Сталин. Человек, который спас капитализм - Льюис Е. Каплан Страница 50

Это было только начало. Следующим шагом стала национализация всех частных корпораций на острове, будь то иностранные или кубинские. Затем Кастро начал программу по коллективизации всего сельского хозяйства Кубы. Если бы Джон Фостер Даллес был еще жив, реакция американского правительства могла оказаться другой. Но его преемник, Кристиан Гертер, был намного более осторожным человеком. Он придерживался программы «наблюдать и выжидать», чтобы определить, станет ли Советский Союз вмешиваться в кубинские дела. Что касается Кастро, он все еще колебался в вопросе о кубинской политике в отношении Соединенных Штатов, крупнейшего потребителя кубинского экспорта (главным образом сахара). Сперва ему нужно было удостовериться, что власть сосредоточена в его руках. К июлю 1959 года он сместил условного президента Мануэля Льо и заменил его на своего пламенного поклонника, Освальдо Торрадо.

Массовый исход кубинцев в Соединенные Штаты состоял прежде всего из сторонников свергнутого Батисты, людей среднего класса и побогаче, которые потеряли свой бизнес, ныне национализированный. Либеральное деловое сообщество, которое первоначально поддерживало кастровскую революцию, теперь смотрело на него с ненавистью. Как они считали, Кастро предал их. Их жизнь и карьера оказались разрушенными. Предстояло заново начинать жизнь в стране, где испанский был лишь вторым языком и где бизнес велся теперь совсем иначе, нежели в эпоху до появления Кастро. Администрация Эйзенхауэра попыталась выступить с позиций противодействия Кастро. Однако снижение квот на импорт сахара не изменило политики Кастро. Он сумел договориться с Советским Союзом о поставке оттуда сырой нефти. Когда нефтепереработчики на Кубе отказались работать с этим сырьем, Кастро экспроприировал эти предприятия. Администрация США ввела эмбарго на поставку любых товаров, доставляемых с Кубы. Жребий был брошен. Теперь перед Советским Союзом была широко распахнутая дверь для проникновения в Западное полушарие. Последовало несколько соглашений между двумя странами (Кубой и СССР), предусматривающих экономическую и военную помощь Кубе. Самый жуткий кошмар американских политиков стал реальностью: Советский Союз заполучил союзника в Америке, причем всего в 90 милях от побережья Флориды.

Реакция конгресса, прессы и американского общества была гневной. Везде по стране раздавались призывы послать морских пехотинцев, пока не поздно. За несколько дней Объединенный штаб разработал план и сообщил президенту, что флот готов выполнить задачу в самый короткий период времени. Эйзенхауэр все еще колебался — дать или нет приказ идти в бой. Основным недостатком такого решения был эффект подобного вторжения на отношения США с другими латиноамериканскими странами. Все они вечно думали о всесильных империалистах янки. С другой стороны, сохранять спокойствие означало в определенной степени импотенцию американской власти.

Эйзенхауэр принял решение использовать ЦРУ для свержения режима Кастро. Агентство показало свою результативность при действиях в Иране и Гватемале. С применением их тайных служб роль Дяди Сэма будет далеко не столь очевидна. Ричард Бисселл, в то время руководитель секретных операций, был назначен разработать план. Бисселл вытащил из архивов планы, подготовленные в свое время по поводу Ирана и Гватемалы. Они включали: образование правительства в изгнании; наводнение страны антикастровскими листками с пропагандой; установление контакта с антикастровскими элементами на Кубе; подготовка военизированной группировки, готовой вторгнуться на остров. Сразу же возникли две проблемы. Не только среди эмигрантов был конфликт между сторонниками и противниками Батисты, но и внутри группы противников также существовали значительные расхождения. Обучать военизированные группы в предместьях Майами значило рассекретить операцию. В результате первые наемники были отправлены в зону Панамского канала, а оттуда в Гватемалу. Но шило в мешке не утаишь. Кастро уже узнал о готовящемся вторжении на Кубу с участием кубинских эмигрантов. Для его сторонников не составило труда внедриться в группы подготовки вторжения. Главный факт, который не признавал никто, и прежде всего ЦРУ, состоял в том, что подобный план не имел шансов на успех без поддержки регулярных армейских подразделений США. Куба — это не Гватемала. Здесь не было соседнего Гондураса, где можно было собрать армию наемников перед вторжением. Необходима была хорошо продуманная и скоординированная атака с полным господством в воздухе и месте высадки. Человек, в свое время руководивший крупнейшей десантной операцией в истории, вдруг осознал свою ошибку, а именно, что ЦРУ оказалось вовсе не подходящим средством для свержения режима Кастро. Он предвидел катастрофу в том случае, если не будут задействованы регулярные части армии США. Он попался в собой же вырытую яму. В свое время он заявлял, что все военные акции Америка будет предпринимать открыто. Он не мог отступиться от своих слов. И Эйзенхауэр выбрал путь попроще. Сопротивляясь немедленному образованию кубинского правительства в изгнании под эгидой ЦРУ, он сумел затянуть кубинскую проблему до тех пор, чтобы передать ее своему наследнику на посту президента. Его репутация как военного осталась незапятнанной. Его имя никто не связывал с грядущей катастрофой в заливе Свиней (в русской литературе часто используется и другой вариант легендарного названия: бухта Кочинос, от испанского «кочино» — «свинья». — Прим. пер.).

В течение сорока пяти лет, пока длилась «холодная война», девять президентов совершенно разного происхождения и разных взглядов пытались совладать с Советским Союзом, с различной степенью успеха. Когда Советский Союз обзавелся технологией производства собственного арсенала ядерного оружия, действия всех этих девяти человек и их противников в России были под напряжением одного простого факта о потенциальной угрозе обеим странам в случае, если ядерное оружие будет использовано снова. В результате в данный промежуток времени все конфликты, в которых участвовали Соединенные Штаты, велись для защиты суррогатных союзников, как Южная Корея и Южный Вьетнам. Во всех случаях Соединенные Штаты не имели ни непосредственного стратегического интереса, ни сиюминутного выигрыша в этих странах. Обе войны велись ожесточенно только с целью предотвратить распространение коммунизма, согласно стратегии, исходно разработанной для спасения Западной Европы.

Джон Фицджеральд Кеннеди, тридцать пятый президент США, происходил из весьма амбициозной и богатой семьи ирландских католиков. Только один из остальных восьми президентов, управлявших страной в период «холодной войны», был также из богатой семьи — это Джордж Герберт Уолкер Буш, и в его случае за ним стояли старые протестантские деньги первых англосаксонских поселенцев. Отношение к деньгам в его семье совершенно отличалось от такового у нуворишей. Так, Джордж Герберт Уолкер Буш (старший), окончив Йельский университет, принял решение заняться потенциально многообещающим нефтяным бизнесом, прежде чем обратить свой взор к политике. Безусловно, он не начинал с грошовых дел. Всегда на помощь приходили старые связи семьи и необходимая финансовая подпитка.

Джон Ф. Кеннеди был самым молодым человеком, избранным президентом США, и единственным «парнем на плакатах» во всей американской истории. Его всегда окружал флер гламурного мира. Будучи избранным в сорок три года, он был высоким, красивым, интеллигентным, броским, женатым на очень красивой женщине, имел двоих прекрасных детей, его природное обаяние одинаково воздействовало и на женщин, и на мужчин. Он был уже автором двух книг в жанре нон-фикшн: Why England Slept («Отчего спала Англия») и Profiles in Courage («Портреты мужества»). За вторую книгу он был удостоен Пулицеровской премии (это самая престижная премия в США для журналистов и писателей-публицистов. — Прим. пер.). Пусть даже оба этих достижения были, по сути, подготовлены его отцом, Джозефом П. Кеннеди. В случае второй книги его отец, взяв за основу свою старую диссертацию в Гарвардском университете, прибег к услугам Артура Крока, ведущего рубрики в престижной газете New York Times, который проделал успешный рерайтинг (существенно переработал текст, как говорится), после чего книга была представлена издателю. А в первом случае написание и выстраивание текста было результатом усилий Теда Соренсена, главного спичрайтера Кеннеди как до его президентства, так и во время. И Артур Крок, который заседал в комитете по присуждению Пулицеровских премий, сумел устроить дела так, что премию присудили Кеннеди. Вероятно, знаменитый колумнист (Крок) был весьма обязан старшему Кеннеди за эти услуги, оказанные его сыну, поэтому после пришествия Джона Кеннеди в Белый дом Крок предоставил новоизбранному президенту своего персонального слугу-негра, в качестве личной обслуги (конечно, такая едкая ирония здесь казалась бы неуместной, если бы примерно те же отношения мы не видели сегодня в кругах российской правящей элиты. — Прим. пер.).