Италия. История страны - Валерио Линтнер Страница 47

Если во внутренних делах Криспи продемонстрировал недальновидность и манию величия, то во внешней политике эти его слабости приобрели характер безумия. Поддержка, оказанная Германии, привела к подписанию договора с Бисмарком и к отказу от коммерческого соглашения с Францией в ущерб итальянской экономике. Последовала сильная утечка капитала, способствовавшая экономическому кризису в стране. Криспи продолжал борьбу с ветряными мельницами, убеждая самого себя, что французы вот-вот нападут (чего они делать не собирались), и на этой почве едва не помешался. Но самой характерной особенностью, обусловившей его внешнюю политику, были тщетные и пагубные попытки вернуть Италии имперскую власть в Африке. Правда, итальянские интересы на этом континенте возникли раньше премьерства Криспи. В 1882 году итальянцы выкупили у Абиссинии порт Ассаб на Красном море. Три года спустя при поддержке британцев они добавили к своим приобретениям Массаву, но только затем, чтобы понести серьезный ущерб в январе 1887 года, когда абиссинцы под предводительством Рас Алулы уничтожили отряд в 500 итальянских солдат при Догали. Этот инцидент уязвил национальную гордость и побудил Криспи ответить в типичной для него манере: он решительно объединил подвластные Италии территории в новую колонию под названием Эритрея, захватил земли в Сомали и объявил Абиссинию итальянской собственностью. Однако новые граждане империи оказались весьма несговорчивыми, вспыхнул новый мятеж под предводительством до сей поры покладистого короля Абиссинии Менелика. На расправу с повстанцами послали генерала Баратьери, но мятежники перебили всю его армию 1 марта 1896 года в битве при Адобе. Итальянские войска унесли с собой в песчаные могилы политическую карьеру Криспи. Эта загадочная личность, герой Рисорджименто, легко поддававшийся эмоциям, человек с несколько преувеличенным представлением о величии своей страны и собственной персоны, умирал в безвестности и нужде.

Падение правительства Криспи не помешало распространению новой социалистической оппозиции, чья уверенность в себе и популярность среди народа все росли. На короля совершили еще одно покушение, по всей встране прокатились беспорядки. Они достигли пика в 1898 году; казалось, вот-вот грянет революция. Мятеж на юге, подавленный генералом Пелу, перекинулся на всю страну, в результате половина из пятидесяти провинций оказалась на военном положении. Самые серьезные инциденты произошли в Милане, где военные стреляли в толпу, убив почти сто человек. Какое-то время Италия стояла на пороге военного правления; у власти среди прочих оказался генерал Пелу, занимавший пост премьер-министра в 1898–1900 годах. Этот исход в конце концов предотвратило правительство согласия под управлением Джузеппе Саракко. Ситуация в стране нормализовалась только после того, как короля Умберто убили в Монце в июле 1900-го и его место занял Виктор Эммануил III. Тогда же на политической арене появился новый персонаж: Джованни Джолитти.

Если Депретис и Криспи были циничны и ловко манипулировали парламентской системой, то Джованни Джолитти (1842–1928) оказался скользким как угорь «министром преисподней», как назвал его современник, историк Гаэтано Сальвемини. Он удерживался у власти, продолжая установившуюся практику трансформизма, и даже сделал шаг вперед. Основную оппозицию либеральному строю представляли социалисты — слева, а справа — партия духовенства (клерикальная партия, предшественники современных христианских демократов), появившаяся в качестве электоральной силы после того, как папа Пий X (1903–1914) ослабил католический бойкот государства в ноябре 1904 года. Джолитти перехватил инициативу у левых, позаимствовав многое из их социальной политики, правых ублажил поддержкой в некоторых вопросах, например по поводу вооруженных сил, а при случае — прямыми сделками с ними, как в 1913 году. Так он обеспечил себе почти постоянное большинство в парламенте. Другой гранью его изворотливости было умение исчезать с вершин политической жизни прямо перед тем, как дела пойдут худо, предоставляя другим принимать огонь на себя, пока он будет отсиживаться в безопасном отдалении от кризиса. С неизменной поддержкой тщательно выстроенного верного большинства он был настоящим серым кардиналом итальянской политики начала XX века и властвовал, даже не находясь у власти. С 1901 года до начала Первой мировой войны он был главенствующей фигурой в стране. В сфере внутренней политики период его правления характеризовался такими важными социальными преобразованиями, как упорядочение детского и женского труда, усовершенствования в области начального образования и страхования жизни и, самое главное, введение всеобщего избирательного права для мужчин 25 мая 1912 года.

Немаловажные внутриполитические достижения Джолитти омрачались циничной отстраненностью от народных масс, порождаемой его часто продажной, беспринципной и вообще сомнительной практикой манипулирования парламентом. В определенной мере он только продолжал и совершенствовал традицию, установленную его предшественниками в либеральном государстве с самого момента объединения, но результатом становилось существенное размежевание между парламентским государством и народом, который оно якобы представляло. Это явление оказалось немаловажным для страны, поскольку, когда в 1920-е годы государство оказалось под угрозой со стороны фашистов, многие итальянцы спрашивали, а на что же им эта система, если она работает только на собственное благо, и стоит ли ее поддерживать. Ответы оказывались неизбежно отрицательными, поэтому народ не стал защищать государство, и оно рухнуло. Джолитти не был главной причиной этого рокового недуга, но внес в него свой вклад и мало сделал для его предотвращения. Семена упадка либерального государства и подъема фашизма были брошены в землю.

Ирония ситуации заключалась в том, что условия жизни в Италии на самом деле улучшились. Первые годы XX века иногда называют «прекрасной эпохой» страны. Экономическое процветание значительно возросло, и не только в среде предпринимателей, возглавлявших итальянскую промышленную революцию, которая шла полным ходом, питаемая дешевой гидроэлектроэнергией, но и в среде высококвалифицированных рабочих, гражданских служащих и многих работников сельского хозяйства, испытавших улучшение условий труда и увеличение его оплаты. Искусства снова расцвели. Оперы Верди еще продолжали пользоваться популярностью, он достиг вершины своего мастерства в сотрудничестве с либреттистом Арриго Бойто в «Отелло» (1887) и «Фальстафе» (1893). Сочинения Джакомо Пуччини (1858–1924) тоже находились в зените славы («Богема» появилась в 1896 году, «Тоска» — в 1900-м, «Мадам Баттерфляй» — в 1904-м) под взмахами палочки Артуро Тосканини (1867–1957) и в исполнении Энрико Карузо (1873–1921), предшественников длинной вереницы блистательных звезд оперной сцены, таких как Витторио де Сабата, Туллио Серафин, Карло Мария Джулини, Амелия Галли-Курчи, Беньямино Джильи, Тито Гобби, Рената Тебальди и Лучано Паваротти, и это далеко не весь перечень. Еще двумя знаменитыми операми этого периода стали «Сельская честь» Пьетро Масканьи (1863–1945) и «Паяцы» Руджеро Леонкавалло (1858–1919). Поэзия тоже пользовалась широкой популярностью: «сумеречная школа» (Crepuscolare) и ее представители (Кораццини, Гоццано) горестно размышляла о внутренней опустошенности среднего класса. Поэтическую альтернативу представляли импульсивные футуристы (Маринетти), но самым значительным поэтом этого периода был, несомненно, художественно одаренный, яркий, чувственный, но в то же время вульгарный Габриеле Д’Аннунцио (1863–1938).