Красный монарх: Сталин и война - Саймон Себаг-Монтефиоре Страница 48

«Часто вспыхивали горячие споры, – вспоминал Георгий Жуков. – Присутствующие высказывали свои взгляды резко и откровенно». Сталин во время дебатов ходил по комнате и внимательно слушал. Больше всего его интересовало мнение военных. «Особенно внимательным он становился, когда они не соглашались, – рассказывал адмирал Кузнецов. – Думаю, ему были по душе люди, которые имели собственное мнение и не боялись его высказывать». И хотя вождь сам способствовал созданию многочисленной свиты подхалимов, готовых лизать ему сапоги, они его раздражали. «С вами бессмысленно о чем-то говорить! – кричал он. – Что бы я ни говорил, вы на все отвечаете: „Да, товарищ Сталин. Конечно, товарищ Сталин. Очень мудрое решение, товарищ Сталин“».

Конечно, от военных не укрывалось, что партийные руководители всегда соглашались с Хозяином. Генералы же могли себе позволить спорить по отдельным вопросам. Но при этом они должны были вести себя крайне осторожно. По-настоящему откровенными с вождем были только Вячеслав Молотов и новичок советской элиты, Николай Вознесенский.

Генерал Жуков тоже был свидетелем горячих споров между Сталиным и упрямым Молотовым, который стоял на своем. Сталин начинал кричать, а Вячеслав Михайлович улыбался, но все равно не соглашался.

Сталин предложил Хрулеву возглавить наркомат путей сообщения. Тот отказался. Он знал, что железные дороги – это непосильная задача. Сталин нахмурился, но стерпел.

– Думаю, своим отказом вы показываете свое неуважение ко мне, – недовольно заметил он.

К счастью, никаких оргвыводов не последовало. Главный армейский снабженец был одним из его любимцев.

Как только Иосиф Виссарионович принимал решение, споры тут же прекращались. Он поручал то или иное дело какому-нибудь человеку. В качестве дополнительного стимула к работе всегда добавлялись угрозы. «Этот суровый человек проверял, как выполняется каждый приказ, – вспоминал нефтяник Байбаков. – Когда он что-то приказывал, то всегда помогал выполнить распоряжение. Поэтому я не боялся Сталина. Мы были откровенны друг с другом. Я выполнял его указания и делал свое дело».

Операция «Уран», казалось, вдохнула в Сталина новые силы. Как подметил Хрущев, он начал вести себя, «как настоящий солдат», считая себя «великим стратегом». Иосиф Виссарионович никогда не был военачальником, не говоря уже о какой-то полководческой гениальности. Но, если верить Жукову, который знал его лучше других, этот «выдающийся организатор начал показывать все большее соответствие должности Верховного главнокомандующего после Сталинграда». Он овладел техникой организации фронтовых операций и умело руководил ими, быстро разбирался в сложных стратегических вопросах. Ему помогали природный ум, профессиональная интуиция и отличная память. Этот многогранный человек, конечно, был очень талантлив, но не знал всех деталей и мелочей. Микоян был, вероятно прав, когда пришел к выводу: Сталин «знал о военных делах ровно столько, сколько должен был знать государственный деятель, но не больше».

* * *

В полночь из Сталинграда позвонил радостный Василевский. Румынские союзники Гитлера не выдержали удара и побежали. Выслушав генерала, Сталин связался с Поскребышевым и попросил сделать чай. Когда секретарь приносил чай в стакане с красивым разукрашенным подстаканником, находившийся в кабинете нарком или генерал, обычно это был Алексей Антонов, замолкал. Все завороженно наблюдали за ритуалом. Вождь неторопливо выдавливал сок лимона в чай, затем медленно вставал и шел в комнату отдыха. Через минуту Сталин возвращался с бутылкой армянского коньяка, который стоял во встроенном в стену буфете. Он наливал половину чайной ложки коньяка в чай, ставил бутылку на место, садился за стол и начинал размешивать чай. «Продолжайте!» – наконец говорил он докладчику.

Наступление под Сталинградом принесло быстрый успех. Сталин вместе с друзьями и соратниками покинул Маленький уголок в отличном настроении. Скорее всего, в ту ночь он поехал в Кунцево ужинать и смотреть кино.

Через четыре дня после начала операции «Уран» 6-я армия вермахта численностью 330 тысяч человек была полностью окружена. Сталин назвал этот успех «решающим моментом войны». Русские войска медленно, но неминуемо сжимали кольцо окружения. Контратака фон Манштейна не удалась. Немцы были обречены. Фашистские летчики не смогли снабжать попавших в окружение соотечественников продовольствием и боеприпасами. 6-й армии грозила медленная мучительная смерть от голода, мороза и динамита. Русские обошли армию Манштейна с фланга и ударили ей в тыл. Возникла реальная угроза окружения группы армий «Дон».

Целью операции «Кольцо» было уничтожение 6-й немецкой армии. Сталин решил поручить операцию не командующему Сталинградским фронтом Еременко, а Рокоссовскому.

– А вы что молчите? – обратился Верховный к хмурому Жукову.

– На мой взгляд, оба командующих достойны, – не сразу ответил Георгий Жуков. – Еременко будет, конечно, обижен, если передать войска Сталинградского фронта под командование Рокоссовского.

– Сейчас не время обижаться! – отрезал Сталин. – Мы не школьницы. Мы большевики.

Ночью 10 декабря Рокоссовский атаковал Паулюса. 6-я армия была рассечена на две части. Силы немцев таяли с каждым днем. Совсем скоро главным для них стала не борьба с русскими, а борьба за выживание. Они ели лошадей, кошек, крыс и друг друга. В конце концов все, что можно было съесть, кончилось. 31 января фельдмаршал фон Паулюс сдался в плен. 340 тысяч умирающих от голода и обмороженных солдат, больше похожих на пугала, чем на людей, стали военнопленными. Сталин лично написал «молнию»: «Сегодня наши войска взяли в Сталинграде в плен командующего 6-й армией вместе со всем его штабом…»

* * *

Разгром немцев под Сталинградом добавил Сталину уверенности. Из-за железной маски советской серости показалась забрызганная кровью, но гордая новая большевистская Россия с медалями и золотыми галунами, которая начала пробиваться в Европу.

6 января 1943 года Сталин, посоветовавшись со старыми товарищами Калининым и Буденным, решил вернуть золотые эполеты и галуны царских офицеров. Иосиф Виссарионович подшучивал над Хрулевым, говоря, что тот якобы предложил восстановить старый режим. Однако сам указывал военным, что золотые галуны – это «не просто украшение, но также порядок и дисциплина», и требовал объяснить это в войсках.

Через две недели он произвел Жукова в маршалы, а спустя еще месяц, 23 февраля, всеведущий военный дилетант Сталин и сам присоединился к группе маршалов. Военная форма ему нравилась. В два остававшиеся до конца войны года Верховный редко показывался без мундира.

Одновременно с этим Иосиф Сталин слегка подрезал крылья Берии. В апреле Сталин отнял у Лаврентия Павловича военную контрразведку со страшными особыми отделами и перевел ее в наркомат обороны, то есть забрал себе. Военная контрразведка получила новое название – СМЕРШ, то есть «Смерть шпионам». Ловить вражеских шпионов вождь поручил коварному и жестокому Абакумову. Раньше этот тридцатипятилетний тайный полицейский считался человеком Берии. Сейчас он стал человеком самого Сталина.