Онассис. Проклятие богини - Сергей Марков Страница 50

Пьер оказался добрым мальчиком: когда рыжая, конопатая и глупая кузина Марианна заболела оспой, он просиживал у её постели сутками и в результате заразился. Через несколько дней врачи, не обнаружив у него пульса, констатировали смерть. Всю ночь перед похоронами Анна просидела у гроба сына, молясь за упокой его души. К утру мать задремала, как вдруг её разбудил крик Пьера: мальчик выжил, хотя лицо его было безнадёжно изуродовано. Щёки и лоб покрыли следы от оспы, один глаз поразила дальнозоркость, другой — близорукость: с годами Пьер Дюпон решил, что таким образом судьба отмечает избранников. «Я благодарен природе и случаю, — писал он в мемуарах, — за то, что они подарили мне возможность обладать всем диапазоном зрения». Мать рыдала, отец заставил сына заниматься фехтованием — Самюэль Дюпон считал шпагу универсальным средством, укрепляющим тело и дух. По вечерам они отрабатывали выпады, а дни проводили за работой: отец решил сделать из сына часовщика.

Так прошло несколько лет, а потом Анна Александрина умерла во время родов. Перед смертью, соединив руки мужа и сына, она произнесла: «Постарайтесь жить счастливо».

Это не удалось — после смерти матери Пьер сбился с пути истинного. Он свёл знакомства с начинающими писателями и молодыми актёрами, вместе с ними пил, пропадал за кулисами и ходил по борделям. К тому же молодой человек ударился в сочинительство стихов и пристрастился к пустым размышлениям: он закрывался на чердаке и часами медитировал, уставясь в потолочную балку. Однажды, застав Пьера за этим занятием, отец избил его как собаку, а затем вышвырнул из дома. Хромой, изуродованный оспой, полуслепой юноша очутился на улицах Парижа без гроша в кармане — так начиналась блестящая карьера Пьера Дюпона, публициста и коммерсанта, друга американского президента и приближённого французского короля.

Друзья не дали бедняге умереть с голоду — знакомый часовщик взял его на работу. Через несколько лет Пьер пришёл в мастерскую отца, держа в руках великолепные часы в корпусе из резного дуба, с чеканным серебряным циферблатом. На нём была выгравирована надпись: «Сконструировано и сделано сыном Дюпона, посвящается отцу».

Пьер молча поклонился, вручил Самюэлю подарок и ушёл из родного дома навсегда. Так он отдал сыновний долг и избавился от чувства вины…

Но прежнюю жизнь смела революция — в 1799 году Дюпоны бежали из Франции, ибо были среди тех, кто пытался защитить короля. Отец и сыновья вместе с верными Людовику XVI придворными отстреливались от санкюлотов во дворце Тюильри, затем, чудом избежав гильотины, залегли на дно — и всё же не смогли устроиться в новой жизни. Вышедший из Тулона корабль «Американский орёл» был нагружен их мебелью, роялями и столовым серебром. Весь трёхмесячный путь через Атлантику Дюпоны охраняли своё добро с обнажёнными шпагами в руках — команда не внушала им доверия.

Занимался рассвет морозного утра 1 января 1800 года — начинался новый век, и в Америке он стал веком Дюпонов. Имя они сменили: в демократической Америке плебеи Дюпоны превратились во французских аристократов дю Пон де Немур. Дети парижского часовщика стали величать себя как маркизы, Немур — посёлок, где Пьер Дюпон познакомился с Мари Ле Дэ, превратился в их родовое поместье…

Кое-кто в Уилмингтоне до сих пор уверен, что Дюпоны обладают особым даром: они делают несчастными и себя, и своих близких. Однако большинство не верит в это: времена, когда Дюпоны торговали смертью, канули в прошлое.

У них по-прежнему вполне «вегетарианский» бизнес (нефтью они принципиально не занимаются): нейлон, тот же орлон, тефлон, колготки, ветровки, неподгорающие сковородки, минеральные удобрения, лекарства — всего более двадцати тысяч наименований различных товаров.

Очередной повод посудачить о Дюпонах появился в 1995 году, когда Джон Дюпон, уже немолодой джентльмен, всю жизнь занимавшийся биологией, в припадке внезапного безумия пристрелил приятеля, олимпийского чемпиона по борьбе Джорджа Шульца, заехавшего к нему пропустить стаканчик виски. Адвокаты сработали хорошо, и Джона Дюпона признали умалишённым.

Это было большой удачей: в худшем случае ему грозило пожизненное заключение, за убийство без отягчающих обстоятельств могли дать от двадцати восьми до сорока лет, а он отделался пятью годами психиатрической лечебницы. Те, кто раньше видел Джона, не узнали его в зале суда: спутанная борода, длинные, грязные, за одну неделю поседевшие волосы… Когда присяжные вынесли вердикт, отец убийцы сказал, что срок, на который его осудили, большого значения не имеет: в арестантской робе или без неё, но всю свою оставшуюся жизнь Джон Дюпон проведёт в заключении. Ровно через год его выпустили из психиатрической клиники, и он поселился вдали от людей, в поместье Дюпонов, расположенном в Филадельфии. Там, где доживала свой век одна из родственниц Джона, безумная Шарлотта Шепард Хендерсон Дюпон. Но сами Дюпоны не склонны верить зловещим легендам о семейном проклятии, преследующем их род. Губернатором штата Делавэр долго был нынешний глава семейства Дюпон — Пьер Самюэль-четвёртый, обходительный и воспитанный господин, бывший кандидат в президенты США.

Каждый год многочисленный род увеличивается примерно на 30 крепких, краснощёких, большеносых малышей. Империя Дюпонов расширяется, работающие на них учёные изобретают всё новые высокотехнологичные, облегчающие человеческую жизнь игрушки. А полторы тысячи акционеров, имевших счастье родиться под фамилией Дюпон, живут в мире и довольствии.

1

Аристотель Онассис и Мария Каллас познакомились 3 сентября 1957 года в Венеции на балу, организованном Эльзой Максвелл. (Но любовь «самых знаменитых греков в мире» вспыхнет по-настоящему через несколько лет, на балу у графини Кастельбарко, а затем на яхте, куда Аристо пригласит Примадонну с мужем.) Тина Онассис, одетая в ошеломляющее платье с каскадом бриллиантов, рубинов и изумрудов, вызывала на балу всеобщее восхищение, Онассис же не сводил глаз с Марии…

«Между тем Каллас, словно до неё не доходили злые сплетни по поводу поездки в Венецию, проводила время весьма весело, — вспоминал её муж. — Она царила на балу и на всех прочих праздниках, последовавших за историческим вечером 3 сентября. Более того, она позволила себе поистине королевский жест: спела оперные арии для узкого круга знати, притом с Эльзой Максвелл за роялем! От присутствия всех этих знатных и богатых персон, куривших ей фимиам, у Марии голова пошла кругом…

Всю эту шальную неделю в Венеции Онассис наблюдал за Марией, как хищник, выслеживающий свою жертву: в его голове созрел план сделать самую известную в мире женщину своей любовницей. Но намерения он до поры тщательно скрывал, а его щедрость по отношению к оперной диве не знала границ: он был готов исполнить её малейший каприз, словно добрый волшебник из сказки… Кроме того, он вызывал такое доверие, что ему можно было смело поручить присматривать за женой!»

Именно это и сделал Менегини, не подозревавший (а возможно, тайно желавший этого), что своими руками открывает дверь в овчарню и впускает волка, приготовившегося утащить его овечку. Можно ли было отказаться от яхты, которую Аристотель предоставил в распоряжение супругов Менегини во время их пребывания в Венеции? Почему бы не принять участие в роскошных приёмах, которые тот устраивал в Лидо и на острове Бурано? Почему бы не продлить удовольствие и не задержаться на борту яхты «Кристина», похожей на плавучий дворец?..