Драккары Одина - Андрей Зайцев Страница 50

Иногда Стейнар спрашивал себя: чего же в действи­тельности хочет Харальд Хорфагер? Стать единовластным королем Норвегии? Или он задумал нечто большее? Но под силу ли ему это? На викингах будто лежала печать древнего проклятия. Они враждовали между собой и гибли в скоро­течных бесчисленных схватках, утверждая свое господство на крошечной пяди земли. Так было до сих пор. Но как будет дальше?

Стейнар-ярл с проницательностью человека, прожившего почти пятьдесят зим и много раз видевшего перед собой ужас­ный лик смерти, предвидел все подводные камни, ожидающие всякого, кто вознамерится стать единовластным правителем северного воинства. Но так или иначе он свой выбор сделал, как и конунги Хедемарка, Раумрике и Хеделанда.

Слышал он, что один из ярлов, когда-то грозный и удач­ливый в делах Тюра, Свен-ярл, прозванный Паленым, все еще колеблется, не зная, куда склонить свой меч. Напрасные ожидания. Стейнар уже понял, что отступникам пощады не будет. Их ждет смерть или изгнание. А кто такой изгнанный ярл или конунг?

Он вспомнил об Айнстейне, том самом, которого сам Асмунд, отец Стейнара, называл великим воином, а это признание дорогого стояло. После своего изгнания Айнстейн отправился было к свеям, но там пробыл недолго. Путь его, по рассказам викингов, лежал через Балтику в Гардарику. Оказался он в Альдейгьборге, воевал как наемник. Позже попал к руссу, который правил в их городе Конунгарде, который руссы на­зывали Киевом.

Дальше след его терялся. Говорили, что он служил у конунга руссов и участвовал в набегах на Миклагард. Пере­секлись его дороги с самим Хельгом, преемником ярла Рерика, правившего на севере Гардарики. Но потом они поссорились, и Айнстейн дальше служил, где придется. Отправлялся даже в земли хазар. Где-то там и погиб. Его могущественный некогда клан с тех пор распался и пребывает в упадке. Та же судьба ждет и всякого другого изгнанника. А Стейнару уже поздно­вато искать счастья в чужих землях. Да, Харальд Хорфагер потребует доказательств своей преданности. Но Стейнар-ярл был готов к этому...

Гейда, встретившая мужа, не скрывала радости. Она суе­тилась, готовясь к пиру. Обнимая подросших сыновей, ярл подумал об Олафе. Где он сейчас? В царстве Хель?

Тень тревоги легла на лицо Стейнара. Он подумал о том, что смерть Олафа нисколько не взволновала его близких. Разве что траль Айво все чаще хмурится, вспоминая о мальчишке-руссе, Морском Воробышке, которого он когда-то спас.

— Как все прошло? — Гейда внимательно смотрела на мужа, ловя каждое его слово.

— Хорфагер хочет, чтобы я присоединился к нему в походе на Оркнейские острова, — ответил Стейнар, оглянувшись на стоявшего неподалеку Инегельда, также ездившего с ним в Западный Фолд.

— Зачем это ему? — недоумевала Гейда.

— Он хочет быть первым королем. Участь тех, кто не с ним, — предрешена.

— Думаешь, он сможет стать первым?

— Он — сможет, — кивнул Стейнар, вспоминая обстоятель­ства своего пребывания при дворе Харальда Хорфагера.

— Большинство ярлов и херсиров уже признали его власть, — вступил в разговор Инегельд. — А что стало с Торвальдом из Акерхуса? — спросил он как бы самого себя. — Его обезглавили собственные дружинники...

— Предатели! — зло выкрикнула Гейда. — Трусы и пре­датели! Этот Хорфагер все больше напоминает мне его деда, короля Гутрота, который только и способен был лишь умыкать женщин под покровом ночи...

— Это занятие не принесло ему счастья, — усмехнулся Стейнар, намекнув на то, что похищенная им когда-то дочь Хунтъофа Сильного, ставшая впоследствии королевой Асой, оказалась причастной к смерти короля, своего мужа.

— Отец, ты возьмешь меня с собой? — подал голос его старший сын Рагнар, внимательно прислушивавшийся к раз­говору.

Стейнар обернулся. Рагнару исполнилось восемнадцать зим. Хотя выглядит он старше. Высокий, широкоплечий, лицом похожий на мать, а упрямством характера напоминав­ший самого Стейнара в молодости, он обещал стать хорошим викингом. В его годы Стейнар уже убил человека, воина из племени гаутов, которые соперничали со свеями на землях, лежащих к востоку, рядом с землями финнов.

— Это будет еще нескоро, — негромко сказал ярл, давая понять, что не хочет больше возвращаться к разговору.

Неожиданно он заметил, как переменилась в лице Гейда. Было впечатление, что она увидела ядовитую змею, заполз­шую в их двор. Стейнар резко повернулся и замер, чувствуя толчки своего сердца.

Во дворе его дома стояла бледная как смерть Магихильд.

— Что случилось? — опросил Стейнар, не узнавая соб­ственного голоса. Неужели по-прежнему эта женщина могла волновать его?

— Он убит, ярл...

— Кто? Кто убит?

— Мой муж, Раудульф.

— Когда? Где?

— Его нашли во фьорде, — медленно проговорила Магихильд. — Бурей его вынесло на скалы...

— Может, он утонул?

— Может... Но перед этим кто-то воткнул в него меч!

В груди Стейнара все сжалось от недоброго предчувствия. Эта неожиданная смерть была как будто началом чего-то ужасного, непоправимого в его семье. Вспышка мгновенного прозрения, сменилась ощущением того, что он устал от жиз­ни. Сейчас он не чувствовал себя способным сопротивляться всему, что может произойти, как прежде. Неужели это при­ближение старости?

— Я найду и покараю убийцу, Магихильд, — пообещал он, вдруг осознав, что на самом деле не хочет этого. Раудульф был когда-то счастливым соперником, которому досталась Магихильд. И с того времени он втайне ненавидел хедвинга, рано разбогатевшего и покончившего с переменчивой, полной опасностей жизнью викинга.

— Кто мог это сделать? — спросил Инегельд, прищурив­шись, хотя солнце было скрыто тучами.

Стейнар обернулся, посмотрев на своего помощника с не­ким новым чувством. А что, если?.. Он подумал о Торстейне, которого обвиняли в покушении на Раудульфа. Торстейна уже давно нет здесь, но убийца нанес второй удар, оказавшийся удачным. Стейнар не сомневался, что это был один и тот же человек. Человек, который задумал отомстить Раудульфу. Ярл и раньше догадывался, что дочь Магихильд нравилась Инегельду. А уж он-то был из тех, кто способен ждать, терпеть, выслеживая обидчика, с тем чтобы нанести ему смертельный удар...

* * *

Хельга вернулась в лачугу с охапкой хвороста, собранного в лесу. Она бросила хворост на земляной пол у очага, бросив быстрый взгляд на Боргни, сидевшую в углу. С того дня, как Хельга помогла бежать Олафу и Хафтуру, отношения между женщинами резко ухудшились. Внучка впервые посмела что-то сделать против воли бабушки, а это не могло ей понравиться. В то утро, когда Боргни поняла, что ее гости сбежали о по­мощью Хельги, она сказала ей:

— Ты сама не знаешь, что наделала!

Подняв руки, она как будто взывала к некому высшему существу, даже не из тех, кто сидел в чертогах Асгарда.

— Ты навлекла на нас смерть! Но... теперь уже все равно. Я знала что рано или поздно это случится. Верданди уже сплела мою нить, и очень скоро она оборвется.