыми, кто освоил этот плацдарм, стали англичане. В 1920-х годах здесь действовала агентура не только «Сикрет Интеллидженс Сервис» (СИС), но и разведотделы отдельных британских министерств, а также сотрудники Скотленд-Ярда… Все они собирали развединформацию о Советской России и Красной Армии».

Подчиняясь западному давлению, правящие круги Латвии в то же время выражали опасения по поводу того, что подрывная деятельность реваншистских и шпионских организаций приведет к осложнению в советско-латвийских отношениях. 19 апреля 1932 года Министерство иностранных дел Латвии направило письмо в Министерство внутренних дел этой страны, в котором говорилось: «Начинает усиливать свою активность русская пресса, которая подстрекает в известном направлении местное русское население». МИД Латвии ссылался на обращение, опубликованное в «Нашей газете», к местной русской интеллигенции с призывом «принимать активное участие в борьбе за освобождение России от большевиков». МИД указывал, что такая агитация противоречит советско-латвийскому договору о ненападении.

1 ноября 1932 года в беседе с советским полпредом министр иностранных дел Латвии пообещал, что белогвардейские организации, связанные с монархистами и имеющие оружие, будут ликвидированы. Однако очевидно, что давление Запада на Латвию не позволило ей осуществить обещанного.

Вопреки тому, что прибалтийские страны не раз слепо подчинялись диктату держав Запада и причиняли головную боль Советскому государству, создавая опасные ситуации на ее границе, СССР неустанно выступал с новыми и новыми мирными инициативами, направленными на создание климата доверия и делового сотрудничества с Эстонией, Латвией и Литвой. Во многом благодаря этим усилиям перерастание напряженности в вооруженный конфликт на западных границах СССР удалось предотвратить и даже создать условия для расширения делового сотрудничества с тремя государствами Прибалтики.

Экономическая слабость новых прибалтийских государств была причиной не только их зависимости от крупных стран мира, но и внутриполитической нестабильности, которая усиливалась тем, что власть в них оказалась в руках сравнительно небольших социальных и политических группировок. Главной социальной опорой новых режимов, установленных на западно» границе Советской страны, стала малочисленная, но активно развивавшаяся торговая, промышленная и финансовая буржуазия этих стран.

В прибалтийских странах происходило сращивание финансовых и государственных интересов. В Эстонии одним из руководителей крупной промышленной компании «Ээсти Кивиыли» был генерал Лайдонер. Крупный финансист Аугуст Юрима занимал пост министра внутренних дел в последнем правительстве Эстонии. Крупные промышленники и финансисты Шеель, Лютер, Пухк фактически диктовали политику страны по многим ее аспектам. Аналогичные явления наблюдались и в других новых государствах.

Правящая привилегированная верхушка новой национальной буржуазии и высших государственных чиновников стремилась удержать в своих руках власть с помощью демагогии или репрессий. Несмотря на разгром революционных сил и неоднократные репрессии против них, в странах Прибалтики не прекращалась борьба за решение социальных проблем под руководством коммунистов и других левых. Правящие круги прибалтийских государств противопоставляли идеям пролетарского интернационализма националистические лозунги, изображая себя подлинными защитниками интересов своих народов.

В целях укрепления власти буржуазия стремилась подчинить своему влиянию крестьянские массы, составлявшие большинство населения этих стран. Представители крупной буржуазии Эстонии И. Лайдонер и К. Пяте возглавили влиятельную политическую партию страны — Союз аграриев. В середине 20-х годов в Литве у власти находился Союз крестьян ляудининков (ляудининки (лит.) — народники).

Для завоевания симпатий крестьянского большинства населения Прибалтики в трех странах была осуществлена аграрная реформа, ограничившая землевладение помещиков. В первую очередь новые участки земли раздавались добровольцам антисоветских армий. Большинство из тех, кто утратил часть своих земель, были немецкими баронами. Земельные реформы подорвали господство немецких помещиков в прибалтийской деревне.

Действия, направленные против господствующего положения немецкого меньшинства, пользовались поддержкой среди большинства населения и потому, что в них видели победу над теми, кто были наследниками вековых угнетателей народов Прибалтики.

Известно, что испокон веков население Прибалтики не было однородным в этническом отношении. В 30-х годах в Латвии национальные меньшинства составляли 26,6 % населения. В Литве на их долю приходилось 16,1 %. В Эстонии 12,4 % населения составляли неэстонцы. При этом удельный вес национальных меньшинств в городском населении и среди государственных служащих существенно превышал их долю в общем составе населения. В 1919 году среди населения Риги латыши составляли 51,5 %, немцы — 17 %, евреи — 13,5 %, русские — 7 %, поляки — 5 %. В городах и населенных пунктах Литвы с населением свыше 2 тысяч человек литовцев было 57 %. В то время как 65 % латышей занимались сельским хозяйством (среди немцев таких было 14 %), в промышленности было занято лишь 14 % всех латышей (27 % всех немцев, 28 % всех евреев), в торговле — 3,6 % латышей (19 % немцев, 49 % евреев). В Литве 85 % литовцев были заняты сельскохозяйственным трудом (58 % немцев, 6 % евреев); в промышленности работало 5 % литовцев, 17 % немцев и 22 % евреев; в торговле — 1 % литовцев, 3 % немцев и 30 % евреев.

Хотя в Эстонии на долю немецкого меньшинства приходилось всего 1,8 % населения, оно пользовалось немалым влиянием в республике. Немецкое меньшинство занимало значительное место среди владельцев промышленных предприятий Эстонии. Из 3688 предприятий страны на долю немцев приходилось 155. При этом стоимость имущества этих предприятий составляла 25,8 % от общей стоимости промышленных предприятий страны. На долю эстонских владельцев приходилось 29,2 %, доля государственных предприятий составляла 12,7 %. Доля имущества предприятий, принадлежавших евреям, составляла 3,8 %. Их доля среди населения составляла 0,4 %. На долю русских, составлявших 8,2 % населения, приходилось 0,7 % стоимости промышленных предприятий Эстонии. Хотя в Эстонии была сначала проведена радикальная земельная реформа, почти половина баронов получила обратно часть своих угодий (до 50 га). В руках немецкой буржуазии остались все акции промышленных предприятий, все дома и постройки в городах.