Финляндия - Россия. Три неизвестные войны - Александр Широкорад Страница 5

Во второй половине XIX века автономный статус Финляндии укрепился. Согласно манифесту Александра II от 13 июня 1886 г., сейм получил право законодательной инициативы. Общему собранию Сената в 1869 г. было разрешено самостоятельно решать ряд дел, связанных с управлением княжеством.

В 1894 г. в Уголовном уложении Великого княжества Финляндского было закреплено указание на то, что финны являются российскими подданными. Александр III стремился достичь объединения таможенной, почтовой и денежной систем Финляндии с общеимперскими, но не успел завершить начатое дело.

Манифестом от 3 февраля 1899 г. из юрисдикции финляндского сейма были изъяты вопросы, имевшие общегосударственное значение. Например, в ведение Министерства внутренних дел было передано управление почтами на территории Финляндии. В 1899 г. вышел манифест «О порядке издания общих для всей империи со включением Финляндии законов», а 7 июля 1900 г. был издан манифест «О постепенном введении русского языка в делопроизводство».

Уверен, что у многих читателей возник вопрос — а зачем Финляндия была нужна России? Средств из бюджета на нее шло больше, чем оттуда получали налогов, рекрутов она не поставляла, а была эдаким чужеродным вкраплением.

Ответ прост: исключительно ради обороны Санкт-Петербурга и северо-западных рубежей России. Финский залив — это западные ворота Петербурга. Южное побережье залива ровное и низменное и, соответственно, неудобное для постройки береговых крепостей. На финском побережье изрезанное побережье с тысячами островов — шхеры. Именно там удобно строить береговые укрепления.

Сама природа сделала уникальный шхерный фарватер, по которому корабли самых разных классов, включая крейсера, эсминцы, подводные лодки и др., могли пройти от шведских берегов прямо к Кронштадту. Причем, даже самый сильный флот, действовавший в Финском заливе, не мог их перехватить, не входя в шхеры.

Еще в 1810 г. Александр I заявил, что Финляндия должна стать «крепкой подушкой Петербурга».

В начале XIX века в Финском заливе были четыре крепости — Кронштадт, Свеаборг, Выборг и Ревель. В середине XIX века Ревельская крепость была упразднена. В 1830 г. началась постройка крепости Бомарзунд на Аландских островах. Но строилась она крайне медленно, и к 1854 г. была выполнена лишь пятая часть намеченных работ. В июле 1854 г. англо-французский десант захватил недостроенную крепость. В 1856 г. по решению международной конвенции принадлежавшие России Аландские острова были объявлены демилитаризованной зоной.

Между прочим, Англия и Франция в ходе Крымской войны несколько раз пытались склонить Швецию к объявлению войны России. Но шведы хорошо помнили старые уроки и не поддались на заманчивые предложения союзников. За участие в войне шведы могли получить какие-то куски Финляндии. Но в 1870 г. Пруссия наголову разгромила Францию, и вот тогда Россия без проблем вернула бы утраченное, а казачки бы весело погуляли по Стокгольму.

В 1909 г. началось строительство двух мощных фортов на южном побережье Финского залива у местечка Красная Горка и на финском берегу у деревни Ино. Позже эти форты назвали Николаевским и Алексеевским в честь царя и наследника престола. Окончательно оба форта были введены в строй к концу 1914 г.

Вооружение форта Ино к сентябрю 1916 г. состояло из четырех 305/52-мм/клб [7]орудий в двух башенных установках, четырех 305/52-мм пушек на открытых установках, восьми 254/45-мм пушек на станках Дурляхера [8], восьми 280-мм мортир образца 1877 г. и восьми 152-мм пушек Кане, а также 56 76-мм пушек, из которых восемь было зенитных. Западнее форта в районе деревни Пумала возвели батарею из шести 152-мм пушек Кане и четырех 76-мм противотанковых пушек.

В конце 1912 г. началось строительство артиллерийской Ревель-Поркалаудской позиции, которая получила название «крепость Петра Великого».

В связи с началом мировой войны соглашение о демилитаризации Аландских островов утратило свою силу. В мае 1915 г. русские начали оборудование артиллерийской Або-Аландской шхерной позиции, которая была включена в крепость Петра Великого. (Данные о числе орудий в русских береговых крепостях приведены в Приложении. Таблицы I, II, III).

К декабрю 1917 г. число береговых и полевых орудий на территории Финляндии еще увеличилось, однако точное их число указать невозможно из-за бардака, царившего в русской армии. На финскую территорию были доставлены часть орудий Кронштадтской крепости, часть орудий Владивостокской крепости, пушки, купленные в Японии в 1915–1916 гг., и даже пушки с разоруженной Амурской флотилии.

Почти все эти орудия и десятки тысяч снарядов к ним достались в исправном состоянии финнам. Таким образом, Финляндия получила артиллерию, по своей мощи превышающую артиллерию нескольких европейских государств — Швеции, Норвегии, Дании и Голландии.

Мешали ли русские крепости финскому населению? Ни в коем случае! Под их территорию отводились каменистые и непригодные для земледелия участки побережья и островов. Зато русские войска давали работу тысячам финнов. Если сами тела артиллерийских орудий в Финляндии не изготавливались, то орудийные лафеты (станки) заказывали финским заводам на очень большие суммы. В XIX веке на верфях в Або, Бьернеборге, Гельсингфорсе и других для Балтийского флота были построены сотни боевых и вспомогательных судов. Так, только за 18 лет, с 1852-го по 1870 г., на финских верфях были заложены пароходо-фрегаты «Олаф», «Рюрик» (1853), «Рюрик» (1870); корветы «Калевала», «Варяг», «Витязь»; клипера «Абрек», «Всадник», а также ряд других судов. Финны строили суда неважно, и служили они недолго по сравнению с судами, построенными за рубежом и в Петербурге [9], зато денег финские капиталисты брали в лучшем случае не меньше.

Надо ли говорить, что русские офицеры, солдаты и матросы оставляли в финских лавочках и борделях десятки, а то и сотни тысяч рублей ежегодно. (Увы, этого никто не считал!)

А может быть в Финляндии были гонения на веру или свирепствовала русская тайная полиция? Увы, православная церковь практически не вела миссионерской деятельности в Великом княжестве Финляндском, и никаких притеснений местные протестанты там не испытывали.

Любопытный факт: на 1 января 1862 г. в офицерском корпусе русской армии протестантов, то есть в основном немцев, финнов и шведов состояло среди подпоручиков 5,84 %, поручиков 8,12 %, а зато полковников 24,7 %, генералов 27,8 % [10]. Таким образом, у младшего офицера-протестанта вероятность выйти в генералы была в несколько раз выше, нежели у православного подпоручика.