Ужасы французской Бретани - Александр Волков Страница 46

В фольклоре Бретани преобладает «водный» вход в преисподнюю. Бездонный колодец, прозванный Морским глазом, сообщается с одной стороны прямо с адом, а с другой — с океанскими глубинами. Истекающие из него воды норовят устроить новый потоп, но Бог не дает им этого сделать. Он выкопал русло реки Блаве, и та спускает воду из колодца обратно в море. В комнате необитаемого дома в Витре (Иль и Вилен) вырыт колодец, из которого каждую ночь выбирается дьявол. Поэтому дом называют Домом дьявола.

На дне Керприжанского пруда в Сен-Жан-дю-Дуа (Финистер) звонит колокол, прежде висевший на колокольне домовой церкви замка Керприжан. Но мессу под водой не служат и не приглашают людей принять в ней участие. Однажды дьявол переоделся священником и пришел на службу в Керприжан с целью похитить Святые Дары. Но когда он протянул лапу к дарохранительнице, раздался удар грома, и все увидели подлинный облик священника. Местный капеллан осенил его крестом, дьявол обернулся летучей мышью, взлетел на колокольню и в виде компенсации за моральный ущерб уволок оттуда колокол. Теперь он названивает в него в своей резиденции.

Ну а главный бретонский вход в ад расположен в горах Аррэ. Это обширное торфяное болото, известное под названием Ион (Финистер). Летом оно представляется цветущей пустошью, покрытой сиреневым вереском. По ней можно продвинуться до определенного места, а затем ухнуть в коварную трясину, которую местные жители считают бездонной и величают Иодик. Немногим смельчакам посчастливилось увидеть, как бурлит и кипит в ней вода, взбаламученная резвящимися внизу демонами. Неосторожному путнику, вздумавшему пересечь Ион, остается уповать только на архангела Михаила, блюдущего порядок в здешних местах. Болотным видениям, дьявольским звукам, разносящимся над окрестностями, а также страху бретонцев перед Ионом даются тривиальные объяснения: блуждающие огни, крики выпи, переизбыток несчастных случаев и т. п.

Трясина может приносить и пользу. С ее помощью избавляются от демонических черных псов, терроризирующих всю Западную Европу. В Бретани они предпочитают селиться около мостов. В конце XVIII в. возле моста в Камбри (Финистер) обитал пес, следивший за переезжавшими через реку. С 1836 г. черная собака с оскаленной пастью, из которой вылетали искры, постоянно дежурила у моста в Плуаре (Кот-д’Армор). В Морбиане на пути в Нуаяль-Понтиви встречался черный пес, загонявший прохожих в реку.

Для борьбы с чудовищами приглашались несколько священников. Связав пса молитвами, они волокли его к Иодику и, если сами не проваливались в трясину, сбрасывали туда свою ношу. В случае промаха существовала вероятность того, что пес никуда не денется, а осядет на болоте и начнет досаждать жителям окрестных деревень. Силы такого чудовища возрастали стократ, и священникам уже не удавалось его отловить. Боялся он только маленькой девочки, держащей в руках кувшинчик со святой водой и веточку бука, освященную в Вербное воскресенье. Но какая мать отпустит свою дочку в Ион даже с десятком кувшинчиков и веточек?

Как правило, на поверхности моря и на его берегах объявляются утонувшие люди, и их манера поведения значительно более устрашающая, чем у хозяина морской преисподней. В подтверждение приведу несколько случаев.

В Северной Бретани дьявол частенько принимает облик рыбы. В пучинах вод он ведет беспрерывную войну с обычными рыбами, выпуская из пасти огонь, озаряющий всю морскую поверхность (фосфоресценция моря). Жителям города Сен-Мало (Иль и Вилен) попадается в сети рыба Николь — то ли сам дьявол, то ли одержимый им рыбак, мстящий после смерти своим товарищам. Но, кажется, кроме мелких пакостей, он ни на что не годен. Разве что пугает до умопомрачения подобно зайцу на развалинах или орловскому барану с его «Бяша, бяша!».

Во время рыбной ловли не рекомендуется впадать в депрессию. Рыбак из Морле, весь день впустую закидывавший сеть, пригорюнился, сидя в лодке и размышляя о своем будущем. Он даже не заметил, как море заволновалось, а на горизонте показался красный всадник на черном коне. Железные подковы скакуна выбивали искры, будто бы он мчался не по воде, а по камням. Всадник притормозил перед лодкой и закричал так, что его было слышно по всему побережью:

— О смертный, я пошлю тебе много рыбы и денег! Но ты должен отдать мне свою душу! Согласен?

Рыбак сонно поглядел на него и ответил:

— Нет.

Дьявол развернулся и ускакал. Вот и вся история — грустная, но поучительная.

Крик Анку. Скульптура на фасаде часовни в Бюла-Пестивьен (XVI в.)

Сравним поведение дьявола с повадками утопленников. Им было отказано в загробном покое еще в Древней Греции. Личности всех утонувших бретонцев слились в один жуткий образ по имени Ианник-ан-од (Жан с побережья), который считается морским аналогом бугул-ноз. Этот призрак помогает лучше понять нрав печальных оборотней. В сумерках он тоже издает предупреждающий крик «Иу-ху-ху!». Если кто-нибудь легкомысленно ответит на звучащий вдали зов, Ианник мигом преодолеет половину расстояния, отделяющего его от человека, и закричит снова. При втором отзыве он приблизится почти вплотную, а при третьем сомкнет свои цепкие пальцы на шее озорника.

На уловку Ианника прежде попадались только запоздалые гуляки, но в последнее время участились случаи удушения молодежи, выражающей свое ликование в форме звериного воя и иных «звуков джунглей».

Пустоши, примыкающие к рекам и прудам, облюбовал хоппер-ноз («ночной крикун»). Он старается привлечь ночного путника жалобными причитаниями, а потом либо пугает его, либо топит в воде. Сердце одного крестьянина он разжалобил криком «Матушка моя!». Родственные связи в большом почете в Бретани, поэтому крестьянин счел нужным полюбопытствовать, когда призрак успел обзавестись матерью. Хоппер-ноз обрадовался, и перед человеком мгновенно выросла черная фигура, достающая до звезд. Низко склонившись, она приблизила свое лицо к лицу крестьянина, и тот увидел мелкие острые зубки и гримасу плачущего младенца. В ужасе он перекрестился, и хоппер-ноз тут же исчез, а из кустов неподалеку донеслось обиженное лопотание.

Хоппер-ноз, бродивший по берегу пруда в Треда-ниэле (Кот-д’Армор), был при жизни одержим бесом. Он охотился на людей, а за ним в свою очередь следовал по пятам местный священник, приходивший его отчитывать. В одну из безлунных ночей призрака ждал триумф — он подкараулил священника и столкнул его в воду.

Если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.

Ницше Ф. По ту сторону добра и зла

В пестром разнообразии бретонских легенд не так уж сложно отыскать первичные представления о выходцах из другого мира. Христианство не ужесточило и не очернило кельтских чудовищ, оно лишь дало им объективную оценку. Скелет с косой идеально замещал фигуру смерти; мертвая голова — катилась ли она по земле или пребывала в чьих-то руках — порождала горе и лишения, обусловленные прежним «культом голов»; ночные прачки, как и раньше, вершили кровавые судьбы, а морская стихия и острова мертвецов таили незримую угрозу.