Спартак. Бунт непокорных - Макс Галло Страница 5

И тут появился Спартак со своими людьми. Их крики были такими громкими, атака такой мощной, что даки решили, будто на них напали сотни врагов.

Они побежали к лесу, а Спартак и фракийцы преследовали их, разя мечами.

Вскоре на снегу остались лишь черные пятна тел и красные пятна крови.

Спартак услышал звук барабана, затем тяжелые удары молота. Он обернулся: к ним приближались римляне. У каждого воина в левой руке был прямоугольный плоский щит. Они добивали раненых копьями или мечами. Среди них шел высокий человек. Броня с серебряным отливом защищала его тело, тщательно обработанный металл повторял рельеф мускулов. Его шлем был украшен гребнем из перьев.

Центурион подал легионерам знак остановиться, а сам подошел к Спартаку.

Аполлония и три жрицы Диониса приблизились к Спартаку, окруженному фракийскими воинами, и удивленный центурион остановился в нескольких шагах от них.

— Ты сражался как римлянин, — по-гречески сказал он. — Боги послали нам тебя и твоих воинов в решающий момент сражения. Ты рубил этих варваров как ветви деревьев. Кто ты?

— А ты? — спросил Спартак.

Его меч по-прежнему был обнажен. Сквозь плотную завесу снега смутно виднелись кольчуги и шлемы римских легионеров.

— Я — центурион, командующий первой когортой VII легиона Римской республики, — ответил тот и повернулся к своим солдатам. — Вот все, что осталось от моей центурии. Даки так же опасны, как волки во фракийских горах, как дикие звери Африки и македонские змеи.

Он сделал еще один шаг в сторону Спартака.

— Мое имя Номий Кастрик.

Теперь он находился так близко от Спартака, что тот мог различить большой шрам, рассекавший правую щеку центуриона.

— Я все еще ничего не знаю о тебе, — продолжал Кастрик. — Мне известно только то, — и это мне по душе, — что ты боролся за Рим против варваров. Но кто ты?

— Я из медов, одного из народов Фракии.

Он постучал ногой по твердому снегу.

— Это наша земля. Она свободна, как и люди, владеющие ей.

— Ты горд, — заметил Кастрик.

— Род Спартака правил племенами Керчи, на берегу моря.

Номий Кастрик молчал, глядя на снег, залитый кровью и покрытый мертвыми телами. Затем он медленно положил руку на гарду меча и отступил на шаг, повернувшись к своим неподвижным воинам, которые не спускали с него глаз. Они стояли, прижав к правому плечу копье или меч, немного наклонившись вперед, будто были готовы броситься на фракийских воинов, решительный вид которых удивлял и беспокоил их.

Среди них даже раздались нетерпеливые крики, когда они почувствовали, что Номий Кастрик колеблется. Возможно, он пытался определить, сколько времени понадобится его воинам, чтобы присоединиться к нему, а если он нанесет удар первым, каковы шансы победить предводителя фракийцев, надменный тон которого рассердил его.

Внезапно одна светловолосая женщина взмахнула руками, будто в танце, и три другие женщины окружили ее. Они были похожи на только что раскрывшийся цветок: их тела выгнулись назад, волосы касались снега.

Номий Кастрик скрестил руки.

— Тебе известно о могуществе Рима? — спросил он. — Его легионы попирали и подчиняли не только берег этого моря. Нет ни одного народа, который решил бы выступить против Рима и не преклонил бы колен перед его знаменами, не признал бы власть и мощь его орлов.

Движением головы Кастрик указал на флаги Рима, древки которых легионеры воткнули в снег.

— Рим благосклонен к народам, которые становятся его союзниками, — продолжал Кастрик. — Если хочешь остаться сильным и гордым, фракиец, будь с Римом, как ты был с ним сегодня. Никогда не покидай этого пути.

Внезапно Спартак поднял меч, и Номий Кастрик отступил, сжав оружие.

— А нужен ли Риму мой меч и рука, что его сжимает? — спросил Спартак.

Он направился к своим воинам. Круг жриц Диониса разомкнулся, пропуская его. Спартак положил руку на плечо Аполлонии.

— Эта женщина со мной. Если тебе нужны мое оружие и моя рука, тебе придется взять и ее, а также всех, кто захочет пойти со мной.

Кастрик покачал головой, протянув руку к римским флагам.

— Тебе ответит Кальвиций Сабиний, командующий VII легионом. Я скажу ему, как бесстрашно ты сражался за Рим. В армии республики всегда найдется место храбрым воинам, в ней каждый найдет применение своим способностям. Критяне — лучники, германцы — кавалеристы, те, что родом из Балеареса, — пращники. Посмотри на меня, фракийский воин: я был рожден далеко от Рима, в Галлии, по ту сторону Альп, и командую первой когортой VII легиона. Рим награждает тех, кто принимает его законы.

Спартак медленно вложил меч в ножны.

Боги исполнили его желание.

Спартак не склонил головы перед трибуном Кальвицием Сабинием.

— Что ты хочешь получить в награду, ты, сражавшийся за Рим? — спросил трибун.

Он сидел на возвышении, на перекрестке двух дорог, проходивших через лагерь VII легиона. Его подбородок был высоко поднят, рот скривила презрительная гримаса, голос был утомленным, а тон снисходительным.

Легионеры выстроились в стороне от возвышения, слегка расставив ноги, прижимая левый кулак к груди, правой рукой сжимая древки копий. Рядом с трибуном стоял знаменосец.

У возвышения, положив руку на гарду меча, стоял центурион Номий Кастрик. Он будто боялся, как бы Спартак не бросился к возвышению и не убил Сабиния.

— Что он просит? — повторил трибун, наклоняясь к Кастрику.

Спартак отвернулся, посмотрел на дорогу, проходившую от одних ворот до других и разделявшую лагерь на две части. Ему казалось, будто с тех пор, как он перешел ров и проник в лагерь, он с каждой минутой все сильнее запутывается в сетях, из которых не выбраться без помощи богов.

Он посмотрел на Аполлонию. Девушка улыбалась и казалась спокойной. Она будто порхала над снегом, в окружении трех жриц Диониса. Он слышал вопрос трибуна и ответ Кастрика. В нескольких сотнях шагов от лагеря была собрана вспомогательная пехота из воинов фракийского и греческого происхождения. Спартак и его воины должны были присоединиться к ней. Он принадлежал к царскому роду и мог сам производить вербовку. А ведь армия нуждалась в пехотинцах, чтобы надзирать за этой страной гор и лесов и отражать набеги варваров.

Трибун поднялся, сошел с возвышения, за ним следовал знаменосец. Он приблизился к Спартаку и пристально посмотрел на него, но Спартак не опустил глаза. Тогда трибун подошел к Аполлонии, долго и внимательно разглядывал ее, время от времени посматривая и на Спартака.

— Оставляю ее тебе, — наконец промолвил он. — Она пахнет козой.

Улыбнувшись и подав знак Кастрику, он отошел прочь. Центурион повернулся к Спартаку.