Италия. История страны - Валерио Линтнер Страница 48

Развивались и распространялись массовая культура и зрелищные мероприятия. Киностудии в Риме, Турине и Милане запустили поточное производство своей продукции, стали появляться такие кинодивы, как Лидия Борелли. Спорт был в высшей степени популярен среди народных масс, как и ныне: футбол, вело- и автогонки были преобладающими областями интереса, причем последние прославили названия таких производителей машин, как «Фиат», «Мазератти» и «Альфа Ромео». Эта так называемая «Итальетта» [29] существовала благодаря финансовой честности со стороны государства — ситуация, имеющая мало параллелей в итальянской истории. В любом случае, продлилось это недолго.

Плачевной, хотя, пожалуй, неизбежной особенностью этой «прекрасной эпохи» был рост агрессивности итальянского национализма. Бисмарк провозгласил девиз «Железо и кровь», возник культ силы и сверхнации в сверхгосударстве, и отголоски этих новых веяний докатились до Италии. Здесь подобные воззрения подогревались произведениями и стилем жизни Д’Аннунцио и публикациями в зарождающейся правой прессе, например «Триколор», «Великая Италия» и «Национальная Идея» Коррадини. Они проповедовали идеи величия и превосходства итальянского народа и стояли за государственный контроль (странно, поскольку итальянцы всегда ненавидели его), милитаризм (чуждый итальянцам, за исключением разве что Пьемонта) и колониализм (который должен был решить проблему массовой эмиграции). Национализм, как и следовало ожидать, подстегнул колониализм, и в сентябре 1911 года Италия ввязалась в империалистическую войну с Турцией, чтобы захватить Ливию. Война вызвала почти всенародное одобрение, войска провожали с восторженностью и энтузиазмом. Несогласие выражали немногие: например, историк Гаэтано Сальвемини, писавший о Ливии как об огромной «песочнице», ради которой не стоит проливать кровь; или социалисты, и среди них — молодой Бенито Муссолини. Война продолжалась дольше ожидаемого, обошлась крайне дорого, принесла мало реальных приобретений, и люди начали осознавать, что игра не стоит свеч. Вдобавок война не закончилась с официальной победой и прекращением огня, поскольку продолжавшееся освободительное партизанское движение вынуждало Италию содержать немалое и дорогостоящее военное присутствие в пустынной Северной Африке.

Ливийская война привела бюджет Италии к серьезному дефициту, подорвав политическую позицию Джолитти. Выборы 1913 года, первые при новом всеобщем избирательном праве для мужчин, были во многом шедевром его махинаций, привлекших на его сторону большинство, включавшее широкие слои общественного мнения. Но на этот раз коалиция Джолитти оказалась слишком разнородной, чтобы обеспечить необходимую стабильность. Когда в 1914 году страну потрясла новая череда забастовок вкупе с гражданскими волнениями в Анконе и Романье, он устранился: подал в отставку, предоставив другим справляться с дефицитом, волнениями и агитацией социалистов, чью газету «Вперед!» («Avanti!») теперь издавал Муссолини. Это был во всех отношениях последний бросок Джолитти. Он не занимал высоких постов последующие семь лет, когда Италия ввязалась в Первую мировую войну, хотя на протяжении всего периода этот старый лис пользовался полной поддержкой парламентского большинства.

Когда западный мир погрузился во всеобщую войну, последовавшую за убийством австрийского эрцгерцога Фердинанда в Сербии 28 июня 1914 года, Италия заявила о своем нейтралитете. Тройственный союз уже давно распался и ничего не значил, поскольку германские страны все меньше доверяли Италии из-за ее заигрываний с Францией, не говоря уже о ее притязаниях на Триест. Австрийцы, со своей стороны, дурно обращались с проживавшими в Триесте итальянцами и даже не посоветовались с Италией при объявлении войны. Поэтому сторонники нейтралитета, представленные в основном католической партией, крупными промышленниками и самим Джолитти, поначалу без труда одержали победу. В любом случае, страна была совершенно не готова к крупной войне — ни с военной точки зрения, ни с финансовой, да и боевой дух был подорван.

Но большинство тех, кто формировал общественное мнение, были за вмешательство, и их давление и влияние постепенно вынудили Италию вступить в военные действия. Националисты, масоны и некоторые социалисты во главе с Муссолини — все по различным причинам хотели войны. Но против кого? Большинству националистов, похоже, было все равно, коль скоро война уже началась. Италия могла бы поддержать австро-германскую сторону, но, как мы видели, Тройственный союз распался. Австрия продолжала отчаянно противиться итальянским претензиям на Триест, в стране росли профранцузские настроения, и лучшей надеждой на удовлетворение итальянских затяжных колониальных амбиций казалась поддержка Франции и Британии. Поэтому новый премьер Антонио Саландра предпочел союз Италии с потенциальными победителями. Через своего министра иностранных дел Сиднея Соннино он заключил тайный Лондонский договор в апреле 1915 года, энергично введя Италию в лагерь союзников в обмен на обещание существенных территориальных приобретений после победного прекращения военных действий. Италия получала Трентино, включая Бреннерский перевал, Триест, земли и острова по Далматскому побережью, а также колониальные владения в Африке и Малой Азии. Газетная кампания и зажигательные речи Д’Аннунцио возбудили апатичную итальянскую публику до дрожи националистической лихорадки, и 23 мая 1915 года Италия объявила войну Австрии.

Страна, как всегда, была совершенно не готова к этой крупной авантюре. Мобилизацию провели в спешке, денег на вооружение выделялось мало. Тем не менее итальянские войска проследовали на австрийскую территорию на северо-востоке, добившись некоторого успеха против вооруженных сил, которые и без того подвергались атакам со всех сторон. Плохо вооруженные новобранцы-крестьяне храбро бились при Изонцо, в долине Адидже и вокруг Азиаго с той же покорностью судьбе, с какой работали на полях. Однако вскоре процесс застыл в мертвой точке и сдвинулся с нее только в 1917 году. Тогда австрийцы и немцы, освобожденные от бремени русского фронта, напали на итальянцев и нанесли им унизительное поражение в битве при Капоретто. Немецкие войска двинулись на юг, угрожая полуострову, как их предшественники делали это веками. Казалось, Италия попала в серьезную опасность, и на помощь были посланы британские и французские войска.

Однако итальянцы ответили на вызов с отвагой и присутствием духа. Продвижение немецких и австрийских войск остановила у реки Пьяве значительно превосходившая их по численности итальянская армия, — этот подвиг вошел в итальянский патриотический фольклор, его славит песня «Il Piave mormoro… non passa lo straniero» [30]. К осени 1918 года итальянские и союзные силы оттеснили австрийцев на север. Значительная победа была одержана в битве при Витторио Венето, 4 ноября заключили мир с Австрией, и война закончилась. Италия была на стороне победителей, но победа ей дорого досталась: усилия по мобилизации более пяти миллионов человек более чем на три с половиной года привели к большим людским и финансовым потерям. Количество убитых и раненых составило 700 000 человек; впоследствии Италия еще дороже заплатит за демократию.