В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора - Евгений Сотсков Страница 47

Этот приказ имел далеко идущие последствия и в конце концов привел к заложению еще как минимум, двух драгоценных кладов. Один, относительно небольшой (по весу немногим более тонны), был спрятан явно до востребования, другой же (гигантский по своей массе) был однозначно ликвидационным. Где и при каких обстоятельствах это произошло?

Прежде всего, отметим, что положение коалиционной армии было угрожающим, и Наполеон прекрасно понимал, что он неуклонно втягивается в очередной капкан, подготовленный командованием русских войск. 22 ноября основные силы французской армии были растянуты от западных окраин Коханово до восточных окраин Лошницы. Наполеоновские войска двигались на запад довольно свободно, почти не встречая противодействия, но, по существу, уже находились в окружении.

С северо-запада у селения Холопеничи расположился корпус Власова, на севере у Лукомли войска генерала Витгенштейна противостояли корпусу Виктора, Голенищев-Кутузов наступал от Бабиновичей, Платов подходил к Коханово, генерал Ермолов занял Оршу, Милорадович выступал из местечка Лещи, конница Ожеровского форсировала Днепр у городка Шклова, а полки Чичагова заняли город Борисов, перехватив основные мосты через Березину. Таким образом, все основные и даже второстепенные дороги были блокированы, и ожидать самых решительных действий русских войск можно было в самое ближайшее время.

Сержант Бургонь шел со своим полком, ожидая долгожданного привала. Потом он какое-то время отдыхал у костра. За это время его полк ушел вперед. Его заметил сослуживец Гранжье, и затем они уже вдвоем догоняли своих однополчан.

Мы не случайно постоянно упоминаем о сержанте Бургоне. Дело в том, что именно он будет иметь непосредственное отношение к сокрытию самого большого и самого ценного обоза с московскими трофеями — императорского ("2-й золотой обоз").

Для того чтобы вычислить то место, где была спрятана наиболее ценная часть французских трофеев, необходимо шаг за шагом проследить все маневры данного обоза.

Поскольку нам важно вычислить конкретную точку, в которой был спрятан "2-й золотой обоз", то нужно четко определиться с его местоположением, скоростью продвижения и присмотреться к тем, кто его сопровождал. Не менее важны и события, которые происходили в тот день. Вот с них-то мы и начнем.

Среди ночи с 21 на 22 ноября 1812 года в селение Крупки вихрем влетело несколько всадников во главе с генералом Бранниковским. Он тут же направился к маршалу Удино. "Русские внезапным ударом захватили укрепления на правом берегу Березины, — сообщил он, — и в течение нескольких часов овладели не только мостами, но и всем городом Борисовым!"

Николя Удино, будучи весьма опытным военачальником, тут же оценил всю степень возникшей угрозы. Потеря главной транспортной коммуникации, позволявшей им перебраться на правый берег все еще не замерзшей Березины, грозила всей армии крупными неприятностями. Только непрерывным перемещением французы не давали возможности сконцентрироваться разобщенным русским войскам. Если бы те имели время для того, чтобы собраться в единую группировку и занять удобную для обороны позицию, то шансов у французов пробиться далее на запад практически не было. Если не удастся вернуть мосты, то длительная остановка будет неизбежна.

Выслав адъютанта, чтобы проинформировать императора о сложившейся ситуации, маршал поднял по тревоге войска корпуса.

Кстати сказать, несущийся во весь опор адъютант маршала (а от Крупок до Толочина путь неблизкий — 40 километров) должен был непременно повстречать на своем пути большой обоз, который, среди прочих, сопровождал и солдат Пикар. Он, как и Бургонь, тоже сыграет свою роль в истории исчезновения "2-го золотого обоза". Мы, к сожалению, не знаем, где и когда это произошло. Из Крупок адъютант маршала Удино выехал примерно в 6 часов утра, селение Малявка проехал примерно в 9 часов. Точно известно, что он встретил всадников и экипажи главной квартиры где-то за Толочиным, примерно в 11 часов дня. Именно в это время полки Удино выступили из Крупок и Бобра в направлении Лошницы, имея основной задачей отбить стратегически важный город Борисов обратно.

Из воспоминаний участников этих событий нам хорошо известно, что императорский обоз в 3 часа пополудни был на подходе к Малявке. То есть в районе Толочина он был в 9 часов утра. Запомним этот факт.

Полк "молодой" гвардии, в рядах которого служил сержант Бургонь, выступил из Коханово утром. Адъютант встретился с полком на подходе к Толочину. "2-й золотой обоз" неторопливо двигался от Толочина к Бобру. Но никто в самом обозе и его охране теперь не знал конечный пункт назначения. Скорее всего, у начальника обоза имелся секретный приказ императора, полученный им после того, как Наполеону стало известно о падении гарнизона Борисова. И мы подозреваем, что ему были даны полномочия при первой же серьезной опасности спрятать ценные грузы. Это произошло довольно скоро.

В 14 часов, едва миновав деревеньку Тростянка, "2-й золотой обоз" подвергся мощнейшей атаке казаков. Если учесть, что численность охраны составляла 400 человек, а нападающих было не менее 200, то понятно, что атака была крайне опасной. При этом никто толком не знал, каковы на самом деле действующие против транспортного отряда силы. Эти казаки могли представлять только небольшой отряд более крупного русского соединения. Французам удалось отбиться, но не было никакой гарантии в том, что через какое-то время не последует более мощная атака, на этот раз с применением артиллерии. К тому же именно в это время "2-й золотой обоз" оказался в своеобразном вакууме. Конницы Удино и Понятовского умчались из Бобра к далекой Лошнице, а полки егерей и гвардии сильно отстали и топтались около деревень Романовка и Матиево.

Таким образом, при серьезной опасности прийти на помощь солдатам, охранявшим наиценнейшую часть московских трофеев, было фактически некому. В этих условиях начальник обоза был вынужден принять решение о скорейшей ликвидации груза. Следовало лишь выбрать подходящее место. Вскоре после боя, наскоро приведя нарушенный строй фургонов в порядок, возницы двинулись дальше. Примерно в 13 часов обоз резко свернул влево. Впрочем, относительно успешное продвижение повозок и фургонов было прервано примерно через 800–900 метров, когда головная повозка неожиданно накренилась и свалилась в скрытый снежным сугробом овраг, связанный с водной системой реки Плиса.

Проехать далее было невозможно, и повозки еще раз свернули влево. Двух лошадей, тех, что тащили повозку до падения в овраг, распрягли и увели вместе с основным обозом. Саму же повозку оставили внизу, поскольку вытащить ее было невозможно. Для охраны перевозимых ценностей около нее оставили двух егерей и уже упоминавшегося выше солдата Пикара. Однако егерям было холодно, и вскоре они ушли вслед за обозом. Вместо них появились мародеры из числа разрозненно отступавших небольших групп так называемых "волонтеров". Разграбив повозку, они торопливо ушли в сторону большой дороги, а Пикар остался, поскольку был на посту, да и побоялся (а может быть, просто поленился) идти в одиночку.

Прошло несколько часов. Уставший Пикар забрался в ящик повозки, где было довольно тепло, и уснул. Примерно через час что-то сильно стукнуло по крышке его пристанища, и снаружи раздалась сильная ругань. Поскольку ругались по-французски, то Пикар безбоязненно приподнял крышку. Каково же было его изумление, когда он увидел своего старого знакомого, сержанта Бургоня (они были знакомы еще по совместной службе в Париже). Они расспросили друг друга о последних новостях, затем вместе забрались в повозку и проспали до полуночи. Затем развели костер и какое-то время отогревались. После этого они вновь улеглись в повозку. Некоторое время в лесу было тихо, и они смогли спокойно выспаться.